Кэтрин Коултер - Чандра

– Не забывайте, – вмешался Грейлам де Мортон, – что венецианцы – наши братья-христиане активно помогают Бейбарасу. Они поставляют ему древесину и металл. А генуэзцы дают рабов, которые изготовляют оружие.

– Разве вы не знаете, что когда Эдуард упрекнул за это торговцев, – сказал Пейн де Чаворс, – они показали ему свои разрешения, утвержденные Верховным судом Акры. Я бы с удовольствием отправил их всех на тот свет.

Джоан де Чаворс раздражал этот мужской разговор.

– Никак не привыкну к этим белым крупинкам, которые называются сахаром.– Она взяла конфету и показала мужу. – Не могу поверить, что это белое вещество заменяет мед.

– Это один из главных товаров Палестины; который отправляют на Запад, Джоан, – улыбнулся Пейн.

– А вдруг Абага не пошлет нам помощи, – оказала Чандра мужу.

– Боюсь, это все равно не поможет нам справиться с Бейбарасом, – ответил Джерваль.

Обильная пища и крепкое вино не развеселили мужчин. Поэтому, когда начались танцы, Джерваль, Пейн и Роджер де Клиффорд поднялись и последовали за принцем.

К Чандре подсел Грейлам де Мортон. Она не видела его с тех пор, как они покинули Англию. В Сицилии, как поговаривали, он развлекался с женщинами, которых предлагал английским рыцарям король Карл. Чандра враждебно посмотрела на него.

– Вы наслаждаетесь музыкой, миледи?

– Да, – холодно ответила Чандра. – А почему вы не пошли с принцем и моим мужем?

– Не захотел. – Он улыбнулся. – Скажите мне, эта девушка Бери – рабыня Али ад-Дина?

Чандра кивнула, страстно желая, чтобы он ушел, затем добавила:

– Очень жаль, что она рабыня.

Улыбка исчезла с лица Грейлама. “Она ни о чем не догадывается”, – подумал он.

– Думаю, даже Бери позволяет себе кое-какие развлечения, – сказал он.

Чандре не понравился его тон:

– Я знаю, какие развлечения любите вы и что предлагаете женщинам, лорд Грейлам. Для вас женщины – свободные или рабыни – только источник наслаждения, не так ли?

– Вы правы, миледи. – Он усмехнулся. – Кажется, вы все еще боитесь меня?

– Я не боюсь вас, милорд, но думаю о Мэри, молодой девушке, которую вы изнасиловали в Кройленде.

– Может, вы сожалеете, что не оказались на ее месте?

– Я сожалею лишь о том, что, выхватив кинжал, промахнулась тогда, Грейлам.

– Да, у вас острый кинжал, Чандра. Мое плечо долго не заживало, да и до сих пор оно напоминает мне о вас. Надеюсь, для вас эта история – уже далекое прошлое, верно, Чандра?

– Я хотела бы вообще забыть о ней, милорд.

– Но порой воспоминания преследуют нас, Чандра. – Он снова взглянул на Бери. – Боюсь, вы слишком доверчивы, миледи, а эта земля ожесточает мужчин.

– Вы опять угрожаете мне, лорд Грейлам?

– Ну что вы, Чандра.

– Странно, что такой человек, как вы, поехал на Святую Землю.

Грейлам поморщился.

– Нам выпал жалкий жребий. Но привело меня сюда, миледи, благородное побуждение.

– Вы жаждете славы, – предположила Чандра.

– Славы? – удивленно переспросил он. – Ваш отец оказал вам дурную услугу, миледи. Благодарите мужа, что он не позволил вам сражаться в этом городе. Хотя бы за это я благодарен ему. А представление о славе у вас весьма смутное. Здесь грязь, жара, насекомые, глаза заливает пот. В этой адской дыре нет места славе, Чандра. Благородная цель, которую преследует Эдуард, весьма призрачна. На этой земле нет ничего, кроме болезней, смерти и предательства. Посмотрите на Али ад-Дина, этого любезнейшего хозяина. Он так же продажен и безжалостен, как любой эмир Бейбараса, так же бесчестен, как проклятые венецианцы. Он пресмыкается перед Эдуардом, чтобы обеспечить себе безопасность. Не верьте, Чандра, мифам о славе.

– Вы говорите так спокойно о предательстве, милорд.

– Я больше не скажу об этом ни слова, Чандра.

Слова Мортона вселили в девушку страх.

– Мне было бы интересно узнать, что такое слава.

– Вам не постичь того, о чем думают мужчины, хотя вы и состязались с ними на арене для турниров. Но вы ничего не знаете ни о чести, ни о предательстве и понимаете лишь одно – что мужчина должен защищать женщину.

– Я не нуждаюсь в защите, лорд Грейлам.

Он засмеялся:

– У вас короткая память, Чандра. Подумайте о моих словах, хотя полагаю, ваш муж уже говорил вам об этом.

– Нет, Джерваль ничего не рассказывал мне о сражении в Акре.

– Но вы же видели его плащ, испачканный кровью!

– Да, – ответила Чандра, поднимаясь. – Принцесса Элеонора машет мне рукой, милорд. Я должна оставить вас.

Эдуард оглядел рыцарей, собравшихся у него в шатре. Была уже почти полночь, но пир у Али ад-Дина все еще не закончился.

– Король Гуго вскоре возвращается на Кипр, – сообщил он.

– Разве это так важно? – спросил Джерваль, взглянув на Джона де Вески, бывшего сторонника Симона де Монфора, а теперь друга и советника будущего короля Англии, и кивнул ему.

