Девушка встряхнула головой, нахмурилась и вздохнула. Еще какое-то смутное видение выплыло из дальнего уголка памяти. Трепещущий огонек свечи. Видимо, она плохо себя чувствовала. Пытаясь удержаться на ногах, оперлась на чью-то крепкую руку. Смешной маленький старичок разговаривал с ней на незнакомом языке. Потом спросил, как ее зовут. Очень странное видение. Странное и совершенно необъяснимое.

С сосны спрыгнула белка, сердито зацокала. Саманта испуганно вскочила на ноги. Но кругом, по-прежнему, никого не было. Она снова села, сжала пальцы в кулачки, стукнула ими по коленям.

«Неужели она начинает что-то вспоминать?»

Все, что произошло с ней, очевидно, было очень важным. Но прошлые события снова ускользали. Кожа на искусанных ногах воспалилась, покраснела. Ветер дул все сильнее, все ожесточеннее, норовил просунуть свои холодные щупальца в каждую прореху ветхого одеяла, Саманта попыталась натянуть тряпку на ноги, но она была коротка. Следующий ожесточенный порыв ледяного ветра заставил ее посмотреть в сторону лачуги. Немного поколебавшись, она встала, как могла закуталась в лохмотья и сделала несколько робких шагов. Казалось, домишко закачался на волнах, а в голову впились тысячи острых иголок. Было холодно. Хотелось пить.

С трудом доплелась до крыльца, ухватилась за столб, подпиравший навес. Прислонившись к столбу, постояла, оглядывая двор в поисках колодца.

«Он, должно быть, позади дома». Она не могла вспомнить, где видела колодец, а отправиться на его поиски не оставалось сил.

Еле передвигая ноги со ступеньки на ступеньку, Саманта взобралась на шаткое крыльцо. Помедлив, притронулась к дверной ручке. Вздохнула, покачала головой, замерла.

«О чем я думаю? Я не могу туда войти».

Сдерживая рыдания, отыскала на крыльце место позатишней, плюхнулась на пол и прислонилась спиной к стене. Черепаховый гребень выпал из ее волос и заскользил по одеялу. Она подхватила его, вынула оставшиеся шпильки и тряхнула головой. Длинные золотисто-рыжие волосы рассыпались, заструились у нее по плечам. Ей говорили, что этот яркий цвет волос достался ей в наследство от бабки. Та была испанской цыганкой.

Саманта пригладила тяжелые густые пряди и скрутила их тугим узлом на затылке. Наверное было бы лучше, если бы она унаследовала от своей бабки способность предсказывать будущее.

Ветер забирался под ветхую одежку леденящими пальцами. Казалось, еще немножко, и у нее застынет не только тело, но и душа. Снова и снова она накручивала на себя сползающую тряпку и с тоской смотрела на дверь.

Она представила, как мужчина, вольно раскинувшись, лежит на кровати. Ей стало не по себе. Он был ей совершенно незнаком. Она не помнила, как сюда попала. Она никогда прежде не бывала здесь.

Одно чувствовала несомненно: у нее больше нет сил находиться на таком холоде. Она встала и неуверенно приблизилась к двери. Глубоко вздохнув, взялась трясущимися пальцами за ручку.


Ник Макбрайд поежился и попытался увернуться от яркого дневного солнца, запустившего лучи в щель между покосившимися ставнями. Ник протяжно зевнул, поднял дрожащую руку, потер виски, раскалывающиеся от боли. Не помогало.

«Видно, я и в самом деле, вчера здорово перебрал».

Ник с трудом открыл один глаз и попытался осмотреться. С большим трудом продрав второй глаз, огляделся и сконфузился.

Явно, что развалюха вовсе не похожа на ранчо. И не вигвам деревни Чиянна. Он ухмыльнулся, решив, что это, наверное, к лучшему. Попадись он в таком состоянии на глаза дядюшке Золотому Змею, не миновать ему домашнего ареста в какой-нибудь душной лачужке. Дядюшка считает, что Ник своими пьянками и скандалами наносит племени Чиянна личное оскорбление.

Парень вздохнул и подумал о том, что уже достаточно выслушал проповедей о пагубном влиянии алкоголя на здоровье человека. Приподняв голову, Ник увидел самодельный дощатый стол и два стула. Напротив стола стояла черная пузатая печь. Брови Ника удивленно поползли вверх. Было чему удивляться!

«Вот это да! Если я не дома и не в деревне, тогда где же я нахожусь, черт возьми?»

Он закрыл глаза и попытался сосредоточиться. Почесав щеку и потрогав щетину на подбородке и щеках, понял, что не брился, скорее всего, двое суток. Вроде бы, он с кем-то сильно повздорил. Необычного в этом ничего не было. В последнее время он часто скандалил и дрался. В любом случае, это не причина, чтобы однажды утром проснуться в таком неприглядном месте.

Он провел рукой по глазам. Но в мозгах ничего не прояснилось. Мысленно попытался вернуться на ранчо. В животе противно заныло. Действительно, он поссорился с Джейком прямо за завтраком. Багровый от ярости старик тряс головой, отчего копна жестких седых волос на его голове поднялась дыбом. Дед стал похож на старого поседевшего льва.

– Паршивцы, когда наконец-то вы перестанете шляться и утихомиритесь?! – кричал он на Джеффа и Ника.

