— Да, и не скрываю этого, — подтвердила она, продолжая ласкать самую чувствительную часть его тела и доводя его до исступления.

— Даю тебе сорок лет, чтобы ты прекратила это безобразие, — дрожащим голосом прошептал он. Когда он прикоснулся языком к ее уху, она выгнулась дугой и слабо застонала, требуя продолжения его нежных ласк.

Через секунду их губы сомкнулись в бесконечно долгом поцелуе, который показался им более страстным и более сладким, чем все предыдущие. Он почувствовал в своем рту ее мягкий и очень теплый язык и ответил ей тем же, доводя себя и ее до края блаженства.

— Я никогда не смогу полностью насладиться тобой, — простонал он, изгибаясь всем телом. — Ты возбуждаешь во мне все большее и большее желание.

Ян соскользнул с ее разгоряченного тела и стал, не отрываясь, смотреть на ее грудь страстными глазами. С видом экспериментатора он, взяв двумя пальцами ее сосок, внимательно наблюдал за тем, как он набухает, набирает силу и становится каменно-твердым. Затем он наклонился и взял его в рот.

— Какое блаженство, — прошептал он, оторвавшись на мгновение от нее.

— Я тоже хочу показать тебе, как я люблю тебя, — прошептала она умоляющим тоном.

— У тебя еще будет такая возможность. Я еще не закончил. У тебя очень много такого, что вызывает безграничный восторг.

Когда он приблизился к ее животу, поцелуи стали еще более страстными, более энергичными. Вскоре кончик его языка оказался в углублении ее пупка. Она томно застонала и беспомощно вытянулась на кровати, не в силах сдерживать страстные позывы тела. С особой страстью он, целовал все те места, которые находились пониже живота. В ее затуманенном сознании промелькнула мысль о том, что Ян, бесспорно, самый горячий любовник, какого только можно себе представить. Его поцелуи, не знающие преград, его любовные ласки, которым неведомы ограничения, щедрые проявлении его чувств — все это поднимало ее на такую высоту невыразимого блаженства, о котором она даже не подозревала.

— Пожалуйста, Ян, — умоляла она его едва слышным голосом, теряя терпение.

Ян обхватил ее спину, приподнял, а сам опустился на колени. Еще одно мгновение, и его упругое тело вошло в нее, доставляя безмерную радость своими ритмичными движениями. Они слились в единое целое, отдавшись сжигающей их страсти.

— Шей судорожно покачивалась вверх и вниз, хватая открытым ртом воздух. Ей казалось, что она задохнется от переполняющих ее чувств. Она уже не стонала, а кричала. Это был не просто порыв страсти, а всепоглощающая и сметающая все на своем пути буря, и они оказались в самом эпицентре этой бури. Она со страшной силой толкала их друг к другу, пока наконец не утихла, оставив после себя их обессиленные тела.

— Ты уверен, что всегда был священником? — тихо спросила она несколько минут спустя, сонно закрыв глаза и нежно теребя рукой прядь его волос.

— Почему ты спрашиваешь? — Он наклонился к ее лицу и слизал языком капельки пота со лба.

— Потому что у тебя обнаружились выдающиеся способности любовника. Он затрясся в беззвучном смехе:

— Ты не будешь жить в Эдеме так же долго, как бедная Ева, моя дорогая Шей.

— Тебя это огорчает?

— Нет, но если ты спросишь меня, люблю ли я тебя, то ответ будет однозначным — да. — — Он наклонился и нежно поцеловал ее в губы. — И никогда не меняйся. Я люблю тебя такой, какая ты есть.