Джей-Джей больше не узнает свой обжитой подвал: все здесь не так, все поставлено с ног на голову, а совсем недавно кот перегрыз электропроводку, и в душе корректора воцарился мрак.

– Что же ты хотел, приятель? – измывается над несчастным Джей-Джеем кот. – Это душа у тебя такая черная, а я здесь совершенно ни при чем.

Теперь кот не просто пугает Джей-Джея – он вызывает в нем ужас. И в то же время влечет – болезненно и непреодолимо. Джей-Джей почти влюблен в грациозные лапы и в тайный шифр серых пятен на боках. И это несмотря на то, что на обложке альбома (у подножия кота) перебывали не только карликовые антилопы дикдик, но и ракушки, и дельфины, и даже этикетка от «Tokaji Aszu».

Единственное место, где (как думает Джей-Джей) можно скрыться от гипнотического влияния кота, – это сны. Вернее – небытие, потому что Джей-Джею никогда не снились сны. Отсутствие снов можно считать удачным дополнением к редкостному дару засыпать, как только голова коснется подушки. Джей-Джей по-прежнему засыпает мгновенно, трансформации происходят только с самим сном.

Или – с небытием (это слово больше всего нравится коту).

Раньше все напоминало короткий щелчок: вот Джей-Джей заснул, а вот он уже проснулся. Теперь о коротком щелчке и речи нет. Ожидать его приходится долгие часы, и в какой-то момент ожидание приобретает цвет. Почему-то – серый. И ожидание приобретает фактуру. Почему-то – вязкую, не слишком плотную, но затягивающую. Кот называет это туманом. Да, пожалуй, «туман» – самое точное слово. Джей-Джей бродит в тумане, постоянно натыкаясь на какие-то предметы, или на части предметов, или (что самое неприятное) – на живые существа.

Люди ли это? Животные? Высшие или низшие силы, чей облик имеет массу интерпретаций? Определить невозможно. Единственное, что утешает Джей-Джея в этой мутной и скользкой, туманной ситуации, – живые существа не проявляют никакой враждебности; они, похоже, сами не настроены на контакт и моментально прячутся при соприкосновении – как моллюск в раковину. В такие моменты Джей-Джей чувствует облегчение и, как ни странно, то,

что он очень одинок.

Джей-Джей имеет гораздо больше прав на звание бедняжки, чем Флора или Агу, он не отказался бы и от общества проклятого кота, но кот в его туманные серые сны не заглядывает. Уволь меня от этого болота, приятель, ухмыляется кот.

Кошачья болезнь Джей-Джея прогрессирует и набирает обороты. Когда ее приступы особенно сильны, Джей-Джею начинает казаться, что его русская история – это не история девушки Элины-Августы-Магдалены-Флоранс, скромной корректорши.

Это – история кота.

Кот, именно кот, никто другой, все эти годы вел переписку с Джей-Джеем, присматривался и принюхивался к нему, вот подлец! Ты еще дождешься, подлец, посылает Джей-Джей бессильные проклятия в пространство, ты еще нарвешься на неприятность в стиле блокбастера «империя наносит ответный удар».

– Напрасно пыжишься, приятель, – ухахатывается кот, и пятна на его боках ходят ходуном. – Руки у тебя коротки.

И то правда: Джей-Джей проверяет свою почту едва ли не каждый час (с перерывами на сон, велосипед и пиво с редактором Хэгстедом), а вестей от Элины-Августы и от кота нет и нет.

Светлая мысль приходит к Джей-Джею как раз за пивом с Хэгстедом, прямо на середине скабрезного анекдота про мужа, жену и любовника. Хэгстед – мастак на такие анекдоты, он заваливает ими скромника Джей-Джея, хотя прекрасно знает, что они тому не по душе. На этот раз вопреки ожиданиям Джей-Джей смеется: долго и с видимым удовольствием. Одного не знает недалекий, глупый, толстый Хэгстед -

Джей-Джей смеется вовсе не анекдоту.

А светлой мысли: достать мучителя-кота. Во что бы то ни стало.

Для этого нужно не сидеть сиднем («ждать у моря погоды», как говорят русские), нужно действовать. Даже если бы Элина-Августа согласилась бы на приезд в Норвегию, она наверняка приехала бы сюда без кота. Следовательно, сам Джей-Джей отправится к Элине-Августе, тем более что приглашение посетить Санкт-Петербург уже получено.

…Джей-Джей едва дождался окончания пивного вечера. А возвращаясь домой, чуть не сбил своим велосипедом пожилую пару с пекинесом – так он торопился. На сочинение письма ушло три минуты (Я готов приехать моя дорогая. В самое ближайшее время. Я слишком долго этого ждал и теперь не намерен терять ни дня), и Джей-Джей, с колотящимся сердцем и вспотевшими ладонями, отправил его. Теперь оставалось только ждать.

Ответ пришел довольно скоро, но совсем не от Элины-Августы и даже не от кота, а от свившего гнездо в сети инфернального типа MAILER DAEMON. Честный андроид mailer уведомил Джей-Джея, что его письмо адресату не доставлено, что оно провалилось в тартарары. А это бывает лишь в случае закрытия почтового ящика респондента.

В отчаянии Джей-Джей едва не расколотил монитор: неужели Элина-Августа заблокировала ящик? И это после стольких лет душевной переписки с милым другом…

Шлюха.

