За три дня Золотой Змей и Ник подробно обсудили состояние ее здоровья. И Золотой Змей пообещал Нику при первой же возможности осмотреть Саманту, хоть уважительно относился к мнению доктора Джонсона.

Он вздохнул, надеясь, что Ник, наконец-то, изменил свое отношение к женщинам. Может быть, стал в них лучше разбираться. Золотой Змей хорошо знал историю с блондинкой Амандой Блейн и полностью разделял мнение доктора Джонсона. Он даже поежился, когда представил, что Ник мог бы на ней жениться. По его мнению, Ник может считать себя счастливчиком, коль этого не случилось.

Уставившись неподвижными глазами на огонь, Золотой Змей размышлял о ситуации, в которую попал его племянник. Конечно, он рассказал дядьке много всего, но сколько осталось недосказанного! Золотой Змей сокрушенно вздохнул. До сих пор у него в голове не укладывалось, как Ник и Джефф допились до того, что украли девушку из дилижанса. А услышав о том, что Ник был пьян мертвецки и не помнит, как его венчали, Золотой Змей чуть язык не проглотил от возмущения. Он прекрасно знал, что его племянник из-за пристрастия к виски попадал в разного рода неприятные истории. Но также он знал, что Ник терпеть не мог, когда ему напоминали об его пьяных проделках, и старался избегать подобных разговоров. Что же такое произошло, коль он так откровенно поведал ему обо всем? Золотому Змею совершенно ясно, что его племянник раскаивается, и вполне искренне, в совершенном.

Его удивило, упомянув о ночных кошмарах Саманты, Ник сообщил ему, что собирается весной разыскать человека, имя которого девушка выкрикивала во сне. Он собирается отдать Саманту этому Билли? И даже официально аннулировать брачный договор!

Золотой Змей знал Ника с младенчества. Он понимал, что если уж тот что-то решил, то обязательно сделает. Но, как ни убеждал его Ник, что ему все равно, встретится ли Саманта с Билли или нет, Золотой Змей видел боль в глазах своего племянника.

Он прекрасно видел, какой нежностью и гордостью светятся глаза Ника, когда он говорит о красоте и храбрости Саманты. Индеец прикрыл глаза, задумался. Ник так и не объяснил ему, зачем приехал на зиму в Высокую Месу, вместо того, чтобы быть рядом с женой.

– Да, – протянул он, – думаю, что главное ты все-таки утаил от меня, Огненная Стрела.


Целую неделю Золотой Змей охотился, чтобы запастись мясом на всю зиму. Время от времени снова садился за медицинские книги и читал, читал. Через неделю он уже больше не смог сдерживать своего любопытства. Хотя дорога через Альта Пасс была перекрыта снегами, он знал, как добраться до ранчо по Старой Тропе. Ему, конечно, не хотелось оставлять Маленького Лиса на праздник. Но индейцы Рождество не отмечали. Хотя его сын, как и все дети, любит получать подарки, независимо от того, в какой день их вручают.

Он пошел в вигвам Белого Орла и сообщил ему, что завтра утром решил отправиться на ранчо к Макбрайдам. Вождь передал послание для Джейка и подарки всей семье. Белому Орлу тоже хотелось побольше узнать о женщине, на которой женился Ник.


Снежные вершины слегка окрасились в розовый цвет первыми утренними лучами солнца, когда Золотой Змей перекинул через плечо мягкий вьюк из оленьей кожи и вышел из вигвама. Несмотря на ранний час, деревня шумела, словно пчелиный улей. Молодые воины выехали на конные игры. Женщины собирали хворост, разжигали костры и сплетничали. Дети высовывались из вигвамов, протирали сонные глаза. Собаки всех возможных размеров и мастей рыскали возле кострищ, вынюхивали, не осталось ли объедков после ужина.

Доктор оделся в мягкую оленью шубу, украшенную замысловатыми узорами из бусин и игл дикобраза. На куртке была широкая бахрома из кожи антилопы. Она была нашита по краям рукавов и на спине – от плеча к плечу. Штаны тоже были отделаны по боковым швам такой же бахромой. Бахрома приятно шелестела на ветру.

Всю ночь дул южный ветер, и наступивший день обещал быть очень теплым. На вершинах утесов подтаял снег, ручейки сбегали вниз по склонам.

Но Золотой Змей знал, что древняя индейская тропа вдоль хребта всегда ненадежна. Горы вероломны, и путника, особенно неосторожного и нерасторопного, везде подстерегают опасности.

Большая часть пути покрыта льдом, который сверху присыпан рыхлым снегом. А там, где нет снега и льда, сыро и слякотно. В любую минуту можно сорваться вниз.

Золотой Змей миновал сосновую рощу и подошел к краю пропасти. Снизу клубами поднимался сизый туман. Наверху он рассеивался, и бездонная пропасть казалась озером. Доктор любил высоту. Сердце замирало в каком-то яростном веселье. Именно здесь он остро чувствовал родство племени с образом птицы, с орлом.

Он наклонился, стянул с себя высокие мокасины, связал их вместе и повесил на шею. Спускаться с горы нужно только босиком. Намокая, мокасины скользят на влажных камнях.

Поправив на спине вьюк с подарками и медикаментами, Золотой Змей повис на руках над пропастью и стал раскачиваться, чтобы спрыгнуть на уступ, с которого начиналась тропа. Одно неверное движение – и он может не попасть на него. И тогда он полетит вниз и разобьется об острые камни. Риск достаточно большой. Но на веку Золотого Змея не было такого случая, чтобы кто-то из индейцев разбился здесь, прыгая с высоты в двадцать футов.

