Джоанна Линдсей - Буря страсти

Лукас посмотрел ей в глаза. Он мог сделать одно из двух: или задобрить Шерис и вернуть все в прежнее русло, или же проявить для разнообразия честность, что полностью испортит их отношения. Первое выгодно ему, второе — ей.

И снова он выбрал ее интересы. С нарочитой небрежностью он сказал:

— Дело в том, что я никогда не собирался жениться на тебе, Шерис.

Она смотрела на него, не понимая:

— Что?

— Это правда.

Шерис стало плохо. Она снова перенеслась в те времена, когда считала себя непривлекательной, слишком высокой и слишком рыжей.

— Я не понимаю, Лукас. Я… я знаю, ты ждал Стефани, но ты же сказал, что это не имеет значения. А теперь говоришь такое… Почему ты сразу же не отослал меня назад, если нашел меня настолько непривлекательной?

Возникшая в ее глазах боль разрывала ему сердце. Он хотел рассердить ее, а не заставить страдать.

— Черт побери, ты меня неверно поняла, — быстро сказал он. — Причина не в тебе, Шерис. Я никогда не встречал женщины более привлекательной, чем ты. Мне просто не нужна жена — никакая. Это совсем не относится к тебе лично.

— Но ты же дал объявление, что ищешь жену?

— Да.

— Не собираясь жениться?

— Верно.

— Почему? — воскликнула она.

— А это, милочка, не твое дело.

— Нет… о… — Она было отвернулась, но тут ее осенило:

— Ты соблазнил меня, не собираясь жениться!

— Я не слышал, чтобы ты жаловалась. Она дала ему пощечину и ударила бы снова, если бы Лукас не перехватил ее руки.

— Ты заслуживаешь презрения, Лукас.

— Возможно, — вздохнул он. — Но давай поговорим о тебе. Кто ты в действительности? Ее сердце упало.

— Что… что ты имеешь в виду? — осторожно спросила она.

— Подумай сама. Когда женщина объявляет себя вдовой, логично предположить, что она больше не девственница. Как же ты объяснишь тот факт, что была девушкой?

— Ты знал? — выдохнула она. — Почему же ничего не сказал?

Лукас пожал плечами:

— Не хотел смущать тебя.

— А теперь, когда я стала твоей женой, меня можно смущать!

Она была слишком рассержена, чтобы признать за ним право отплатить ей той же монетой. Чувство вины из-за своего обмана померкло перед его ложью.

— Отпусти меня, Лукас, — ледяным тоном потребовала она.

— А ты больше не станешь распускать руки?

— Ты заслужил эту пощечину.

— То, что я заслуживаю, и то, что согласен принять, не всегда совпадает, Шерис, — резко сказал он. — К тому же мы сейчас говорим о тебе.

Лукас отпустил ее, и она принялась растирать запястья, бросая на него сердитые взгляды. При этом она судорожно пыталась сообразить, как удовлетворить его любопытство, не открывая правды.

— Лукас, — высокомерно начала она, — когда человек сам не очень честен, он обычно сомневается в других.

— Конечно, сомневается, если у него есть на то причины. Твое первое замужество не без оснований кажется мне очень сомнительным.

— А тебе никогда не приходило в голову, что у моего "мужа могли быть проблемы? Что он не мог кое-что довести до конца? Это несчастье, но не все мужчины такие здоровые и сильные, как ты. Я не перестала из-за этого чувствовать себя замужней женщиной.

Лукас поморщился. Боже, значит, она оказалась невинной жертвой. Ему снова придется пересмотреть свое отношение к ней. И, черт побери, он уже ощущал, как зреет чувство вины и он уже готов совершить ради нее какую-нибудь благоглупость.

— Если ты захочешь аннулировать брак, это будет несложно при создавшихся обстоятельствах, — спокойно предложил Лукас.

— Конечно, хочу, — холодно ответила Шерис. — Не думаешь же ты, что я останусь с человеком, который меня не хочет.

Он опустил глаза.

— Что ж, пусть будет так. Но пока ты побудешь здесь. И если ты предпочитаешь аннулировать брак, а не развестись, тогда держись от меня подальше. Передо мной никогда не стоял вопрос; хочу ли я тебя?

Наступило молчание, затем она спросила:

— Почему я не могу уехать сейчас?

— Я разорен, Шерис, и не могу оплатить тебе дорогу, тем более в Нью-Йорк. Ты же хочешь туда, не так ли?

— Да. И как долго ждать, Лукас?

— Куда тебе спешить? Ты приехала сюда, чтобы выйти замуж, вспомни, — бросил он ей. — Считай, что ты пока что замужем, хорошо?

— Я считаю наше положение невыносимым, — безжизненным голосом сказала она.

— Ты думаешь, мне оно нравится? Я бы предпочел закрыть тебе рот поцелуем, но не хочу сыпать соль на раны. — Он встал и подошел к двери. — Причина, по которой ты нужна мне здесь, все еще существует. Теперь, когда мы женаты, твой отъезд вызовет слишком много вопросов. Тебе придется подождать, Шерис.

— Ты не назовешь мне причину?

— Нет.

— Тогда уходи, Лукас. И пожалуйста, будь любезен, никогда больше не заходи в эту комнату.

Он ушел, испытывая чувство вины, полный печали и сожалений.

