– Я спасала себя и защищала своего ребенка. И снова поступила бы так же.

– Ах, прибереги свои сладкие речи для суда. Макс рассказал мне о Трише лишь вчера, так что у меня не было достаточно времени, чтобы проконсультироваться с адвокатом. Но я обязательно это сделаю. – Гвен мрачно улыбнулась. – Сделаю. И тогда посмотрим, как тебе понравится то, что ты никогда больше не увидишь своего ребенка.

Глава 9

Первой мыслью Кейт было убежать. Взять Тришу и вернуться в Теннесси. Заставить семью Монтгомери сражаться с ней на своей территории, а не в том округе, где эти богачи играют в гольф вместе с судьями и оплачивают все их выборные кампании.

Но сколько можно убегать? Она переехала в Теннесси, рассталась с друзьями, за последние восемь лет почти не виделась с родителями, потому что боялась Макса. Больше она его не боится.

Эта мысль вызвала у нее странное чувство. Ведь и в самом деле: страха перед Максом больше нет. Теперь Кейт поняла, что он пытался манипулировать ею лишь под влиянием алкоголя. А когда он трезвый, он не тот Макс, что пускал в ход свое обаяние или пытался ею искусно управлять. Теперь он просто Макс.

Это открытие вовсе не шокировало Кейт. Она уже несколько недель пыталась сопоставлять «старого» Макса и «нового». Но внезапно стало ясно, что это было ошибкой. Скорее, она просто имеет дело с совершенно другим Максом.

Было бы неплохо иметь в запасе несколько дней, чтобы проверить эту теорию, но, к сожалению, времени на это не было, потому что Кейт не собиралась оставлять угрозу без ответа.

Вернувшись домой и уложив Тришу спать в девять вечера, Кейт села в машину и отправилась к Максу.

Когда она подъехала к его дому, свет в окнах не горел. Посидев немного в автомобиле, Кейт, решившись, вышла из него, поднялась на крыльцо и позвонила в дверь.

Макс открыл. На нем все еще был надет черный костюм, узел галстука ослаблен, верхние пуговицы рубашки расстегнуты.

– Кейт?

– Нам нужно поговорить.

– Правда? – спросил он, сделав шаг назад и открыв дверь шире.

Когда она вошла в дом, Макс направился на кухню.

– Я как раз собирался выпить стакан лимонада.

Кейт пошагала вслед за ним. Когда Макс подошел к холодильнику, гостья уселась за кухонный стол.

– Твоя мать угрожает подать на меня в суд из-за Триши.

Макс замер, затем изумленно обернулся.

– Что?!

– Завтра Гвен собирается встретиться с адвокатом. Она не сказала, что будет добиваться опеки, но посоветовала мне приберечь мои сладкие речи для суда и приготовиться больше никогда не увидеть свою дочь.

Макс застонал:

– Ты шутишь?

– Хотела бы, чтобы это было лишь шуткой, но Гвен выразилась предельно ясно.

Макс снова издал стон:

– Поверь, я тут ни при чем.

– Верю. И именно поэтому я здесь. Я больше не потерплю угроз. Если твоя мать хочет действовать такими методами, это печально, но я в такие игры не играю.

К удивлению Кейт, Макс рассмеялся:

– Молодец! – Он вынул из холодильника кувшин с лимонадом. – Будешь?

Какое облегчение узнать, что Макс не стоит за этими угрозами! Кейт облизнула сухие губы.

– Да, спасибо.

Он подал ей стакан. Их пальцы на мгновение соприкоснулись, и между ними словно пробежал электрический разряд. Встретившись взглядом с бывшим мужем, Кейт торопливо отвела глаза в сторону.

Она никогда прежде не имела дела с повзрослевшим, здравомыслящим Максом. И он ей нравился таким. Опасно нравился.

Когда Макс сел рядом, Кейт показалось, что просторное помещение внезапно стало меньше. Она затаила дыхание.

Он улыбнулся:

– Я рад, что ты здесь.

Часть ее существа тоже была этому рада. Макс казался теперь таким славным парнем, с ним было так легко разговаривать. И она, и Триша хорошо с ним ладили. Кейт неожиданно поняла, что ее обычная настороженность в отношении Макса куда-то пропала.

Глотнув лимонада, она попыталась напомнить себе о той ссоре, после которой ушла из этого дома. Нужно быть осторожной с Максом. Только так получится оставаться в безопасности.

– Я рад, что ты обратилась с этой проблемой ко мне.

Кейт сглотнула ком в горле, чувствуя, как в груди разливается какое-то теплое чувство, а по телу бегут мурашки. Ей тоже так приятно, что можно обратиться к Максу, – в этом нет ничего плохого.

– И я рада, что могу обсудить это с тобой.

Он тепло улыбнулся:

– Спасибо.

Кейт прочистила горло.

– Как бы то ни было, я не хочу ссориться с твоей матерью.

– И не надо, – спокойно заверил ее Макс. – Мы сами уладим все вопросы, касающиеся опеки Триши. Только ты и я. Если честно, думаю, гнев моей матери – это последствия ухода Ченса из семьи.

Кейт помолчала, прежде чем сказать:

– Но ко мне это не имеет никакого отношения.

Макс тяжело вздохнул и поерзал на стуле.

– Полагаю, внезапное появление Триши в ее жизни напомнило матери, что один из членов нашей семьи не с нами.

