Сьюзен Мейер - Быть только твоей

– Пойдем в другую комнату!

Триша кивнула и привела отца туда же, где угощала его в прошлый раз чаем. Она сразу же подбежала к пластмассовому столику, но Макс предложил им обоим сесть на диван и посмотреть подарок, честно признавшись:

– Я спросил своего секретаря о том, что тебе лучше купить, и она посоветовала это.

Он протянул сумку Трише, забравшейся с ногами на диван. Та заглянула внутрь и воскликнула:

– Барби!

Макс улыбнулся.

– Нравится?

– Да!

Триша встала на коленки и рывком прижалась к отцу.

Его сердце замерло на мгновение. Она была такая теплая и невинно искренняя. До чего же быстро она, кажется, привыкает к нему! Вот бы самому так же легко свыкнуться с ней!

Триша соскользнула с дивана и подбежала к своему игрушечному столику.

– Барби должна прийти на чаепитие!

Макс, не желая ничего пропустить, подошел к ней.

Не глядя на него, Триша сказала, снимая упаковку с новой куклы:

– Раз мама сейчас занята, мы попьем воображаемый чай.

Макс осторожно опустился на пластмассовый стульчик.

– Я не против.

– Мама сказала, что дедушка проболеет еще какое-то время. – Триша бросила быстрый взгляд на отца, личико ее грустно сморщилось. – Я не хочу, чтобы дедушка болел.

– Он уже не то чтобы болен, а скорее выздоравливает.

Ее лицо просияло:

– Не болен?

– Он был болен. Очень сильно. И поэтому некоторые части его тела теперь работают не так хорошо, как прежде.

Глаза девочки от ужаса расширились.

Макс испугался: неужели он сказал что-то не то?

– Ну, просто его ноги разучились шагать, и он будет пользоваться ходунками, пока не вспомнит, как нужно передвигаться.

– А он вспомнит?

– Надеюсь, его тело вспомнит все, что позабыло.

Когда Деннис наконец устроился удобно в своей импровизированной спальне, Кейт осмотрелась, но не увидела рядом ни дочери, ни Макса. Куда они делись? Может, задержались на кухне, через которую вошли в дом? Но, оказалось, там никого нет. Сердце екнуло.

Может, Макс увел дочь во двор поиграть? А вдруг он увез ее в свой дом?

Кейт уже собралась сказать родителям, что ей нужно отлучиться ненадолго, но тут вспомнила про комнату, в которой Триша поила отца чаем, а также про желание Макса узнать девочку поближе.

Бешено колотящийся пульс замедлился, но мысли продолжали вращаться в голове: «Я подумала о Максе плохо, потому что до сих пор не доверяю ему. Такое суждение о нем – результат тех лет, что мы прожили вместе».

Кейт остановилась в дверях комнаты, глядя на Макса и Тришу, сидящих за маленьким столом, потому что услышала, как Триша сказала: «Мама сказала, что дедушка проболеет еще какое-то время. Я не хочу, чтобы дедушка болел». И дальше она стала свидетелем того, как Макс сумел погасить страх дочери и объяснить ей ситуацию словами, понятными семилетнему ребенку, найти подходящие сравнения. Сердце наполнила благодарность. В голове мелькнуло: «Пока я возилась с отцом, Макс сидел тут с Тришей, развлекая ее. А я засомневалась в нем, сразу предположила худшее. Может, это во мне говорит чувство вины за ту новость, что придется ему сообщить, едва мы останемся наедине? Нет смысла откладывать неизбежное».

Кейт шагнула в комнату.

– Да у тебя новая кукла!

Макс встревоженно вскинул взгляд.

– Надеюсь, ты не против?

Кейт подошла ближе.

– Вовсе нет. Маленьким девочкам время от времени стоит дарить подарки. Но не забудь, что день рождения Триши не за горами, не хочется ее задаривать раньше времени.

Он кивнул:

– Прекрасно тебя понимаю.

Кейт села на маленький стульчик и похлопала дочь по руке, чтобы привлечь ее внимание.

– Бабушке нужно посидеть с дедушкой, так что будет неплохо, если обед приготовим мы.

Триша обрадовалась.

– Можно я сварю суп?

– Иди на кухню, выбери, какой суп ты хочешь, а я его приготовлю.

– Ну мам… – капризно протянула девочка.

Но Кейт настояла на своем, и Триша вприпрыжку побежала на кухню.

– Извини, – сказала Кейт, повернувшись к Максу.

Он посмотрел ей в лицо.

– За что?

Помня, как легко затеряться в его взгляде, она опустила глаза на пластмассовую чашку, которую вертела в руках.

– Мой папа вернулся домой.

– Это же замечательно.

– Последствия инсульта незначительные.

– Ему повезло.

– Да. – А теперь нужно было сказать самое трудное. Кейт сглотнула и заставила себя посмотреть собеседнику в глаза. – Это значит, что маме не понадобится моя помощь, как я раньше считала.

Макс вскинул брови.

Кейт набрала в грудь воздух и произнесла:

– Я сказала тебе, что мы пробудем тут еще три месяца и у тебя будет достаточно времени получше познакомиться с Тришей. Но теперь мы уезжаем домой.

Глаза Макса сверкнули. Но он не начал скандалить, а лишь спросил:

– И где ваш дом?

Кейт, понимая, что при желании Макс легко ее найдет, наняв частного сыщика, не стала скрывать правду:

– В Теннесси.

