Шэрон Оуэнс - Чайная на Малберри-стрит

— По-моему, необходимость изучать каталоги теперь отпала, — выпалила Аврора прежде, чем успела сообразить, что лучше было этого не делать.

— Полагаю, ты права. Но мне нравится рассматривать фотографии. Как тебе ужин? — поинтересовался он добродушно. В его голосе не было и намека на ревность или подозрения. — Ты долго. Где вы были?

— В «Кристис Брассери», там потрясающе, — ответила она. — Соус к омару выше всяких похвал. Ума не приложу, как они его готовят. Обстановка тоже очень приятная. Странно, почему мы сами там никогда не бывали. — Поразительно, как легко было врать Генри. Все внимание мелким деталям — вот главный секрет первосортного лжеца. — А ты сам что-нибудь себе приготовил?

— Сходил в кафе «У Малдуна» и поужинал рыбой с жареной картошкой, — ответил он. — Изобретать что-то для себя одного неинтересно. Еще взял банановый десерт.

— Тебе не помешало бы следить за своим питанием, Генри. Так и растолстеть недолго, — упрекнула мужа Аврора, вспомнив плоский, как доска, пресс Дэвида Кроппера, серебряную пряжку на черном кожаном ремне его брюк. Потом она заспешила наверх приготовить себе горячую пенную ванну: ей не терпелось поскорее уйти от Генри — отчасти потому, что от выпитого вина у нее немного кружилась голова, а отчасти потому, что она чувствовала себя перед ним виноватой.

Когда несколько дней спустя мисс Уилкинсон объявила о своем уходе и Аврору назначили директором школы, она в душе возликовала. Первый, кому она позвонила из учительской сообщить радостную весть, был Дэвид. Он сердечно поздравил ее и взял с нее слово, что они снова куда-нибудь сходят отпраздновать это событие.

Клэр Фицджеральд сделала глубокий вдох и сняла телефонную трубку. Это была ее третья поездка в Белфаст, и она пробыла здесь гораздо больше времени, чем планировала, навещая всех старых друзей и родственников или просто прогуливаясь по местным магазинчикам, чтобы вновь ощутить и впитать дух города. Она не могла отделаться от чувства, что у нее осталось здесь незавершенное дело, — может, она все еще надеялась неожиданно столкнуться с тем, кого когда-то любила и потеряла, с Питером Прендергастом.

Концертный зал Уотерфронт-Холл выглядел очень впечатляюще, дома, спроектированные модными дизайнерами, на другой стороне реки тоже. Кто бы мог подумать, что в старом добром Белфасте, где новое всегда приживалось с таким трудом, найдется место современной архитектуре? Открылось несколько приличных ресторанов, взять хотя бы то кафе в минималистском стиле на Мэлоун-роуд. Жаль, что не было времени написать о нем заметку. Но теперь уже всё, пора возвращаться домой.

Она сидела на кровати в гостиничном номере. Внимательно набрав на телефонном диске длинный ряд цифр, она в ожидании ответа стала складывать в чемодан тюбики с ванильным кремом для рук и красивые стеклянные флакончики с духами.

— Здравствуйте. Редакция. Чем могу вам помочь?

— Здравствуйте. Это ты, Майк? Привет! Как дела?

— Клэр! У меня все в порядке. Как ты?

— Тоже все хорошо.

— Ты что же, совсем про нас забыла? Даже не скучаешь?

— Скучаю, уже собираюсь в обратный путь. Ты получил пленки?

— Конечно.

— Ну как фотографии — хорошо вышли? Что скажешь? Старый дом просто прелесть, правда? Подлинные камины, да и вообще всё!

— Да, да, замечательный.

— Там у них еще великолепный розовый сад и старинная каменная беседка, вся в трещинах, увитая плющом. Я даже думаю какой-нибудь из этих снимков поместить на обложку.

— Хочешь, чтобы я этим занялся?

— М-мм… пожалуй, да, тот, что с розовыми розами, в корзинках над дверью в беседку. А текст, я думаю, надо пустить белым цветом слева, там, где темный плющ. Как тебе такая идея? Да. Займись, пожалуйста.

— Хорошо. Так как там в Белфасте? Как ты сама?

— Как я? Сказать по правде, когда ты предложил сделать темой номера Белфаст, я подумала, что ты сошел с ума, но все оказалось очень даже неплохо. Совершила небольшое путешествие по волнам своей памяти.

— Я так и думал. Встречалась с кем-нибудь?

— Провела отличный вечер со школьными друзьями.

— Ходили в клуб?

— В моем-то возрасте? Да еще в Белфасте! Нет, посидели в тихом маленьком ресторанчике.

— А как насчет симпатичных мужчин?

— Мне такие не попадались. Ты от меня когда-нибудь отстанешь? Я же миллион раз говорила: мне нравится жить одной.

— Ну да, еще бы!

— Да, нравится.

— Ладно, как знаешь. У тебя голос уставший.

— Да, устала немного. Я рада, что завтра наконец буду дома. Эти поездки сил мне не прибавляют, скорее, наоборот.

— Каким рейсом прилетаешь? Я пошлю машину, чтобы тебя встретили.

— Буду в аэропорту Кеннеди около семи вечера. По нью-йоркскому времени.

— Так как собираешься провести последний вечер в родном городе?

