Улыбка Алекса стала ещё шире.

— В нашей стране вообще азартные игры не особенно законны. Но ты в своем уме и в трезвой памяти подписывал ту бумажку. Я свято уверен в том, что эта милая женщина даже алкоголь тебе не подливала.

Судя по грохоту, отец только что ударил кулаком то ли по столу, то ли по какой — то другой деревянной поверхности, но Алекс даже не дрогнул. Спокойствие, которое он буквально излучал, казалось заразным.

— Дурак, — прорычал он. — Вы не могли учесть все тонкости. В документе есть зацепки. Вы поймете, что я отдал вам то, чего у меня даже не было никогда!

Я вздрогнула. Так вот почему отец поддался на эту аферу. Вероятно, он всё-таки что-то подделал, потому играл с такой смелостью. Интересно, как долго его подсаживали на этот крючок? Папа долгое время казался достаточно нервным…

— Это было бы отлично, если б мы не предусмотрели эту уловку, — пожал плечами Вольный.

— А так, прошу прощения, вернуть имущество не получится. Но это уже не моя проблема, впрочем.

Он с таким спокойствием повернулся к моему отцу спиной, словно тот уже сидел на цепи, а Вольный был королем, имеющим право заправлять чужими жизнями. Обычно мой папенька сам считал себя главным в любой ситуации, а тут вдруг оказался ведомым. Очевидно, это сильно оскорбляло его, но, как бы папенька ни шипел и ни смотрел на Алекса, пытаясь испепелить его взглядом, это уже не поможет.

Вольный же подошел к креслу, на котором восседал Олег. Викки дернулась, реагируя на приближение мужчины, кажется, даже против собственной воли, и у неё как-то особенно алчно сверкнули глаза. Она уцепилась пальцами в плечо Олега — тот вообще никак не отреагировал, я даже не могла понять, противно ему, приятно или попросту наплевать, — но взглядом сверлила Алекса. Что-то в выражении лица резко изменилось, и Викки напомнила мне голодную кошку, которая пытается дотянуться до своей жертвы, но понимает, что не способна этого сделать. Она и губы кусала, и дышала, кажется, тяжелее, чем на самом деле могла.

Алекс даже не смотрел на неё. От него веяло диким равнодушием и даже безэмоциональностью.

— Я определился, — проронил он, обращаясь к Олегу. — Остановимся на машине. Плюс стандартная плата за старания.

Лавров взглянул на него и совершенно спокойно достал из кармана ключи от автомобиля и бросил их Вольному. Тот поймал, сжал в кулаке и, кажется, усмехнулся — он стоял ко мне боком, и я не могла рассмотреть нормально.

Викки вздрогнула. Она пока что молчала, но неестественно выпрямилась и закусила губу, пытаясь казаться взволнованно-сексуальной.

На сколько лет она старше Вольного? Наверное, лет на десять. И мне почему-то он не показался любителем женщин постарше.

— Деньги можно потом, — спокойно произнес мужчина, сжав ключи от авто в кулаке. — Приятного дня, — и он развернулся, собираясь уйти.

Викки дернулась, подаваясь вперед, и даже, кажется, выдохнула короткое "Алекс", забыв об Олеге, рядом с которым сидела.

Лавров вновь не продемонстрировал никаких эмоций, продолжал сидеть в кресле, будто дожидаясь продолжения представления, разыгрываемого специально для него. Мне вдруг стало страшно: насколько сильно он заиграется? Вплетет в это всё ещё и моё имя или всё — таки не станет этого делать? Я старалась не вспоминать о том, что нас связывало, просто мечтала оказаться подальше от этого дома, от Викки, моего отца… И от Олега, должно быть, тоже.

— Ты что-то хотела сказать? — Алекс смерил Викки спокойным, полным равнодушия взглядом. — Думаю, нам не о чем разговаривать.

— Уверен? — Викки не сумела сдержать якобы кокетливый, но прозвучавший дико и странно смешок.

— Я всегда уверен в том, что говорю, Виктория, — ухмыльнулся он, но, прежде чем уйти, произнес: — Я думаю, нашему дальнейшему общению помешают числа.

Она аж вскочила с кресла, и вправду сейчас напоминая собачонку, готовую броситься за хозяином, в этом случае — за понравившимся мужчиной. Я никогда не наблюдала за Викки таких порывов, но сегодня, очевидно, был исключительный случай. Слишком уж привлекательным оказался для неё Алекс, а она сама была слишком несдержанной.

— Это ты на мой возраст намекаешь?!

— Я колебался между вариантами "количество тараканов", "площадь моей однушки" и "моя финансовая несостоятельность", — ухмыльнулся Вольный, — но каждый выбирает наиболее близкую версию. Так что, если хочешь, пусть будет возраст. Всего хорошего.

Резко развернувшись на сто восемьдесят градусов, он уверенно направился к двери. Викки бросилась было следом, но застыла на полпути, очевидно, наконец-то поняв, насколько глупо выглядит. Я не знала, что произошло дальше, потому что Вольный вышел из гостиной и захлопнул за собой дверь, отрезая меня от троих людей, которые в своих играх запросто забывают о том, что остальные люди — не массовка, и их чувства тоже следует учитывать.

Ни мой отец, ни Викки, ни, оказывается, Олег об этом даже не догадывались.