– Вот как.

В этих тихих словах прозвучала печаль, но не гнев.

Кейт подмывало коснуться руки Макса, чтобы утешить его, но она не пошевелилась.

– Извини.

Он поерзал на стуле.

– Зачем тебе уезжать? Я хочу сказать, ты ведь собиралась провести тут три месяца. Для чего возвращаться сейчас домой?

– Потому что меня ждет работа.

– Ты мать моего ребенка, а, значит, тебе больше не придется работать в жизни ни одного дня. И ты это знаешь.

Зародившиеся в глубине души надежда и радость смутили Кейт. Да, сейчас с Максом было легко ладить, но ей была известна и другая сторона этого парня. Кейт встала и отошла на несколько шагов.

– Я люблю свою работу.

Макс откинулся на спинку стула.

– Когда мы с тобой встречались, ты мечтала о том, чтобы быть домохозяйкой.

– Мечтала. А потом обстоятельства изменились. Мне пришлось зарабатывать самой, и я поняла, что мне нравится работать.

– Мне тоже.

– Неужели?

Сколько Кейт знала Макса, тот всегда терпеть не мог трудиться на семейную компанию, возглавляемую отцом с диктаторскими замашками.

– Едва я начал разбираться в бизнесе, отец ослабил давление на меня. После его смерти пару лет назад управление компанией полностью перешло в мои руки. Я нанял толковых людей на должности вице-президентов и руководителей отделов. – Он усмехнулся. – Теперь я, в основном, занимаюсь лишь тем, что мне по душе.

Кейт рассмеялась, поймав себя на мысли, что снова поддалась очарованию Макса.

Она прочистила горло и сказала:

– Мне жаль, что твой отец умер. Я слышала о его смерти, но не…

Не было нужды договаривать: «…не отправила письмо с соболезнования, потому что боялась, что ты отыщешь меня». Макс понял ее без слов.

– Он был слишком властным. Но мама любила его. – Он пожал плечами и встал из-за стола. – Сегодня мы снова пообщались с Тришей и, кажется, она начинает ко мне привыкать. Но я, пожалуй, пойду. Не хочу вам мешать.

Кейт, помня, что обещала Максу разрешить провести время с дочерью до вечера, предложила из вежливости:

– Можешь остаться на обед.

– Спасибо, конечно, но мне лучше уйти. Увидимся завтра. – Он направился к двери, и вдруг остановившись, повернулся. – То есть, я хотел сказать, можно прийти завтра?

Запинаясь, Кейт ответила:

– Разумеется. В то же время. На этот раз мы точно будем дома.

– Ну тогда до завтра! – рассмеялся Макс и пошагал к выходу.

Она, не шевелясь, стояла, глядя вслед, пока не хлопнула входная дверь. В этот же момент с кухни донесся звук работающего электрического ножа для консервов. Решив, что дочь не дождалась и начала готовить обед сама, Кейт бросилась туда. Но вместе с Тришей находилась Бев, выливающая в кастрюлю содержимое только что открытой консервной банки с супом.

Кейт облегченно выдохнула.

– Ф-фух! Я думала, Триша тут готовит в одиночку.

Мать улыбнулась.

– Я с ней. Все хорошо.

– А разве ты не должна быть с папой? – спросила Кейт.

Бев закатила глаза.

– Он пожелал смотреть телевизор. Я ему разрешила.

Кейт засмеялась, а потом посмотрела на Тришу. Под каким предлогом ее отослать, чтобы поговорить с матерью наедине?

– Убери перед обедом новую куклу на место.

Радостно кивнув, девочка выбежала из кухни.

Подождав секунду, Бев поинтересовалась:

– Ну, как Макс ладит с Тришей?

Кейт, сооружающая бутерброды, потянулась за куском хлеба.

– Хорошо. – И тут же покачала головой. – Нет, не хорошо, а просто замечательно.

Бев замерла на полпути к плите.

– О нет, Кейт! Надеюсь, ты не дашь себя снова втянуть в отношения с этим человеком?

– Нет конечно!

– Когда он трезвый, даже нравится мне. И, полагаю, он имеет право видеть Тришу. Но в мужья он не годится.

– Моя память вовсе не такая короткая, мама!

И действительно: вчера, а доме Макса, Кейт не увидела хрустальную вазу, которую им на свадьбу подарили ее родители. Да ее там и быть не могло, потому что она была разбита Максом в тот вечер, когда Кейт ушла. Он, наверное, был слишком пьян, чтобы запомнить, как швырнул вазу, и та раскололась на миллион осколков – а вместе с ней разбилось сердце Кейт и разрушился их брак.

Возможно, она и рассказала бы о своей беременности, не разбей Макс тогда ту вазу. Да, Кейт прекрасно помнила, каким плохим мужем был Макс Монтгомери.

– Входи, – сказала Максу Кейт на следующий день, открыв дверь.

Он был одет в шорты, футболку и шлепанцы-вьетнамки, а в руках держал сумку.

– Опять подарки?

– Всего лишь парочка нарядов, без которых, по словам Аннет, не может обойтись любая уважающая себя кукла Барби.

Кейт рассмеялась. Она не собиралась поддаваться обаянию этого мужчины, но и не хотелось вести себя, как озлобленная бывшая жена. Макс приходил сюда не ради нее, а ради Триши. «Мама может не беспокоиться, – успокоила себя Кейт, – у меня хорошая память. На этот раз я буду умнее».