Кейт об этом раньше и не думала.

– О, извини.

Он покачал головой:

– Ты не виновата в том, что Ченс ушел, или в том, что моя мать из-за этого расстроена. Она знает, что вина за его уход лежит на мне и на отце, потому что Ченс подслушал нашу ссору. Но мама не знает, из-за чего мы тогда поссорились.

– Она до сих пор не подозревает, что Ченс – родной сын твоего отца?

– Нет. Думаю, если бы она узнала, это бы ее убило.

– Звучит так, что ты почти рад тому, что твой брат не возвращается домой.

– Может быть. – Макс потер затылок. – Я люблю Ченса, скучаю по нему. Но я боюсь за свою мать. Что будет, если он вернется и расскажет правду? Что мы с отцом тогда ссорились из-за слухов, которые до меня дошли, и Ченс таким образом узнал, что на самом деле является родным сыном своего приемного отца, и вся его жизнь была фальшивой. Моя мать воспитывала Ченса, как своего сына. Она даже не подозревала, что тот – плод любовной связи отца. Она по нему очень скучает, ждет его. Я переживаю из-за того, что может случиться, если Ченс вернется домой.

– Я бы на твоем месте тоже переживала, – сказала Кейт.

Но саму ее волновали не проблемы Гвен или даже Ченса. Ее беспокоила мысль о том, что если Макс начал пить после ухода Ченса из семьи, то не вернется ли он к старой привычке, если брат появится снова?

– Так что я знаю, почему мама так накинулась на тебя сегодня. Она сердится. Ей кажется, что Ченса у нее отобрали. Ее прежние переживания наложились на неожиданное появление внучки, которую от нее скрывали, и проявились таким неприглядным образом.

– Сможем ли мы все уладить?

– Сможем.

– Ты поговоришь с матерью?

Макс рассмеялся:

– Да. Я напомню ей, что нужно жить не прошлым, а настоящим. Мы уже столкнулись с этим ранее, когда я бросил пить. Не стоит думать о вчерашнем дне и заботиться о завтрашнем. Надо просто жить сегодняшним днем.

Кейт печально улыбнулась:

– А тут появилась я, которая все испортила.

Макс повернулся к ней и взял за руку.

– Я смотрю на это по-другому. Ты вернулась домой, познакомила меня с моей дочерью – это огромное благословение для меня.

– И ты ни капли не сердишься?

– Сначала рассердился, но потом сказал себе, что ты поступила так, потому что считала необходимым защитить дочь.

– И ты повторяешь это себе почаще, чтобы окончательно убедить себя?

Макс коротко рассмеялся:

– Что-то вроде того. Я не хочу жить прошлым, в котором было столько боли. Предпочитаю радоваться тому дару, который ты мне сделала. Так что я поговорю завтра с матерью.

Он допил лимонад и встал из-за стола.

Кейт ощутила разочарование. Так это все? Их встреча подошла к концу? А так хочется еще поговорить с Максом.

Она тоже встала.

– Спасибо.

– Пожалуйста.

Макс проводил гостью до выхода. В дверях Кейт замерла, чувствуя себя, словно глупая девчонка-подросток, внезапно оказавшаяся наедине с самым популярным в школе парнем, которая понимает, что ничего между ними быть не может, но не в силах побороть свою влюбленность.

Кейт, смущенно улыбнувшись, посмотрела Максу в глаза. Он улыбнулся в ответ. И внезапно она осознала, что не думает в этот момент о прошлом. Все ее мысли – лишь о Максе, о том, как он ей нравится. Он не пытается уговорами заставить ее сделать то, чего она не хочет, не пробует соблазнить ее сладкими речами. Он просто…

Целует ее?

Медленно наклонив голову, Макс коснулся губами губ Кейт. У нее перехватило дыхание. Приятное тепло зародилось где-то под ложечкой и распространилось по всему телу. Теперь Кейт почувствовала себя не мечтательной школьницей, а женщиной, жаждущей наверстать упущенное за последние восемь лет.

Ее охватило возбуждение, и она ответила на поцелуй, но неуверенно. Это не было слиянием губ двух давних любовников. Это был поцелуй людей, лишь знакомящихся друг с другом.

Словно прочтя ее мысли, Макс осторожно раздвинул губы Кейт языком. Она застонала. Ладонь Макса скользнула с затылка Кейт на ее плечи, прижимая ближе. Его грудь коснулась ее груди.

Макс первым разорвал поцелуй и, несколько раз нежно проведя губами по губам Кейт, отстранился.

Она стояла, словно зачарованная, чувствуя, как тело трепещет от ощущений и желаний, казалось бы, давно в нем умерших. Кейт ласково очертила пальцами линию губ Макса. Он выглядит так же, как и восемь лет назад. Лишь чуть более возмужал. Но он стал совершенно другим человеком.

Макс прижался лбом ко лбу Кейт и выдохнул:

– Это было потрясающе.

Кейт чуть не призналась в ответ: «Мне тоже понравился этот поцелуй». Эти слова рвались из ее сердца. Но ум оставался настороже. Может, Макс и ведет себя теперь иначе, но, по большому счету, он все тот же бывший муж-алкоголик, который так много раз нарушал свои обещания, что Кейт сбилась со счета. Стоит забыть об этом, позволить себе увлечься им или чересчур ему довериться, как рано или поздно он превратится в прежнего Макса и причинит ей боль.