Алекс, стоило только двери за ним захлопнуться, переменился в лице. Он вновь выглядел нормальным человеком, а не чудовищем, по щелчку пальцев разбивающим женские сердца.

Пусть даже и очень привлекательным чудовищем.

— Вот и всё, — он продемонстрировал ключи от машины. — Можем ехать.

— Но ведь это же. — я запнулась. — Это машина моего отца.

— Разумеется, — кивнул Алекс. — Я претендую на часть того, что выигрываю. Очень логично, что я потом это забираю. Плюс стандартный тариф.

— И это всё, — пораженно прошептала я, — что ты берешь? Машину?

Мой отец был очень богат. Я прекрасно понимала, какой реальный процент от его бизнеса, недвижимости и доходов составляла эта машина. Но Вольный только пожал плечами, подхватил мой чемодан и уверенно направился к выходу из дома.

На крыльце топтался Федор. Он вскинулся, увидев Алекса, но не сказал ему ни слова, может быть, уже однажды попытался препятствовать. Но на меня взглянул с подозрением.

— Станислава Дмитриевна, — голос мужчины звучал напряженно, — возможно, вам нужна моя помощь?

Я сначала, признаться, удивилась — Федор не особенно беспокоился о моей безопасности, да и я обычно не создавала проблем, — а потом поняла, что это он из-за Вольного. Неужели и вправду переживает? Или пока ещё не понимает, что у него сменилось начальство, и пытается оставаться приветливым со всеми? Аккуратность и культура общения ведь ещё никому не мешала.

— Нет, спасибо, — покачала головой я. — У меня всё в порядке.

Алекс подал мне руку, помогая спуститься со ступенек, и хотя я вряд ли в этом нуждалась, всё равно послушно вложила свою ладонь в его. Автомобиль отца — точнее, уже Вольного,

— стоял во дворе, и Алекс, забросив вещи в багажник, открыл передо мной переднюю дверцу, предлагая занять место на пассажирском сидении.

Я поблагодарила его, даже толком не поняв, искренне ли говорю короткое "спасибо", или просто опираюсь на правила вежливости, и села в машину, вздрогнув от неожиданности, когда за мной захлопнули дверцу. Папенька никогда никому не помогал, но для этого обычно рядом была охрана. Алекс справился и без неё.

Он что-то велел Федору, должно быть, открыть ворота, и занял водительское место. Уже через несколько секунд машина плавно покатилась по ровной подъездной дороге, и я зажмурилась, стараясь не смотреть в сторону исчезающего вдалеке дома. Понимала, наверное, что больше никогда не будет причины сюда вернуться, кто бы теперь ни был его хозяином.

Будет очень смешно, если Олег, отобрав у моего отца всё, подберет ещё и свою бывшую — и папину нынешнюю, — жену. Как какой-то бывший в употреблении товар… Что ж, Викки вполне подходит этот статус. Я даже усмехнулась, подумав о ней в таком ключе, и тут же отогнала подальше дурацкие мысли. Нельзя быть злой, нельзя быть завистливой, нельзя говорить о людях в таком роде.

Вспоминать тоже нельзя, а то я только себе хуже сделаю.

— Смотри вперед, — посоветовал Алекс. — Так легче будет.

— Что?

— Говорю, смотри вперед, не укачает, — повторил он, но я была готова поклясться, что изначально мужчина говорил совсем о другом.

Мы молчали ещё несколько минут, выпутываясь из улиц нашего дорогого поселка, выбираясь на ровную дорогу и направляясь в сторону города. Я не спорила, мне в самом деле надо было туда, а Вольный не уточнял. Только уже на самом въезде поинтересовался:

— Куда тебя отвезти?

Я назвала адрес. Это было достаточно далеко; мы с мамой как будто нарочно жили едва ли не на максимальном расстоянии от бывшего дома. Алекс не спорил, не спросил, поему именно туда, спокойно свернул на нужную дорогу, будто знал город наизусть.

— И давно ты так зарабатываешь себе на жизнь? — не удержавшись, спросила я, надеясь, что хоть так смогу разрушить дурацкую тишину, царившую в салоне автомобиля.

— Довольно давно, — кивнул он. — Хотя по образованию я — системный аналитик.

— Мог бы устроиться на нормальную работу.

— На эту я устроился раньше, чем получил образование. Всё вот хочу порвать, да как-то… стимула нет, — покачал головой Алекс. — Такое, знаешь, бывает.

— Верю. Но ты не жульничаешь?

— Нет, — покачал головой. — Карты в рукаве не держу. Я их вижу, понимаешь?

— Кого? — хихикнула я, подумав почему-то о духах, шепчущих ему неведомые карточные комбинации. Я не умела играть ни в покер, ни в другие азартные игры, потому понятия не имела, можно ли там просчитать какие-то стратегии.

— Числа, — улыбнулся Алекс. — Финансовый мониторинг, отчетность — всё то, в чём люди годами ищут блохи, я могу перерыть за два дня. С картами точно так же. Мне не надо присматриваться. Я и так знаю правильные ответы.

— Гений?

— Ну, что-то вроде того. Математик-виртуоз с маленькими преступными наклонностями. Но я мечтаю исправиться однажды. Только вот определюсь, зачем мне это надо, — он подъехал к самому дому и остановил машину. — Сюда?