Хоть и не мог не понимать умом, что она далеко и теперь может раздвигать ноги перед кем угодно. Но не перед его отцом, БЛ***! Они не смели этого с ним делать.

Она не смела!

Что творилось в его сердце сейчас... Оно словно спало черным сном много лет, а теперь проснулось и гоняло по венам страшный яд, разъедавший его изнутри. А в мозгу пело на разные голоса:


Как ты могла?


Как ты посмела??

Поселилась и пригрелась


В моем сердце крыса-ревность.


Гложет сердце крыса-ревность.


Я могу убить ее,


Но вместе с ней убью и сердце я.



Запущен дом, в пыли мозги.


Я, как лимон на рыбу, выжат.


Я пью водяру от тоски,


И наяву чертей я вижу.


Себе не в силах отказать


В слюнявой, слабенькой надежде,


Что ты придешь в мою кровать


Так нежно, нежно -


Все, как прежде.


И эта боль дает мне власть,


Рука сильна и поступь смела,


Но сердце не дает понять:


"Как ты могла? Как ты посмела?"


(Из песни Григория Лепса)

***

Отец был отдельной темой, вечной обидой, непрощенной с детства.

Мать не дала мальчику забыть, что он предал ее. Оставил их, ушел. Развелся. Общения мать не допускала, а выросши, Андрей и сам избегал его, не желая принять ничего от отца. Вся его жизнь была направлена на то, чтобы сравняться с отцом силой, превзойти, а потом с улыбкой сожрать. Пусть знает, кого предал, от кого отказался.

Ради этого получал образование одно, другое, третье. И параллельно учился делать деньги. И делал, наверное, у него это было в крови. Но небольшие, те, которые труднее всего поднять, особенно, когда начинаешь практически с нуля.

А ради того, чтобы поднять большие, настоящие бабки, Андрей готов был землю жрать. И жрал дерьмо, бл***! Весь его брак вышел сплошным пожиранием дерьма. Деньги он поднял, но что за это пришлось отдать! Цена уже была слишком высока, стояла ему поперек горла. А сегодня он просто послал все к чертям.

глава 29



Вчерашнее знакомство с нужными людьми прошло так неожиданно, Маша была под впечатлением до самого вечера, да и потом, когда улеглась спать, все не оставляло ее. Во-первых, уровень. Конечно, с президентами ее Отто Маркович не знакомил. Но...

Крупные бизнесмены, банкиры, топ менеджеры высшего звена, всех он прекрасно знал, общался на дружеской ноге. Так и подумалось, что драгоценный шеф магистр какого-нибудь тайного ордена, присутствующий на Инвестиционном форуме инкогнито. Ну или, как минимум, серый кардинал. Взглянула на его каменную арийскую физиономию... Вот как не прыснуть с хохоту? Еле удержала серьезное выражение лица.

Но смех смехом, а вокруг были умные и энергичные мужчины, знающие свое дело и умеющие работать. С несколькими из них Отто Маркович ее и познакомил.

Представил ее как коллегу. Коллегу! Вот так, на равных?! Маша чуть со своих десятисантиметровых шпилек не упала. Это было... Черт, это было так неожиданно! И надо было соответствовать.

В основном, конечно, те, с кем шеф ее знакомил, были ровесники Отто Марковича и люди постарше, но были и довольно молодые бизнесмены, мужчины, лет тридцати пяти. Может быть, и не красавцы, но сквозивший фоном оттенок специфической хваткой интеллектуальности, присутствовавший во всем, уверенность, ауру внутренней силы, не уловить было невозможно.

Все это невольно захватило Машу, вызывая внутренний подъем. Обстановка была деловой, и держалась она сугубо официально со всеми, но неуловимая искра интереса и особая доброжелательность, загоравшаяся в глазах каждого невольно льстили ее самолюбию. А как они по-особенному пожимали ей руку...

Она сама казалась себе плотвичкой в окружении акул, принявших ее в свою стаю. Стало быть, она тоже акула, но пока очень маленькая?

- Это что, снобизм? О-О??? - ей хотелось спросить у себя, заставить устыдиться глупой восторженности.

- Нет, - эхом отвечал внутренний голос, - Повышение профессионального уровня.

Ибо, если шеф назвал ее коллегой(!) и велел пленных не брать, значит, она все-таки не праздно болталась тут, а работала.

Однако двое из тех молодых бизнесменов, что так и остались в их компании, они как будто по-особенному ощущались на энергетическом уровне. Непривычно. Странно. Наверное, это из-за стресса.

Но один...

Его дражайший Отто Маркович словно оставил на закуску, слишком уж эффектным было его появление. Мужчина лет сорока, подтянутый, стильный, но без вычурности. Строгий безукоризненный костюм, темно серый в тонкий рубчик. Все это она успела оценить мгновенно. Почему? Вот кто бы ей сказал.