— Сегодня? Закажу ужин в номер.

— Да ладно!

— Нет, правда, так легче. Поверь мне. Это мой обычный режим. Лягу спать пораньше, завтра увидимся.

— Хорошо.

— У тебя все в порядке? Удалось найти лестницу для сбора фруктов? Отснял материал с французским полотном?

— Удалось. Отснял. Но не без труда.

— Молодец! Ну тогда все. До свидания.

— Пока, Клэр.

Она повесила трубку. Лучшего ассистента, чем Майк, не найти. Он отлично справлялся с делами в ее отсутствие и все делал так, чтобы Клэр осталась довольна. Не то что другие ассистенты, которые любят усесться в кресло начальника, стоит ему ненадолго отлучиться.

Клэр знала, что фотограф и без нее все снял бы в лучшем виде. Он толковый малый, но все же ей было спокойнее, когда она сама присматривала за съемкой. Она, как никто, умела подмечать мельчайшие детали, благодаря которым журнал и обрел свое лицо. Взять, к примеру, старую беседку в саду рядом с особняком в имении Странмиллас: пришло бы ему в голову сделать снимки романтичными? Вечерний свет, густой плющ, дверь немного приоткрыта, так что видны плетеные кресла внутри, — и ведь может получиться самая романтичная обложка за всю историю интерьерных журналов. В этих пустых креслах столько щемящей тоски. Какие только влюбленные не сиживали на них за минувшие годы?

«Прекрати, — сказала она сама себе. — Хватит придаваться мечтаниям. Прошло столько лет. Да, может, ничего и не было. Может, для него это ничего не значило. Просто он был мил со мной, потому что я была еще наивной девчонкой. Он бы не узнал меня сейчас, повстречайся мы с ним на улице. О боже, сколько можно думать о том, чего никогда не было и не будет…»

Бесполезно. Она собиралась снова вернуться туда, в последний раз. В последний раз взглянуть на свою старую квартирку и чайную «У Малдуна» — и тогда уж все, конец.

Она надела синее пальто, фетровую шляпку цвета морской волны, которая сидела ровно по линии бровей, и вышла из гостиницы. Медленно прошла по Шафтсбери-сквер, остановилась, чтобы заглянуть в окно новой художественной галереи, потом вышла на Лисберн-роуд и наконец повернула на Малберри-стрит.

Кафе было открыто. Ничего не изменилось с тех времен. Даже вывеска. Странное местечко. Как волшебный магазин в детской книжке: снаружи дом как дом, а внутри сказочное царство. Или у нее снова разыгралось воображение?

На небе видны были луна и звезды. Темнело. Свет от ламп на потолке кафе разливался по тротуару ярким пятном, на котором отпечатывались тени людей, сидящих внутри. Сейчас в кафе, за столиками, посетителей было немного. Но свободных столиков она не приметила, а подсаживаться к кому-то ей не хотелось. Иначе опять придется вступать в долгий разговор об американском житье-бытье. Ей же хотелось побыть наедине со своими воспоминаниями. Она не стала заходить.

Сделала несколько шагов и остановилась, чтобы посмотреть в окно крошечной квартирки, в которой много лет назад провела незабываемую ночь с Питером. Какое крошечное окошко! От одного его вида ее пробрала дрожь. На подоконнике она заметила одуванчики.

В темном окне появилось бледное лицо с темной челкой, падающей на глаза. Клэр застыла от удивления. Те же короткие темные волосы, скуластое лицо. Ее трясло, руки потянулись ко рту. Нет, конечно, это не Питер. Ему сейчас должно быть лет сорок. Наверное, она сходит с ума. Потом призрак посмотрел прямо на нее, и неожиданно она поняла, что бледное лицо принадлежит молодой женщине. Она сама смотрела почти так же испуганно, как Клэр. Клэр поспешила по улице дальше, но через несколько секунд услышала, как открывается дверь. Бренда Браун окликнула ее:

— С вами все в порядке? Что-то случилось?

— Нет-нет, все хорошо. Я приняла вас за другого человека. Извините, что напугала.

— Да ничего. Мне показалось, вы сейчас упадете в обморок. Вот и все. Но я здесь живу уже несколько лет. Вы уверены, что у вас правильный адрес?

— Да, конечно. Человек, с которым я вас перепутала, никогда не жил здесь. Я жила. Вы просто похожи… немного, вот и все. — Клэр не хотелось рассказывать Бренде о том, что двадцать лет назад она провела ночь с человеком, которого знала всего несколько часов. Или что она приняла Бренду за парня. — Извините, — повторила она опять и повернулась, чтобы идти своей дорогой.

— Пожалуйста, не уходите! Погодите немного. Выпейте хотя бы чашку чаю. Может, зайдете на минутку? Кажется, вам нехорошо. Кстати, меня зовут Бренда Браун. Я художник.

— Клэр Фицджеральд. Рада познакомиться. — Они пожали друг другу руку.

Клэр знала, что ей не стоит заходить. Все равно что напрашиваться на неприятности. Она не была уверена, что сможет невозмутимо вынести встречу со старым домом. Но машинально поднялась по лестнице и вошла в квартиру на втором этаже, не проронив ни слова. Там она прошла в гостиную, Бренда следовала за ней по пятам.