Вильгельм бушевал и грозился обрушить на головы злосчастных северян все возможные кары. Королева, сама в слезах, успокаивала его, как могла. Да, они потеряли прекрасного, достойного, преданного человека, и с ним погибло много сильных и смелых нормандских рыцарей. Но горе не должно затмевать разум. Король не имеет права на чувства, он должен действовать по закону. Наказать следует виновных. Но нельзя допустить излишней жестокости.

Попав в поместье брата, Рауль снова пережил все недавние события, рассказывая о них Морису. Семья приложила все усилия, чтобы помочь молодому рыцарю восстановить силы и успокоиться. За упокой души Робера де Коммина и его рыцарей было заказано несколько поминальных служб в Кембридже. Эдит всё время была рядом с Раулем, поддерживая его. Однако молодой рыцарь был непоколебим в своём решении снова пойти с королём на север. Морис отправлялся с ним.

В начале марта Вильгельм с большой армией двинулся на север и осадил Йорк, где засели мятежники. Город он взял довольно быстро. Жестокой расправы учинять не стал, с большим трудом смирившись с горечью понесённой им утраты. Однако дал слово, что если ещё хоть раз здесь вспыхнет мятеж, он не пощадит никого. К Пасхе король отбыл в Винчестер, оставив на севере Вильгельма Фиц-Осберна. Оба брата де Гранвиля вернулись с королём на юг.

В начале лета поступили тревожные сведения, что у восточных берегов Англии появился датский флот. Реальность оказалась жестокой. К побережью подошло около 300 кораблей датского короля Свена 11 Эстридсена, наследника дома Кнуда Великого. Датчанам не терпелось восстановить своё былое владычество в Англии. Экспедицию возглавляли брат короля эрл Осбьорн, и два принца – Гарольд и Кнуд. Корабли неприятеля достигли Хамбера и вошли в залив.

А в это время в Шотландии молодой Эдгар Этелинг загорелся воинским духом и передумал отправляться на континент. Его манила корона Англии, о правах на которую ему столько рассказывал Коспатрик. К тому же шотландский король, побуждаемый супругой, признал права Этелинга на английский трон и готов был его поддержать. Тогда Эдгар решился и вступил в сговор с датчанами. Объединёнными силами они снова захватили Йорк, несмотря на усиленную охрану его двумя нормандскими гарнизонами. Пламя восстания охватило огромную территорию. Архиепископ Йоркский выразил поддержку восставшим и готовность короновать Эдгара в Йорке. А это уже реально угрожало власти Вильгельма в Англии.

Одновременно вспыхнуло восстание в континентальных владениях Вильгельма – в графстве Мэн, поднялись недовольные подданные, поддерживаемые графом Анжу и королём Франции Филиппом 1. Против Вильгельма была уже коалиция врагов. Справиться с такой ситуацией мог только чрезвычайно сильный и очень решительный монарх.

Вильгельм с большой армией двинулся на Йорк, заставив мятежников отступить. От датчан он просто откупился, передав эрлу Осбьорну большую сумму денег. Оценив все «за» и «против» в сложившейся ситуации, датчане предпочли принять предложение короля. Они погрузились на свои корабли и отбыли на родину.

А Вильгельм вынужден был отвлечься от Йорка, чтобы подавить очаги мятежа в западной Мерсии, Сомерсете и Дорсете. Неспокойно было в южном Чешире и Стаффордшире. Но это могло подождать.

Только справившись с этим, король собрал все свои силы и всерьёз двинулся на север. Прошлый раз он дал слово, что больше не простит мятежей, а королевское слово – это закон. Надо сказать, что даже церковь поддержала его в этом вопросе, поскольку бесконечные сражения уже обескровили страну. Это было крайне опасно.

Поздней осенью армия короля вступила в северную Англию. На этот раз Вильгельм был беспощаден. Он прошёл по краю в полном смысле слова огнём и мечом. В массовом порядке сжигались деревни, а их жители были частично убиты, частично разбежались – кто на юг, кто в Шотландию. Был разорён весь Йоркшир, дома и хозяйственные постройки разрушены, имущество уничтожено. Графство Дарем обезлюдело. Только чёрные пепелища остались на месте цветущих поселений. Вильгельм дошёл до самого Тиса, где восставшие саксы вынуждены были сложить оружие и покориться королю. Затем нормандская армия быстрым маршем пересекла Пеннины и обрушилась на Чешир, где продолжалось разорение земель. Следующим был Стаффордшир. Король не желал оставлять в живых никого, кто мог бы бунтовать. Его возмездие было действительно жестоким. А завершили его голод и чума. Все эти места ещё долгие десятилетия стояли безлюдными, только природа постепенно залечивала раны, нанесённые земле, покрывая развалины бывших поселений густыми зарослями боярышника.

Эта карательная кампания короля завершилась только весной 1070 года.

Уставшие, измученные трудностями долгого пути, угнетённые всем свершившимся воины вернулись на юг. Вильгельм был хмур, но непреклонен в сознании справедливости своего возмездия. Сколько можно бунтовать? И как можно построить сильное государство в такой стране? Ещё немного, и Англия станет лёгкой добычей для скалящих зубы хищников, готовых разорвать её на части.

Свои тревоги он мог высказать только жене. Припав к её груди, он тихо прошептал:

– Только не говорите мне, что вы тоже считаете меня лютым зверем, как некоторые, любовь моя. Этого я не перенесу. То, что мне пришлось сделать, камнем лежит у меня на душе. Но другого пути привести страну к повиновению я не нашёл.

