– Господи, подскажи, что мне делать? Что мне делать?

Она не могла… Она не останется здесь. Она не может здесь оставаться и видеть в их глазах жалость. А Ник? Черт с ним! Он был и остался ублюдком. Он слинял, как трусливый койот. Он даже не набрался смелости честно рассказать ей обо всем. Она внимательно посмотрела на Джеффа. Он сидел на скамейке и виноватыми глазами смотрел на нее. Как можно сдержаннее она спросила:

– Ты можешь подготовить фургон?

– Конечно, – криво улыбаясь, он встал. – Я буду рад это сделать для тебя, Саманта.

Она отвернулась, словно он хлестнул ее, слова отозвались в ее сердце жгучей болью. Он будет рад. Он тоже ждет не дождется, когда от нее избавится.

– Я только соберу кое-что и скоро буду готова, – спокойно сказала она, но чего ей стоило это спокойствие.

В горле у нее застрял горький колючий ком, она проглатывала его, а он вновь и вновь подкатывался. Саманта резко повернулась и пошла к дому.


Роза сидела на крыльце, штопала носки. Она встревожено взглянула на Саманту.

– Сеньора? – окликнула она, но девушка стремительно вбежала в дом, пересекла холл и стала подниматься по лестнице. Потом вернулась. Изо всех сил стараясь говорить спокойно, она сообщила экономке:

– Роза, я уезжаю в город.

– Но, малышка, почему?

Участие и сожаление послышались ей в голосе Розы. Сочувствие. Жалость. Хватит. Она нахлебалась их сочувствия и жалости довольно Ей их жалость вовсе не нужна. Она не хочет, чтобы ее кто-то жалел. Глубоко вздохнув, гордо выпрямив плечи, она повернулась и стала подниматься по лестнице. Зашла в кладовую, отыскала свой саквояж, бросила его на кровать. Подойдя к гардеробу, вытащила оттуда блузку и юбку для верховой езды и голубое хлопчатобумажное платье. Ник куда-то запрятал ее собственные черные платья. Саманта посмотрела на сияющее зеленое шелковое платье с низким вырезом. Ладонью провела по скользкой прохладной ткани. Оно висело в глубине гардероба. Саманта горько сжала губы. Если ей суждено теперь выбирать свой путь, она должна уехать отсюда в том, в чем приехала… Она вздрогнула. Она должна ехать голой.

Нужно быть практичной. Ник должен рассчитаться за те неприятности, которые ей пришлось Пережить по его вине.

Ей необходимо сейчас же уехать отсюда.

Но как? Как уехать? У нее совсем нет денег.

Она рассеянно покусывала нижнюю губу. Как прожить, не имея за душой ни цента? В первую очередь, она должна найти работу. Да, она должна найти возможность заработать на билет. Она устроится пока в Каньон Спрингс, будет работать и скопит нужную на билет сумму. Саманта снова озадаченно наморщила лоб. Билет куда? Она все еще не помнила, куда направлялась, когда они сняли ее с дилижанса. Куда она поедет? Кто и где ее ждет?

Она запихнула одежду в саквояж и захлопнула его.

– У меня будет достаточно времени обо всем этом подумать позже, – пробормотала она сама себе.

– Саманта! – забубнил старый Джейк, появившись на пороге спальни. – Что ты делаешь?

Она повернулась к Джейку, но не смогла посмотреть в его глаза, опустила голову.

– Я уезжаю. Джефф, наконец-то, рассказал мне все. Всю правду. Вы должны меня понять, я не могу остаться.

– Но, девочка моя, куда ты поедешь? Как же ты проживешь одна? – Мы, – он положил руку ей на плечо, – мы твоя семья. Мы любим тебя. Неужели ты нас оставишь?

Еле сдерживая слезы, она подняла саквояж, прижала его к груди, словно отгораживаясь им от старика и от жизни, с которой решила расстаться.

– Наверное, никто не любил меня по-настоящему, чтобы рассказать правду. И в первую очередь – Ник. Вместо того чтобы жить здесь, считать меня своей женой, он уехал. Он сбежал. Значит – ему я не нужна, – она еле сдерживалась, чтобы не расплакаться. – Я не останусь, Джейк, неужели вы не понимаете? Я не могу.

Она отвернулась от него и, прежде чем он смог произнести что-нибудь успокаивающее, убеждающее, побежала по ступенькам вниз.

– Сеньора, я все еще не могу понять, почему ты уезжаешь? – спросила ее Роза.

– Потому, что у меня больше нет причины оставаться здесь, – прошептала Саманта и последний раз вышла через парадную дверь.


Из загона донеслось громкое тревожное ржание. Красный Ветер! Она совсем забыла о жеребце! Отвязать его? Ни в коем случае! Он ведь побежит за повозкой, будет кусать лошадей. Она стиснула зубы, сжала обеими руками саквояж так, что побелели пальцы. Она так любила своего большого гнедого. И вдруг ясно представила, что больше никогда не увидит его. Никогда! Но там, в городе, она не сможет содержать его. Поэтому им необходимо расстаться. В конце концов, здесь, на ранчо, ему не придется из-за нее мучиться. Хотя, конечно, первое время он будет скучать по ней. Но поскучает и забудет. Он просто любит ее, где ему понять игры, которыми забавляются люди!

Ее будущее было смутно и неопределенно. Она и понятия не имела, когда закончится неопределенность. Слезы застилали ей глаза. Она глубоко вздохнула, стиснула зубы, отвернувшись от загона, старалась унять сильно бьющееся сердце. Красный Ветер вставал на дыбы и тревожно ржал. Саманта высоко подняла голову и гордо прошагала к ожидающей ее повозке.

