– Да, и хочу сказать вам, любовь моя, что король обещал внимательно следить за нашей счастливой семейной жизнью, так что вам не стоит даже и пытаться избавиться от меня ни одним из способов, на которые вы, как я знаю, большая мастерица. Ваша собственная жизнь, мадам, напрямую зависит отныне от моего благополучия.

Высказав всё это с жестоким выражением на красивом лице, рыцарь велел подать ему обед и подготовить ванну. Иоланта была сражена наповал. Она попала в жёсткие руки. Это не доверчивый и мягкий Алан. С этим мужчиной справиться будет нелегко. Но и сдаваться на милость победителя было ещё рано. Не все средства борьбы исчерпаны.

После состоявшегося вскоре венчания, когда рыцарь де Селоне стал полновластным хозяином отличного поместья и господином красивой женщины, супруга решила приступить к разработанному ею плану. Да, она не могла ни отравить его, ни умертвить каким-либо другим способом, но вполне способна была извести его любовью, вернее сказать, сражениями на любовном фронте – любовью как таковой в этом браке даже не пахло, ни с одной, ни с другой стороны.

Иоланта принялась так страстно ласкать мужа по ночам, что к утру он почти лишался сил. Но, чёрт его побери, восстанавливался он на редкость быстро. К тому же, раскусив тактику любезной жёнушки, он перестал ежевечерне появляться в её опочивальне, давая себе передышки. Иоланта злилась, но поделать не могла ничего.

Как-то вечером, сидя в гостиной, Иоланта с коварной улыбкой спросила супруга, всем ли он доволен.

– Почти всем, моя дорогая жёнушка, – любезно отозвался рыцарь, – ведь мою постель греет самая очаровательная женщина во всей Нормандии. А чего мне не хватает, так это детей. И я намерен их от вас получить.

Тут уж Иоланта не смогла удержать себя в руках. Она буквально взорвалась от злости.

– А вот этого, господин мой, вам от меня не добиться, – злобно прошипела она. – Вы прибрали к рукам меня и моё поместье, но детей я вам не дам, это исключено.

Оставшись один, рыцарь де Селоне призадумался. Почему это его жена так уверена в своих словах? Здесь скрыта какая-то тайна, и он намерен её узнать. Дети ему нужны. И, прежде всего, нужен наследник. Как ни упряма его жена, он должен найти способ одолеть её сопротивление.

После длительных размышлений хозяин пригласил к себе в кабинет горничную своей супруги, служившую у неё уже несколько лет. Нинетта была молодой и довольно хорошенькой женщиной с мягкими глазами орехового цвета и русыми локонами. Она вопросительно смотрела на господина, не понимая, что ему может быть от неё нужно. А он внимательно рассматривал её своими светлыми, отливающими стальным блеском глазами.

– Сядь, Нинетта, – сказал, завершив осмотр. – Сядь и внимательно меня выслушай. Твоя хозяйка имеет передо мной обязательство дать мне наследников. Однако она не желает этого делать, и уверена, что ей это удастся. Почему? Скажи мне, почему она так уверена в этом, и проси у меня всего, что хочешь. Я дам тебе всё, девочка, всё, чего пожелаешь, только помоги мне.

– Всё ли, господин, вы готовы дать мне, что я попрошу? – спросила горничная, робко и тревожно заглядывая ему в глаза. – Ведь у меня есть очень большое желание.

– Абсолютно всё, девочка, говори мне своё желание, – хозяин смотрел на неё вопросительно.

Нинетта опустила глаза и, зардевшись, прошептала:

– Моё самое большое желание – познать любовь в объятиях дворянина.

– И только-то? – рассмеялся рыцарь. После чего сгрёб девушку в объятия и запечатлел горячий поцелуй на её розовых пухлых губках.

Нинетта закачалась и едва устояла на ногах. Поцелуй был сладок и горяч. И всё тело её затрепетало от желания получить больше, чем один поцелуй. Но де Селоне и не собирался останавливаться. Он быстрой рукой освободил грудь Нинетты и горячими губами впился в неё. В то же время другая его рука скользнула под юбку девушки и обнаружила там тёплую и влажную готовность принять его сразу вздыбившееся мужское естество. Хозяин не имел намерения отказывать в удовольствии ни себе, ни ей, и через минуту Нинетта уже стонала и извивалась под ним, чуть не теряя сознание от наслаждения. Такого блаженства она не знала никогда, и теперь готова была на всё ради этого мужчины.