– Никогда, Вильгельм, никогда не скажу я вам таких злых слов, – ответила Матильда, гладя поседевшие и порядком поредевшие волосы мужа. – Я знаю, как вам тяжело. Вы ведь не жестокий человек. Только такой как вы и сможет превратить Англию в сильное государство. Только вам по силам прекратить здесь бесконечные сражения и повернуть страну к миру. Пусть и таким жестоким путём. Я на вашей стороне, господин мой, и всегда буду с вами.

Вильгельм облегчённо вздохнул, а потом долго ласкал жену, пытаясь в её объятиях забыть все ужасы завершившегося похода.

От прошедших военных действий пострадала и центральная Англия. Здесь тоже нужно было возрождать земли. И оказалось много владений, оставшихся без хозяев. Преданные Вильгельму норманны, прошедшие с ним весь этот крестный путь, могли рассчитывать на новые земельные владения.

Одним из сподвижников Вильгельма, заслуживших его благодарность, был Рауль де Гранвиль. За последний год, проведённый в тяжёлых сражениях, он превратился в сильного мужчину. Король пожаловал ему отличное поместье под Ноттингемом. Здесь предстояло много работы. Нужно было возродить само поместье, долго стоявшее без хозяина, и заняться крепостью в Ноттингеме. Именно его, Рауля, видел Вильгельм комендантом этой мощной, огромной крепости с замком, достойным встречать королей. Молодой де Гранвиль – это будущее, думалось королю. Это – новое поколение. Он будет служить его сыну, который придёт на смену отцу на английском троне.

Не раз и не два задумывался Вильгельм о том, кому из сыновей сможет передать корону завоёванной им страны. Выбор не так и велик. Генрих ещё младенец, он не в счёт. Ричарда уже нет с ними. Погиб на охоте. Глупая, бес-смысленная смерть, и неизбывная боль для сердца родителей. Остаются двое. Роберт хороший человек. Он добродушен, приветлив, весел. Но задатков настоящего правителя у него нет. Англию он не удержит. Ему с Нормандией сладить бы. Значит, Вильгельм, любимец отца. Он, конечно, ещё мал. Но мальчик силён физически, храбр, любит охоту и воинские забавы. Он может справиться. Правда, тревожат некоторые странности в его характере. Но, даст Господь, сын сможет стать сильным монархом, достойным преемником отца.

Вновь и вновь переживая всё, совершённое им для восстановления мира в стране, Вильгельм старался уйти мыслями от этих страшных событий. Он готов был думать о чём угодно, только бы не видеть перед собой этой полностью разорённой и обожжённой огнём земли, картины которой не давали ему спать по ночам.

Сейчас перед глазами короля встало его детство, такое далёкое, но навсегда сохранившееся в памяти. Он как будто воочию увидел перед собой гордо поднимающий на холме высокие стены Фалезский замок, одну из резиденций герцогов Нормандии. В те годы он казался ему, малышу, сказочной несокрушимой твердыней, уходящей башнями в самое небо. Ох! Сколько таких замков он повидал за последующие годы, сколько разрушил, снёс до основания и сколько построил! Но тот величественный замок над широкой рекой с высоким могучим донжоном навсегда занял в его памяти особое место, как что-то глубоко личное, родное.

Он хорошо помнил мать. Красивая статная женщина с большими серыми глазами, которые становились подобны грозовой туче, когда она гневалась. Мать всегда была ласкова с ним. Он и сейчас ощущал, закрыв глаза, тепло её руки на своей голове и нежные губы, когда она целовала детский лобик, отправляя сына спать. Герлева, дочь зажиточного горожанина из Фалеза, не была законной женой своего господина, но он любил её. И любил своего единственного сына, которого подарила ему желанная женщина. Пусть незаконнорожденный, но это был его сын, его наследник.

Отца Вильгельм помнил плохо. Но много слышал о нём от матери и родственников. Роберт 11 Великолепный, прозванный Дьяволом за неукротимый нрав и беспримерную смелость, вёл свой род от самого могучего викинга Роллона, завоевавшего своим огромным мечом землю Нормандии и герцогский титул. Как всякий отпрыск дворянского рода, мальчик хорошо знал свою родословную и гордился ею. А как было не гордиться такими предками!

Могучий Роллон, которого редкая лошадь могла выдержать на своей спине, прибыл на французское побережье во главе огромного сборища отчаянно смелых и рвущихся к победе любой ценой викингов, приплывших из северных морей на своих устрашающих драккарах. Он умел воевать и умел держать в руках как своих людей, так и то, что считал своим по праву силы. Французский король Карл Простоватый, не имея возможности справиться с таким сильным противником, пошёл на заключение мира с ним. Он отдал ему в жёны свою дочь Гизелу и передал в ленное владение провинции Руан, Кан и Эр. От Роллона же потребовал принятия христианства и принесения ему, как сюзерену, ленной присяги. Роллон был не только силён, но и умён. Он оценил все преимущества этого договора и пошёл на соглашение с Карлом. Но гордость свою сломить не сумел. И когда, принося вассальную присягу, он должен был припасть к ногам Карла, то вместо этого схватил ногу короля и поднёс её к своим губам, опрокинув несчастного монарха на спину. Но договор был заключён, и дикий викинг стал герцогом Робертом 1 и полновластным хозяином Нормандии, на гербе которой красовались на насыщенном красном фоне два устрашающих, когтистых золотисто-жёлтых льва. Свою столицу он устроил в Руане, где в великолепном соборе Вильгельм видел гробницу своего прославленного предка.