Джефф, кузен Ника, был немного младше, но в гульбе они не уступали друг другу. Дед помахал пальцем перед носом Ника и решительно заявил:

– Хватит! Я достаточно натерпелся от ваших проделок. Пора вам жениться. Ник, забудь Аманду. Она замужем. Найди себе какую-нибудь хорошую женщину и угомонись! – он сделал глубокий вдох, словно набирая пар. – Прежде, чем покинуть этот мир, я хочу увидеть на ранчо нескольких ребятишек. Аманда замужем, и это даже к лучшему. Она никогда мне не нравилась. Уж больно узколобая, вот что я о ней думаю, – закончил Джейк свою речь.

Лежа в кровати, Ник лениво рассматривал паутину на закопченном потолке. Аманда узколобая. Джейк оценил ее, словно какую-то захудалую лошаденку. Он обиделся тогда на деда за Аманду. Швырнул на пол кофейную чашку, выскочил из столовой и ушел из дома, громко хлопнув дверью.

Джейк проскрипел ему вслед надтреснутым голосом:

– Сделай что-нибудь с этой дикой лошадью. Она почти месяц бесится в загоне.

Осматривая скудную обстановку в лачуге, Ник с отвращением фыркнул.

«Слава Богу, Джейк не видит меня сейчас голого, как последнего дурака. Я не знаю, где нахожусь, а лошадь, видимо, до сих пор стоит в том проклятом загоне».

Ник сел и схватился за голову, которая, казалось, вот-вот рассыплется от боли. Бормоча себе под нос ругательства, стал внимательно рассматривать все вокруг.

«Какого черта? Как я попал в этакую преисподнюю? Где моя шляпа? Где моя одежда?»

Он снова откинулся на подушку. Перья выпирали во все стороны из ветхой наволочки, торчали из перины, разлетелись по всему полу. Ник нахмурился, в приступе раскаяния вспоминая все свои проступки за несколько последних дней.

Он ехал верхом в Каньон Спрингс за кормом для лошади. Джефф катил следом в фургоне. Тогда-то они и встретили Аманду с ее новым мужем. Ник смог тогда сдержаться, подавить волну гнева, закипающего у него в душе. Он просто пошел в пивную Молли, чтобы выпить и расслабиться.

Ник сжал пальцы в кулак и вздрогнул от боли. Суставы были сбиты до крови и распухли. Он, кажется, дрался с какими-то ковбоями. Молли выдворила его из пивной. Джефф помог ему добраться до забегаловки мамаши Гринн. Он помнил, как ел большущий сочный бифштекс. А Джефф в это время рассказывал о новой певице, которая должна на днях приехать к Молли. И рассуждал о том, каково было бы Джейку и Аманде, если бы Ник женился на певице.

«Женился!» Ник чуть не взвился на кровати от этого ненавистного слова.

«Ну его, этого Джеффа, с его безмозглыми выходками! Какого черта я должен торчать здесь совершенно голый? Не уехал же я из города в таком виде?»

Ник начал заводиться.

«Джефф всегда чудит. С ним никогда не соскучишься. Но сегодня он, все-таки, переусердствовал».

Ник услышал шорох на крыльце и насторожился.

«Это – Джефф. Сейчас он притворится спящим и расквитается с не в меру прытким кузеном».

Ник усмехнулся, предвкушая мщение. Он повернулся спиной к двери и стал ждать.

ГЛАВА 2

Ник притворился спящим. Он даже слегка подхрапывал. Дверь скрипнула, отворилась и вновь закрылась. Кто-то легкими, почти не слышными шагами прошел по комнате и мягко шлепнулся на постель. Послышался осторожный сдерживаемый вздох.

Ник резко перевернулся, одним движением подмял под себя Саманту, бросил на кровать и сел на нее верхом. Левой рукой ухватил свою добычу за горло, а правую, сжатую в кулак, занес над головой.

– Сейчас ты у меня получишь! – угрожающе выдохнул он и посмотрел вниз. Это был не Джефф!

Тысяча чертей! Это была женщина! Зеленые глаза горели от ярости, словно у дикой кошки. Вот так штука! Какая-то сумасшедшая! Рыжая и голая!

– Слезай с меня, гад! – завизжала она, протянула худенькую руку и попыталась натянуть на себя одеяло.

Изумленный Ник отпрыгнул от нее на другой край кровати. Моментально остыв и вспомнив о том, что он такой же обнаженный, как и эта сумасшедшая, стал тянуть на себя другой край одеяла. Девушка вскочила на колени, пытаясь удержать перед собой рванье.

– Убирайся отсюда! – снова приказала она, вцепившись в лохмотья мертвой хваткой.

– Ты что, мисс? Что я тебе сделал? Сама же прилезла ко мне, – вступил Ник в перепалку. – Черт, где же моя шляпа? – вертел он головой.

Саманта зло прищурила зеленые глаза и требовательно спросила его:

– Кто вы такой? Зачем вы приперли меня сюда? Куда подевали мою одежду? – она встряхнула головой, отбрасывая со лба выскользнувшие из-под шпилек блестящие рыжие пряди.

Ник, словно завороженный, смотрел на черепаховую шпильку, торчащую из волос. Взгляд заскользил ниже – по шее и сосредоточился на вздымающейся нежно-розовой груди. Парень изумленно поднял руку, чтобы убедиться – это не видение. Девушка живая.

– Не смейте! – Он вздрогнул и отдернул руку. Она снова рванула одеяло на себя. Шпильки выскользнули на постель, волосы рассыпались по плечам и груди.

– Вы ответите мне что-нибудь вразумительное, черт вас подери?!

Ник усмехнулся и покачал головой.