– Проклятая жара! – воскликнул Пейн де Чаворс.

– Похоже, султан Бейбарас видит в нас серьезную угрозу, по крайней мере сейчас. – Эдуард сжал кулаки. – Вот если бы Абага выполнил свое обещание! Без варваров нам не выстоять.

– Надо потерпеть, армия варваров пока в Туркестане, – заметил Джон де Вески.

– Я не стану сидеть спокойно в Акре, наблюдая, как эти генуэзцы и венецианцы отдают богатства Палестины проклятым сарацинам! – негодовал Эдуард.

– Милорд, – начал Джерваль, – мы пришли в Палестину, чтобы отнять у Бейбараса захваченные им города и крепости. Я предлагаю начать с Назарета. Ведь этот христианский город в руках басурман.

Глаза Эдуарда загорелись, и он подошел к Джервалю.

– Он прав, – улыбнулся Эдуард, – с Божьей помощью мы добьемся своей цели. Собирайте людей, снабдите их всем необходимым. Утром мы выступаем в Назарет.

Джерваль вернулся поздно. Чандра почувствовала прикосновение его руки к своей щеке и улыбнулась мужу, приоткрыв глаза.

– Что-то случилось? – спросила она.

– Нет, но утром мы отправляемся в Назарет. Так решили сегодня вечером.

Вдруг Чандра схватила его руку:

– Будь осторожен!

– Как прикажете, госпожа. Я должен повиноваться вам, – усмехнулся он. – А теперь спи. Я разбужу тебя на рассвете.

Лошади поднимали пыль столбом. Чандра смотрела вперед, надеясь увидеть Средиземное море, но до него было еще далеко. Вокруг простиралась песчаная пустыня, и лишь изредка попадался выжженный солнцем кустарник. Хотя голова и лицо Чандры были покрыты тонкой прозрачной тканью, песок проникал в нос и рот. Чандра, Элеонора и еще несколько дам следовали в Назарет за Эдуардом и его армией. Их сопровождала сотня солдат во главе с Пейном де Чаворсом. Беременная Элеонора сидела в паланкине. Она, как и Чандра, радовалась, что они покинули Акру, и молила Бога помочь им одержать победу.

К Чандре подъехал Пейн.

– У вас усталый вид, – заметила она, улыбаясь ему.

– Так и есть, – ответил Пейн и посмотрел на Джоан, которая ехала рядом с паланкином Элеоноры. – Уверен, что вы хотите узнать о сражении.

– Конечно, хотя я уверена, что мы победим, – сказала Чандра.

– Джоан, несомненно, предпочла бы сейчас находиться в купальне Али ад-Дина, – заметил Пейн.

– Да, страшная жара, – согласилась Чандра.

– Разведчики Эдуарда сообщили, что лагерь сарацинов в Назарете по ночам плохо охраняется. На рассвете мы окружили их. Сарацины осадили Назарет несколько лет назад. Город опустошен и разграблен. Сарацины не укрепляли оборонительные сооружения. Во время штурма стен мы потеряли несколько человек. Однако сарацины перерезали почти все население Назарета. Большей ничего не знаю, но видел страшные картины.

– Война всегда страшна, – заметила Чандра.

– Очевидно, ваш отец рассказывал вам о сражениях между рыцарями, защищавшими свою честь, – предположил Пейн. – Но война на Святой Земле против сарацинов – сущий ад, почти никто здесь не думает ни о чести, ни о душе.

Издали Назарет показался Чандре мирным городом. Он раскинулся на горе, и девушка удивилась обилию финиковых пальм.

– Назарет, – сообщил Пейн, – строился как торговый город. Там есть вода, и, говорят, когда-то город был не менее прекрасен, чем Акра.

Подъехав ближе, Чандра увидела, что от города остались одни руины. В воздухе стоял тошнотворный запах, от которого она ощутила дурноту. Чандра вопросительно взглянула на Пейна.

– Это разлагаются трупы, – сказал он. – Сарацины убили очень много людей.

Лошади пробирались среди развалин, бывших когда-то жилыми кварталами. Оборванные дети со страхом смотрели на чужеземцев.

– Сарацины не увели с собой детей, считая, что они умрут прежде, чем их продадут в рабство.

Чандра видела опухших от голода женщин, умирающих от ран мужчин, трупы и лужи крови.

– Вот это и называется победой, Пейн?

– Все это гораздо хуже, чем я предполагал. Вы, Джоан и другие дамы останетесь с Элеонорой. – Пейн указал на небольшой домик, стоявший возле разрушенной стены города.

Чандра вошла за Элеонорой в пустую комнату, где лежали раненые английские солдаты.

– А где Джерваль? – спросила она Ламберта. Тот посмотрел на нее угасшим, безжизненным взглядом.

– Он вернется.

На лице Мортона, поившего водой одного из солдат, было написано отчаяние. Заметив Чандру, он отвернулся. Подойдя к женщинам, Чандра услышала, как Эдуард сказал Элеоноре:

– Если бы я знал, что здесь будет так страшно, то никогда бы не взял вас с собой. Мы потеряли нескольких человек.

Элеонора побледнела, ее темные глаза выражали боль и страдание.

– Не думала, что мне придется увидеть такое.

– Останься в доме и не выходи отсюда. Чандра, охваченная тревогой, хотела поскорее отыскать Джерваля.

Наконец он появился – усталый, взмокший от пота, с маленькой девочкой на руках.