Желать уехать и набраться мужества, чтобы уехать, — две совершенно разные вещи. На рассвете Шерис оделась для поездки верхом и упаковала то, что удалось поместить в чемодан, который можно будет прикрепить к седлу. Теперь она ждала, молясь, чтобы Лукас поскорее покинул ранчо и ей не пришлось бы еще раз встретиться с ним лицом к лицу.

Она раньше не задумывалась о том, что Лукас может попытаться остановить ее, но теперь у него есть на это все законные права. Даже если ей удастся добраться до города и Сэмюэл Ньюкомб даст ей приют, Лукас может вернуть ее назад. И никто ничего не сможет поделать, и менее всего она сама, потому что он ее законный муж.

Каков же выход? Теперь, когда ей известна правда, она не в состоянии больше оставаться здесь. Если бы он объяснил, как долго намерен ее удерживать, может, она не испытывала бы такого отчаяния. Но вдруг это продлится годы? Она уже знала, что со временем все простит ему. Если они снова окажутся в одной постели, она не сможет аннулировать брак. Ей остается только тайком уехать, и сделать это надо немедленно.

Наконец Лукас, взяв с собой одну из новых кобыл, покинул ранчо. Шерис поспешила на конюшню и попросила Мака оседлать ей лошадь. Свой чемодан и пустую корзинку для Чарли она пока спрятала. Не стоит обнаруживать свои намерения перед Маком. Затем Шерис отправилась на поиски кота. Она нашла его в дальнем конце конюшни, в темном углу. Когда она позвала его, он не прореагировал, даже не повернул головы. Вскоре она заметила золотистые точки — кошачьи глаза, сверкающие из-под доски в углу.

Шерис очень удивилась. Наверное, Лукас все-таки привез кошку на ранчо. Как мило с его стороны! Но это не должно повлиять на ее решение. Не стоит забывать об остальных его поступках.

Чарли явно не хотелось покидать свою новую подругу, но Шерис не могла уехать без него. Она поспешно посадила кота в корзину. К счастью. Мак не видел, как она прикрепляет свои вещи к седлу. Ей осталось сделать только одно — попрощаться с Уиллоу и ее ребенком.

Шерис едва не расплакалась. Уиллоу не пыталась удержать ее. Она не задавала никаких вопросов, видимо, понимая, что бегству есть причина.

Шерис добралась до города без каких-либо происшествий и оставила лошадь в конюшне у Пита, где Лукас сможет ее забрать. Уилбер, сидевший у входа в почтовое отделение, окликнул ее и сказал, что на ее имя получено письмо, Шерис удивилась, но то, что оказалось внутри конверта, заставило ее вскрикнуть от радости. Деньги! Более чем достаточно для того, чтобы вернуться домой. Она просто поверить не могла в такую удачу. Деньги пришли как раз вовремя, когда она особенно в них нуждалась. Ей больше не придется никого обманывать или просить о помощи Сэма Ньюкомба. Она сможет покинуть город, прежде чем Лукас обнаружит ее исчезновение.

Не тратя времени на то, чтобы прочитать письмо, Шерис направилась на станцию. Главной ее заботой было узнать, когда уходит ближайший дилижанс. Ей опять повезло: дилижанс опаздывал и должен был прибыть с минуты на минуту.

Ожидание давалось с трудом. Даже когда большой неуклюжий экипаж наконец приехал, Шерис пришлось ждать еще час, пока поменяли лошадей и поел возница.

В дилижансе было жарко, как в печи, кожаные занавески почти не пропускали воздуха, но здесь она была в безопасности.

Шерис начала понемногу расслабляться, когда дверь распахнулась и в дилижанс взобрался Слайд. Он сел рядом. Шерис потеряла дар речи.

— Как?..

— Я видел, как ты приехала в город, — сказал он. — С тех пор наблюдаю за тобой.

— Но что ты делаешь в Ньюкомбе?

— Я еду туда, куда хочу. — Его взгляд пронизывал ее. — А вот куда ты направляешься, красотка? Она сжала губы, намереваясь молчать.

— Не отвечаешь? — подстрекал он.

— Это не твое дело, — заявила она твердым голосом.

— Не знаю, не знаю. — Он откинулся на спинку сиденья И небрежно произнес:

— Я встретил Люка в Тусоне несколько дней назад и не поверил, когда он сказал, что дело сделано. Вот я и приехал, чтобы разузнать правду. И верно, я услышал от нескольких человек, что священник превратил тебя в порядочную женщину. — Он вздохнул. — Я никогда не превращал женщин подобным образом в порядочных.

— Не потому ли они так тебя не любят? — желчно поинтересовалась она. Он улыбнулся:

— Ты так думаешь? Но мы говорили о вашем новом статусе, миссис Холт. Мне кажется, поскольку ты вышла замуж за моего брата, мне есть дело до твоих поступков.

— Глупости, — огрызнулась Шерис. — Тебя никогда не волновали чувства твоего брата. Почему ты вдруг решил защищать его интересы?

— Кто говорит о его интересах? Имя, которое ты теперь носишь, принадлежит и мне тоже, красотка. Думаешь, мне понравится, если станут болтать, будто Холт не смог удержать свою женщину? — Прежде чем она успела возразить, он продолжил:

— Ты здесь одна. Из этого следует, что Люк не знает о твоем отъезде. А он, как мне казалось, пришелся тебе по душе. Ты сама мне об этом говорила, не так ли? — с явной издевкой спросил он.