- Натан Вальдман, - представился он, как-то по-особенному четко прищелкнув каблуками.

Что-то в его манере держаться было такое... ламповое, винтажное, что ли. Как будто офицер, явившийся сюда из начала прошлого века. Необычные впечатления, Маша тут же постаралась их отогнать.

И только повернулась с дежурной официальной улыбкой к Отто Марковичу, как увидела, что к ним подходит представительный седой мужчина. Он ей внезапно напомнил...

- Вольский Александр Николаевич.

Глава NN-Банка.

Марию обдало внезапным холодом. Отец Андрея? Ведь это у него отец был...  NN-Банк... Она в первый момент даже растерялась и захлопала глазами, протягивая ему руку для рукопожатия.

- Что-то не так, милая девушка? - спросил он доброжелательно.

Пришлось мгновенно взять себя в руки.

- Нет, что вы, все в полном порядке, - улыбнулась Маша, пожимая его широкую ладонь, и честно выдала. - Просто, мне кажется, я училась вместе с вашим сыном.

- С Андреем? - спросил тот, внимательнее к ней приглядываясь. - Да, я слышал, что он женился на своей однокурснице.

Очередная ледяная волна покрыла ее с головой, утонула в легких. Маша ослепительно улыбнулась.

- Совершенно верно, на моей лучшей подруге.

Тяжело далось ей это - держать лицо, когда все внутри дрожало, скованное холодом, стремительно отбросившим ее назад. Единым смазанным пятном пронеслись в сознании кабинка туалета и красное платье, и то, что было раньше...

Но она смогла. Умерло. Прошло. Доброжелательная офисная улыбка осталась безупречной.

Тот шевельнул бровями, странное выражение промелькнуло на лице, но тут же исчезло. Он переглянулся с Отто Марковичем и спросил шутливо:

- Отто, я надеюсь, твоя юная коллега возьмет в свои ручки заботу о моем банке? - и уже с улыбкой обратился к ней: - Мария Владимировна, возьметесь консультировать информационную безопасность NN-Банка?

А вот это был успех, просто бредовый успех. Конечно она ответила согласием. Но, соглашаясь, не могла отделаться от проскочившего внезапно дурного предчувствия. А рядом стоял Отто Маркович, этот офисный монстр был ею доволен, Маша не нужно было даже смотреть в его сторону, чтобы понять.

Потом было еще много интересного и разного, поступило еще несколько важных и престижных предложений Но странное впечатление от неожиданной встречи, столкнувшей ее в прошлое, как в пропасть, стереть так и не удалось.

Прокручивая все это в голове перед сном, осмысливала заново, пытаясь разобраться, откуда это непонятное беспокойство, чем оно чревато. В конце концов, сказала себе, утро вечера мудренее. Завтра второй день форума, будут новые встречи по программе, интересные темы, информация.

Завтра все будет восприниматься совершенно иначе.

глава 30



В последнее время Анна старалась скрывать от родни, что у них с Андреем совсем плохо стало, потому что это СТЫДНО. Потому что надеялась, вот еще немного, еще вот-вот, она забеременеет и жизнь пойдет на лад. У нее будет образцовая семья.

Но беременность не наступала, а они все больше отдалялись друг от друга.

Если с начала, когда только поженились, Андрей шутил с ней, бывал весел, почти как в старые времена. Интересовался, хотя и отстраненно и прохладно. Это Аня могла понять, у мужика свои дела, ему наращивание и дизайн ногтей, как бы это сказать... параллельно. Но ведь она делала это все для него. Для него не вылезала из салона, одевалась, дома все с вывертом, а он словно не замечал.

Обидно, конечно, но и это можно понять, много работал, устал.

Однако чем дальше, тем он больше стал напоминать вечно раздраженного, замкнутого, молчаливого зверя. И ей как ни старалась, до него было не достучаться.

После того случая с выкидышем Андрей перестал ходить в дом к теще и, вообще, к жениной родне, и у себя видеть никого не хотел, винил в произошедшем. Теперь Аня с мамой только днем перезванивались, а видеться приходилось в такое в такое время, когда Андрей был занят работой.

Аня уже не знала, что еще делать, как его привлечь, чем? Советы, что ей давала мать, не действовали, или с точностью до наоборот. Ощущала себя как под каким-то давящим, опустошающим колпаком, как будто ее силы бесцельно уходят куда-то, как вода в песок.

Да что говорить! Ей даже ребенка родить не удавалось.

Как будто какая-то злая сила перекорежила ее брак. Почему так?! За что?! Эти вопросы терзали ее постоянно, она искала причину, снова и снова, чтобы наладить, спасти, превратить в сказку.

Казалось, она сможет, не повторит судьбу матери. Мама всегда говорила - главное, сохранить брак, сохранить во что бы то ни стало. Сама не смогла, отец ушел, когда Аня была совсем маленькой. Отца она не помнила, а в семье о нем никогда не вспоминали.