– Довольна ли ты тем, что получила, девушка? – ухмыльнулся рыцарь. – Это мой маленький аванс тебе. И запомни, дверь моей опочивальни всегда отныне будет открыта для тебя, если ты поможешь мне получить желаемое.

Нинетта буквально задохнулась от восторга, и через минуту мужчина уже владел желанной тайной. Больше того, девушка, служившая его жене, отныне стала беззаветно преданной ему, а он обещал ей свои ласки, когда и сколько она захочет.

Всё оказалось очень просто. Иоланта знала один знахарский секрет, который помогал ей избегать зачатия, и раз в три дня принимала специальный чай из трав. А несколько дней спустя произошло неожиданное событие. Оказавшись в опочивальне супруги немного раньше обычного, господин застал её готовящейся ко сну. Нинетта ловкими руками раздевала хозяйку, расчёсывала её роскошные волосы. Увидев супруга, Иоланта вздрогнула.

– Я совсем забыла, Нинетта, – воскликнула она, – я ведь не выпила ещё мой чай для хорошего цвета лица. Принеси мне его поскорее.

Горничная выскользнула из комнаты, а рыцарь принялся ласкать тело жены, возбуждая её. Иоланта, всегда отзывчивая на мужские ласки, сопротивлялась изо всех сил и тянула время как могла. Наконец на пороге возникла Нинетта, бережно неся в руках чашу, от которой вверх поднимался пахнущий травами пар. Девушка сделала несколько шагов и вдруг – о, ужас! – споткнулась и выронила из рук драгоценный сосуд. Горячий чай разлился по ковру, наполнив воздух ароматом свежих трав. Иоланта замерла, а потом рванулась к провинившейся девушке и изо всех сил ударила её наотмашь. Нинетта упала, но быстро поднялась и, разрыдавшись, выскочила из комнаты. А де Селоне с совершенно невинным видом принялся успокаивать жену.

– Ну, чего вы так расстроились, любовь моя? – спросил он, целуя разгневанную женщину и лаская её в самых отзывчивых на его прикосновения местах. – Я сейчас налью вам вина, дорогая, и всё будет хорошо. Но сперва я возьму вас, ибо ждать больше не в силах. Я хочу вас, жена моя.

С этими словами он навалился на женщину и, не откладывая, взял её по всем правилам боевого любовного искусства, чтобы уж наверняка оплодотворить. Иоланта плакала, но сопротивляться не смогла – муж был великолепен и дал ей неземное блаженство. К сожалению, к нему прилагался придаток в виде зачатия, но об этом она узнала позднее. После этого ещё несколько раз случались непредвиденные ситуации, когда Иоланта не могла принять своё зелье. А потом она вдруг почувствовала, что в ней растёт отвращение к близости с мужчиной. Что-то происходило, и это было совершенно непонятно. Вскоре стало ясно, что она понесла. Глаза женщины широко открылись, когда она осознала это. Она готова была крушить всё вокруг от овладевшей ею ярости, но потом успокоилась. Её супруг был вполне доволен ситуацией и не стал донимать жену требованием нежеланной для неё близости. Его вполне устраивали ночи с мягкой и ласковой Нинеттой, но жене знать об этом не полагалось. Пусть радуется тому, что лишила его удовольствий плотской любви.