Сучка.

– Ну что, приятель, попался? – живо отреагировал кот. – Империя не нанесла ответный удар, потому что рухнула. Вот так-то!..

Не так.

Совсем не так.

Джей-Джей не отступит, он не сдастся, он найдет способ поставить зарвавшуюся пятнистую тварь на место. И изменщицу Элину-Августу заодно. Джей-Джей не будет культивировать в себе ненужную гордость, как это делали Магда, Элен, Флора и Агу, – он приложит все усилия, чтобы разыскать русскую и ее кота. В век тотальных информационных технологий это не так уж сложно.

Да и далеко ходить не придется: «Rеальные знакомства в Норвегии», сайт, на котором они с Элиной-Августой познакомились, живет и здравствует и наверняка хранит данные о русской.

Но здесь Джей-Джея поджидало первое разочарование. Сайта с Rеальными знакомствами больше не существовало! Он провалился в тартарары так же, как и письмо к Элине-Августе. Джей-Джей набирал ссылку неоднократно, но всякий раз получал отрицательный ответ. Открывалось все что угодно: порталы автомобилистов и любителей керлинга, личные странички прыщавых юнцов и не ведающих стыда нимфеток, фан-клубы бразильской футбольной сборной, оперного тенора Хосе Каррераса и исполнительницы фаду Маризы, отрекомендованной как национальное достояние Португалии; однажды Джей-Джея занесло даже на сайт порноприколов,

и только Rеальные знакомства исчезли без следа.

Как будто в благодатной Норвегии и познакомиться не с кем!

Возмущенный такой несправедливостью, Джей-Джей решил зайти с другого конца – вот только конец найти не удалось. Элина-Августа (не иначе как по наущению кота) проделала то же, что обычно проделывал Джей-Джей.

Она исхитрилась не озвучить свою фамилию. Это раз.

Она не сделала ни одного намека на свой домашний адрес. Это два.

Она даже не подумала уточнить место работы. Это три.

Джей-Джей был так потрясен, что свалился с температурой под сорок. А когда ему немного полегчало и температура упала до тридцати семи, позвонил редактору Хэгстеду и сообщил, что завтра на работу не выйдет.

– Ты заболел, Джей-Джей? – поинтересовался Хэгстед.

– Заболел.

– Что-нибудь серьезное?

– Не знаю. Возможно.

– Когда же ты появишься? У нас полный завал…

– Не знаю. Может, через неделю.

– Погоди, ты ведь говорил об одном дне! – В трубке послышался легкий стук: скорее всего, из пасти вечно жующего Хэгстеда выпал кусок пиццы или куриной ноги. От неожиданности.

– Может, через неделю. А может, вообще не появлюсь.

– Не дури, Джей-Джей! Что там еще случилось?

– Ничего.

– Ты хоть соображаешь, что говоришь?

О, да. Джей-Джей все прекрасно соображал. Особенно теперь, когда кот Элины-Августы навсегда покинул свою цыплячьего цвета папку и утвердился в качестве обоев на рабочем столе компьютера. Сколько лет Джей-Джей проработал в своем маленьком и непритязательном non-fiction издательстве? Последние десять. Сколько еще он собирался проработать? Всю оставшуюся жизнь.

Теперь не получится. Не получится.

Нет.

– …Прекрасно соображаю. Я не вернусь в издательство, Хэгстед.

– Нашел себе что-то более подходящее? Я всегда утверждал…

– Да уж нашел кое-что, – перебил Хэгстеда Джей-Джей. – Сообщи начальству, что я больше не работаю.

– Я не буду торопиться. И ты не торопись, подумай как следует. Попроси прибавки к жалованью, никто тебе не откажет. Я сам, если хочешь…

– Не хочу. Я не вернусь. Теперь не получится. Не получится. Нет.

***

…Паром назывался «Северная звезда». Имя настолько же избитое, насколько романтическое. В других обстоятельствах чуткий к слову Джей-Джей выбрал бы другой паром с другим названием. Или полетел бы самолетом, или отправился поездом. Но самолет предполагал наличие ремней безопасности и несколько часов томительной неизвестности на высоте десять тысяч метров (и как только девушки Джей-Джея не боялись лететь?). А поезд… Прямого поезда на Санкт-Петербург не существует. И ему пришлось бы добираться на перекладных. Сначала через Швецию – до финского Хельсинки, а уже потом – до Петербурга, или Питера, как упорно называла свой город Элина-Августа.

Всерьез озаботившись путешествием в Санкт-Петербург, Джей-Джей даже поразился тому количеству транспорта, который связывает айсберг со всем остальным миром. Ледяная пустыня вовсе не так оторвана от цивилизации, как казалось непросвещенному корректору, надо же!..

Почему он остановился на «Северной звезде»?

Потому что все остальные паромы носили женские имена, иногда даже сдвоенные. Конечно, всем им было далеко до ослепительного «Элина-Августа-Магдалена-Флоранс», но лишних волнений поэтому поводу Джей-Джею хотелось бы избежать. Женские имена и те, кто носит их, – вероломны, они тащат человека в пропасть, затягивают в пучину; те девушки, которые в свое время опустились на ладонь Джей-Джея (Магда-Элен-Флора-Агу), были сущими ангелами, безобидными мотыльками. Или дело обстояло иначе?