— Господи, помилуй душу бедной женщины, — пробормотала бледная как полотно Бьянка. — Но как же смерть этой несчастной может отразиться на моей судьбе?

— Подожди, мой рассказ еще не закончен, — покачал головой Марко. — Стефано решил, что мы обязаны отправиться к его отцу и рассказать обо всем, что произошло. Дело в том, что синьор Ровере постоянно обвинял сына в глупости, и тому хотелось доказать свою способность самостоятельно выбираться из скверных ситуаций. Честно говоря, мне идея не понравилась с самого начала. Уж если совершили сомнительный поступок, надо держаться твердо и молчать. Никто бы не узнал, потому что вокруг не было ни единой души.

— И что же, мастер Ровере одобрил поведение сына? — недоверчиво уточнила Бьянка. Интересно, как должен реагировать отец, если сын пришел и сообщил, что только что тайно утопил тело куртизанки, скончавшейся в его чересчур пылких объятиях?

— Отец Стефано — очень жесткий человек. Он внимательно выслушал сына, а потом ударил с такой силой, что тот упал и едва не потерял сознание. Когда же бедняга немного пришел в себя, синьор Ровере объяснил своим спокойным холодным голосом, что внезапное исчезновение столь известной в городе особы определенного рода занятий обязательно повлечет за собой расследование. Сказал, что теперь придется придумать историю, способную как-то объяснить событие и спасти наши репутации. И отправил меня за нашим папой.

Когда тот пришел, мне пришлось присутствовать при их разговоре. Мастер Ровере объяснил, что с нами случилось, и сказал, что уже поручил своим людям привести дом в порядок и убрать возможные следы неприятного происшествия. Несколько платьев и шкатулка с драгоценностями были изъяты, чтобы создать впечатление, будто хозяйка внезапно решила отправиться в путешествие. Одного из слуг адвокат оставил в доме до утра, чтобы тот дождался прихода горничной и объяснил, что госпоже потребовалось срочно уехать, а когда она вернется, неизвестно. Все ее дела во Флоренции перешли в ведение доверенного стряпчего. Слугам щедро заплатили, а дом заперли и опечатали. Таким образом, скандала, возможно, удастся избежать.

Папа поблагодарил мастера Ровере, а тот с улыбкой ответил, что отныне синьор — его должник и будет обязан заплатить по первому требованию. Папа согласился, заверив, что семья Пьетро д’Анджело всегда отдавала долги и отвечала добром на добро. Все, что необходимо для полного расчета, будет сделано.

Марко замолчал и с болью посмотрел на красавицу сестру.

И в этот момент Бьянка все поняла. Она была молода и неопытна, но отнюдь не глупа.

— Значит, в качестве оплаты мастер Ровере потребовал меня, — произнесла она негромко и спокойно. Что ж, все в городе знали, что он вдовец и подыскивает новую жену.

— Честно говоря, предпочел бы, чтобы ты ушла в монастырь или даже умерла — все, что угодно, только не замуж за этого человека. Подумать только: эту ловушку тебе подстроил я!

Бьянка долго молчала, а потом вздохнула и спросила:

— И что же, папа согласился? На миг задумалась и сама ответила на свой вопрос:

— Конечно, согласился, ведь мама сказала, что никогда его не простит. Но почему, почему он не отказал, Марко? Разве мастер Ровере не принял бы в счет уплаты что-нибудь другое? Пройдет несколько месяцев, и скандал утихнет сам собой. К тому же его сын тоже замешан в злополучном происшествии. В конце концов, вы не убивали эту женщину. Она просто умерла, развлекая двух молодых людей. Да, было большой ошибкой избавиться от тела таким нелепым образом, но вы со Стефано не виноваты ни в чем, кроме наивности и глупости.

— Отец предлагал деньги… много денег и даже десять процентов от своих складов. Просил назначить любую другую цену, однако мастер Ровере непреклонно стоял на своем. Твердил, что ты должна стать его женой и ничто иное долга не погасит. Понимаешь, теперь уже речь идет о чести нашего папы: не может же он отказаться платить только потому, что назначенная цена ему не нравится. В конце концов, он принял поставленные условия, а значит, не имеет права их оспаривать.

— Да, все верно, — грустно согласилась Бьянка. — А дата свадьбы уже известна?

— Сегодня вечером родители сообщат тебе о замужестве. Не знаю, что именно они решили, но предполагаю, что мама постарается отодвинуть неизбежное событие как можно дальше.

— Мне тоже так кажется, — кивнула Бьянка.

— Я должен был во всем тебе признаться, — с горечью объяснил брат. — Отец ни за что не скажет, почему ты должна выйти замуж за этого человека. Позорно, что тебе приходится расплачиваться за мои грехи, но я не хочу, чтобы неожиданное известие тебя шокировало. Твоим мужем должен был бы стать французский герцог или венецианский князь, а не адвокат Ровере! Несмотря на успешную юридическую карьеру, репутация его отвратительна.

Рассказ Марко испугал и привел в замешательство, однако Бьянка горячо любила старшего брата — тем более что разница в возрасте между ними составляла всего тринадцать месяцев. Любила и была готова на все ради спасения его самого и доброго имени семьи.