Заглядывая вперёд, следует сказать, что Иоланта родила-таки мужу наследника и после него ещё четырёх детей. Все они были крепкими и здоровыми на радость родителям. Ибо, как ни странно, но детей своих женщина любила. Страсть к любовным похождениям так и не вернулась к ней, и она позволяла мужу только редкие посещения, когда он желал наградить её очередным ребёнком. Прежняя чувственность вернулась к Иоланте только тогда, когда она увидела, как наливается мужественностью её первенец, высокий и красивый мальчик, больше похожий на неё, чем на отца. И, ощутив властный зов тела, не смогла ему противостоять. К сожалению, удовлетворить потребности её ожившего тела мог теперь только один мужчина, и этим мужчиной был её взрослеющий сын. Иоланта пренебрегла всем, что остановило бы любую другую женщину в подобной ситуации, и увлекла своего сына на стезю порока. Мальчику несказанно понравилось то, что преподнесла ему как подарок мать, и он пожелал повторения. Любящая мать дала ему желаемое, и их порочная страсть разгорелась бешеным пламенем. Иоланта уже не способна была себя сдерживать и буквально пила своего сына, как изнемогающий от жажды путник пьёт живительную влагу родника. Она не могла насытиться им и требовала всё больше и больше. Сын с радостью наполнял тело матери собой и своей мужественностью, отдавая ей себя щедро и без остатка. Но он был ещё слишком молод, и здоровье его надорвалось от избыточного напряжения сил. Через три месяца их жаркой любви мальчик скончался, а безутешная мать осталась с его ребёнком в чреве. Последующие месяцы стали для неё пыткой. В положенный срок, когда пришло время рожать, она так и не смогла с этим справиться и умерла, забрав с собой жизнь своего последнего ребёнка. Вормунд де Селоне очень горевал по своему первенцу, которого горячо любил, как и всех своих детей. На смерть жены же отреагировал гораздо спокойнее и отчаянию не предавался – он просто сделал Нинетту своей официальной фавориткой и передал ей все бразды правления в доме.


Глава 9

Король Вильгельм собирался двинуться на север. Там нужно было твёрдой рукой установить свою власть после коварного предательства Коспатрика, на которого он возлагал определённые надежды. Сейчас этот перебежчик, конечно же, находится уже возле юного Эдгара Этелинга и, без сомнения, нашёптывает ему свои коварные речи, провоцируя на борьбу за власть в стране. Но что на самом деле может этот мальчик, совсем ещё ребёнок? Ему всего-то едва исполнилось пятнадцать.

Правда, сам Вильгельм в этом возрасте уже входил в силу. Но у него жизнь была совсем другая, и эта жизнь требовала от него многого. Так что повзрослеть пришлось очень рано. В свои пятнадцать он был уже посвящён сюзереном в рыцари и впервые надел доспехи, чем очень порадовал своих подданных – это означало, что в стране после долгих лет смут и мятежей появился, наконец, хозяин: мальчик вырос и готов взять в свои руки бразды правления в герцогстве. И ему пришлось действительно начать править в своих владениях. Помнится, первым актом его самостоятельного правления был ордонанс против виновных в убийстве, поджигательстве и грабежах. После этого он повелел своим подданным сложить оружие и благоразумно даровал амнистию участникам всех прошлых мятежей – как бы оставлял былые смуты за спиной. Но врагов у него оставалось много. Он почувствовал это уже через два года, когда чуть не пал жертвой заговора, среди участников которого был друг его детства Гвидо Бургонский, и это было особенно больно. Тогда сил у него было ещё маловато, и пришлось просить помощи у французского короля Генриха 1. В те времена отношения между французскими Капетами и Нормандскими герцогами были ещё традиционно дружественными. Король откликнулся на его призыв. Он не просто прислал помощь, он лично явился к Аржансону во главе большой армии своих вассалов. Но и у заговорщиков были немалые силы, они собрали под свои знамёна около двадцати тысяч человек. Битва, разгоревшаяся на равнине Дюн, была очень ожесточённой. Это была первая большая битва в его жизни. Вильгельм хорошо помнил, как он, ещё совсем зелёный мальчишка, рвался к победе, проявляя отчаянную, безрассудную смелость. Исход этого сражения решило в тот раз перераспределение сил, когда часть мятежников перешла на его сторону. Их он простил, и поступил мудро, потому что впоследствии они стали его верными вассалами. Но побеждённых не пощадил – велел разрушить до основания, стереть с лица земли их замки. И после этой победы имя его было овеяно громкой славой. К двадцати годам он уже твёрдо держал в руках своё герцогство, заставив соседей признать свою силу. А в двадцать один год уже король Генрих просил его помощи в борьбе с графом Анжуйским. И Вильгельм, конечно, помог своему сюзерену.