ГЛАВА 18

Испанец стоял, лениво прислонившись к стене. Он выдохнул струйку душистого сигарного дыма, оттолкнулся от стены и неспешно пересек комнату. Серебряные шпоры на его сапогах мелодично позвякивали. Он остановился перед Ником, голос звучал холодно и угрожающе:

– Я еще раз тебя спрашиваю, чего ты хочешь от Билли Сторма?

Вопрос зловеще звенел в ушах Ника. Он поднял голову, пытаясь выпрямиться на жесткой скамье.

– Ты – Билли Сторм?

– Нет, мой друг, нет, – ответил испанец.

– Тогда какого черта я должен что-то объяснять тебе? – возмутился Ник.

– Потому что я убью тебя, если ты этого не сделаешь, – ответил тот и сощурил свои густо-синие глаза так, что они превратились в узкие щелочки.

Угрожающий тон голоса, заставил Ника хорошо прочувствовать опасность, нависшую над ним. По спине потекла струйка холодного пота. Руки у него были связаны, потому, в любом случае, бороться с этим зверем он не сможет. Но этот человек знал Билли Сторма.

– У меня есть то, что принадлежит ему. Мне нужно потолковать с ним об этом.

– Чтобы такое ты мог иметь, что принадлежит Билли? – вдруг насторожился испанец.

– Может быть, девушка, – ответил Ник, наблюдая за выражением его смуглого лица.

– Святая Дева, – выдохнул испанец прерывистым шепотом, округлив глаза. Он схватил Ника за ворот рубашки. – Какая девушка?

– Рыжеволосая, по имени…

– У тебя Саманта! Где она? – глаза человека заблестели от радостного возбуждения. – С ней все в порядке?

Нагнувшись, он выхватил из чехла нож, разрезал веревку, стягивающую руки Ника.

– Ты ее знаешь? – спросил Ник, теребя веревку в руках и тревожно глядя на испанца. Ему несколько не понравился такой поворот событий. Он вовсе не собирался отдавать Саманту в руки этого бандита.

– Я знаю ее с рождения. Я присматривал за ней. Она, словно растворилась в воздухе, когда ехала сюда. Мы боялись, что они ее нашли и убили.

– Кто ее хочет убить? – Ник испытующе и вопросительно посмотрел на испанца. – Она в опасности?

– Кто ты, мой друг? – нахмурившись, спросил испанец. – И как Саманта оказалась у тебя?

– Я – Ник Макбрайд. Она моя жена, – тихо, но твердо, ответил Ник, пытаясь укрепить свои позиции.

– Твоя жена? – изумленно переспросил мужчина. – Саманта незамужем.

– Была незамужем. А теперь она – моя жена, – Ник глубоко вздохнул.

Могут убить не позже, как обещали, а прямо сейчас.

– Я выкрал ее с дилижанса и женился на ней.

– Карамба, – бандит взвился от ярости, застонал и отослал своего компаньона из комнаты.

Он придвинул стул к скамье поближе и плюхнулся на него. Уставился на Ника взглядом, в котором были и ярость, и изумление.

– Думаю, прежде чем я застрелю тебя, ты мне кое-что объяснишь, мой друг.

– Я тебе ни черта больше не скажу до тех пор, пока не узнаю, кто ты и какое отношение имеешь к Саманте. А заодно мне хотелось бы узнать, кто такой Билли Сторм?

– Я – Мигель Диего Витторио де Сапдовае Эстебан, кузен Саманты. Билли Сторм – ее дядя.

Нику почудилось, что за спиной у него выросли крылья. Билли был ее дядей, а не женихом или мужем. Она ехала к своему дяде. А теперь, если ему удастся убедить Мигеля, чтобы тот не убивал его, он попытается объяснить все трезво и спокойно.


Некоторое время спустя, Ник нахлобучил шляпу на перевязанную голову и пошел за Мигелем из хижины. Они подошли к оседланным лошадям. Молча сели на коней и поехали по узкой тропе к расщелине. Тропа круто поворачивала и спускалась с горы. Резкий свист послышался сверху, эхо дважды перекатилось в каньоне. Ник огляделся. Высоко на скале маячил часовой и подавал сигналы кому-то на ранчо.

Ранчо Стормов находилось на краю широкой зеленой долины, перед выстроившимися в ряд соснами. Ник определил, что территория, по всей видимости, не такая обширная, как их ранчо. Но здесь все было обустроено с хорошим знанием дела, которым занимался владелец. Просторный луг порос высокой сочной травой. На таком лугу неплохо было бы попастись Скауту и немного набрать тела. Слева протекал широкий быстрый ручей. Значит, на ранчо нет недостатка в хорошей и чистой воде.

Сытые, упитанные коровы и длинноногие лошади паслись на неогороженных, невытоптанных пастбищах.

Они подъехали к постройкам. Ник озадаченно осмотрелся. Главный дом был цел. Но конюшни и амбары сгорели, их черные, обугленные остовы свидетельствовали о битве с овцеводами. Встретить Ника и Мигеля вышли несколько человек, вооруженные до зубов. Они приветствовали Мигеля. Ник подумал про себя, что сюда незамеченным не пролетит и комар.

Мигель и Ник подъехали к довольно старому одноэтажному бревенчатому дому. Спрыгнули на землю. Высокий стройный ковбой покинул свой пост на крыльце и повел коней к загону.