— Не волнуйся, — попыталась успокоить она юношу. — Выходить замуж все равно рано или поздно придется, так почему бы не сделать это сейчас? Мама воспитала меня правильно; думаю, что смогу стать хорошей женой и разумной хозяйкой. Постараюсь утешиться детьми, а его, как и всех богатых мужчин, будет веселить и ублажать любовница. Как только новизна ощущений пройдет, он оставит меня в покое. Да, я действительно надеялась уехать из Флоренции, но если случилось иначе, значит, так тому и быть. — Бьянка совсем по-взрослому похлопала брата по руке. — А теперь, будь добр, оставь меня. Хочу все обдумать, чтобы с достоинством встретить сообщение отца. Родителям не должно быть стыдно за старшую дочь. К тому же надо будет держаться так, чтобы не обострить возникшего между ними разлада. Надеюсь, что, покорно приняв свою судьбу, смогу хотя бы немного сгладить противоречие.

Марко молча кивнул, поцеловал сестру в лоб и вышел из спальни. Как он и предполагал, в коридоре поджидала сгорающая от любопытства Франческа — ей не терпелось узнать, о чем говорили старшие.

— Нет, проказница, сейчас к Бьянке нельзя, — предупредил неизбежный вопрос брат. — Она сейчас отдыхает, а все сказанное должно остаться между нами.

— Марко! — Девочка премило надула губки и тут же очаровательно улыбнулась.

— Нет, — отрезал молодой человек и взял сестру за руку. — Послушай, а ты знаешь, что одна из кошек только что принесла котят? Трехцветная — белая с рыжими и черными пятнами. Кажется, ее зовут Тре. Пойдем-ка скорее, посмотрим на малышей.

— Можно подумать, тебе интересно смотреть на котят! — Франческа презрительно передернула плечами.

— Вместе с тобой очень интересно, — заверил Марко и повел сестру вниз, в кухню, где обитало кошачье население дома. Повариха любила ловких охотников: они успешно ловили мышей и тем самым поддерживали порядок в хозяйстве.

Бьянка, конечно, слышала голоса в коридоре и с благодарностью приняла дипломатичный маневр брата. Хотелось побыть одной, чтобы осознать внезапный и, судя по всему, неизбежный поворот судьбы. Ей несколько раз доводилось встречаться со Стефано Ровере — юноша был лучшим другом брата и время от времени обедал в их доме. Выглядел он серьезным, и помолвка с ним не показалась бы трагедией. Во всяком случае, он был молод. Но выйти замуж за его отца? Бьянка вздрогнула. А ведь у Стефано был еще и младший брат. Что, если сказать родителям, что она услышала призыв Господа и внезапно ощутила влечение к монашеской жизни? Нет, вряд ли они поверят, даже если очень настаивать.

Прошло утро. Медленно, томительно прополз день. Наступило время главной семейной трапезы. За столом родители разговаривали непривычно мало, но младшие дети, как всегда, шумели и создавали оживленную, наполненную бодрой энергией атмосферу. По обычаю, господа и слуги обедали за одним столом. Повариха приготовила пасту и мясо, а в качестве десерта предложила виноград и апельсины. Бьянка и Марко ели очень мало, и это обстоятельство не укрылось от пристального взгляда матери, тем более что Франческа рассказала, что утром они выставили ее из комнаты и что-то долго обсуждали наедине.

— Бьянка, — обратился к дочери Джованни Пьетро д’Анджело.

— Да, синьор. Чем могу служить? — покорно отозвалась та.

— Выйди из-за стола и ступай в библиотеку. Мы с мамой хотим с тобой поговорить. — Отец взял со стола серебряный кубок и осушил одним долгим глотком. Впрочем, даже после этого настроение лучше не стало.

— Слушаюсь, синьор, — ответила Бьянка. Немедленно поднялась и, ни на кого не глядя, поспешно ушла. В библиотеке она остановилась возле окна и приготовилась ждать. Впрочем, ожидание оказалось недолгим.

Родители явились почти вслед за ней, сели в кресла с высокими спинками и знаком приказали дочери подойти и встать напротив. Лицо отца по-прежнему оставалось серьезным и расстроенным. Мать выглядела так, будто долго плакала; да и сейчас еще в ее глазах блестели слезы.

— Тебе предстоит выйти замуж. Жених — богатый и влиятельный флорентиец. Внимание столь почтенного человека следует считать большой удачей.

— Позволено ли узнать имя этого достойного господина, синьор? — спросила Бьянка сдержанным, тихим голосом и удивилась собственному самообладанию: ноги у нее подкашивались.

— Это Себастиано Ровере, отец Стефано, — сухо ответил отец.

— Но ведь Стефано на несколько месяцев старше нашего Марко. — Свой голос Бьянка услышала будто со стороны. Она понимала, что выбора нет, и все же не имела сил утаить гнев. Разве он не мог встать на ее защиту? Разве не мог оградить мать от долгих безутешных слез? — Значит, намерены отдать меня в жены тому, кто годится в отцы? Как вы могли, папа? Как могли это сделать? — Она попыталась сдержаться, но горькие чувства разрывали душу: обида оказалась слишком острой, а несправедливость — нестерпимо болезненной.