Золотой Змей разжал пальцы. Ветер засвистел у него в ушах. И через мгновение он почувствовал под ногами твердую землю, слегка спружинил коленями, смягчая прыжок. Он приземлился, словно кошка, мягко, уверенно и точно. Глубоко вздохнул, унимая сильно бьющееся сердце. Самое трудное оказалось позади. Теперь осталось миновать оледенелые участки да кусок тропы под качающимися валунами, которые могут сорваться в любую минуту.

…Полпути было преодолено, когда он вышел на участок с шатающимися камнями. Он старался ступать тихо, не производя шума. Но вдруг от горы откололся огромный кусок и покатился вниз, с шумом увлекая за собой вниз лавину щебня. Золотой Змей укрылся за выступом скалы. Он ничего не мог поделать. Мог только наблюдать, как сыплются камни со склона над его головой.

Откуда-то сбоку неожиданно выкатился огромный валун и с огромной силой ударил его по ноге. Острая боль пронизала колено. Доктор закричал, потерял равновесие, упал и покатился вниз, судорожно цепляясь за выступы.

На его счастье, лавина уже слабела, иначе мощный поток песка и камней непременно утащил бы его в пропасть. Он лежал на самом краю обрыва, вцепившись руками в расщелины. Пот заливал лицо, а он не мог даже отереть его. Глаза щипало. Отдышавшись, он медленно продвинул вперед одну руку, нащупал выбоину. Слегка переполз вперед и вверх. Слава Богу, тело еще не отказалось ему подчиняться.

Ему показалось, что прошла вечность, прежде чем он закончил подъем на тропу. Голова кружилась, колени дрожали. От сильной боли в колене он ослабел и долго сидел на камнях, отдыхая и приходя в себя. Трясущимися, кровоточащими пальцами ощупал колено. Кажется, переломов нет. Видимо, просто сильный ушиб. Сжав зубы, Золотой Змей поднялся на ноги, доковылял до безопасного места, сел и натянул мокасины.

Сколько раз он проходил по этой тропе, и никогда с ним такого не случалось. Он бранил себя за то, что слишком увлекся мыслями о племяннике. Индейская тропа не любит рассеянных.

Добравшись до небольшой рощи, он вырезал палку и сделал себе костыль, обмотав его полоской кожи, отрезанной от вьюка. Опираясь на самодельный костыль, заковылял по тропе. До главной дороги осталось совсем немного.

До ранчо он добирался втрое дольше обычного. Он очень замерз из-за того, что не мог передвигаться быстро. Прихрамывая, с трудом взобрался на крыльцо и постучал. Никто не ответил.

Он открыл дверь, вошел в холл и осмотрелся. В холле не было ни души. Золотой Змей бросил вьюк на пол.

ГЛАВА 15

Саманта вымыла посуду, старательно протерла и расставила на полках. Девушка была очень расстроена и подавлена. Но решила, что никто и никогда не узнает, как оскорбил и унизил ее Ник. По ночам она горько плакала в подушку. Но была слишком гордой, чтобы кому-то жаловаться. Снова и снова вспоминались ей руки Ника. Они ласкают ее. Она дрожит и слабеет от их прикосновений. Потом он бросает ее на кровать и уходит… Она сжала зубы и прищурилась от подступившей ярости. Придет время, когда она сможет отомстить. Если он когда-нибудь вернется.

Она вышла в холл. Посмотрелась в зеркало. Бессонные ночи сделали свое дело – вокруг ее зеленых глаз появились темные тени. Отвернувшись от зеркала, она тяжело вздохнула. Надо признаться честно. Несмотря ни на что, она скучала по Нику.

Джейк и Джефф старались развлечь ее, развеселить. Роза готовила для нее что-нибудь вкусненькое. Но Саманта потеряла не только сон, а и аппетит. Слегка поковырявшись в тарелке, она равнодушно отставляла ее в сторону. Саманта бледнела и худела. Она и так не была упитанной, а тут вовсе осунулась. Новая одежда стала ей велика.

Подняв с пола большую металлическую кастрюлю, она понесла ее на кухню, чтобы поставить на полку. И вдруг замерла. В дом входил высокий человек. Ник!

Она зло сощурила глаза.

Крадется, как вор. Одет в какую-то оленью шкуру. Бог мой!

Гнев, который она так долго сдерживала, захлестнул ее. Она тихонько прокралась через холл. Ник заглянул в гостиную. Он, по-видимому, хочет удостовериться, что поблизости никого нет. Он хочет тайком пробраться наверх и снова мучить ее? При этой мысли у нее почему-то ослабели ноги и учащенно забилось сердце. Но жажда мести была еще очень сильна.

Мы еще посмотрим, кто с кем плохо обращается, дорогой!

Она приближалась к нему, почти не дыша. Вот еще несколько шагов, еще. Неожиданно он обернулся и не успел открыть рот, как Саманта обрушила кастрюлю ему на голову. Он закричал и рухнул на пол.

– Вот вам, мистер Макбрайд! – злорадно и удовлетворенно объявила она, торжествующе стоя над ним. В одной руке кастрюля, другая – победно на талии.

– Какого черта весь этот шум? – Джейк вошел с улицы и остановился как вкопанный. Он ошалело смотрел на Саманту. – Дьявол! Что ты сделала с доктором? – спросил он.