Дебора Рэли - Бурная ночь

Она с трудом удержалась от вздоха.

– В этом нет необходимости.

Но лицо Куина сморщилось, а выражение не оставляло сомнений в том, что он будет продолжать вести себя неразумно.

– Я и не сказал, что это необходимо. Я только сказал, что иду с вами, – проворчал он. – Если не хотите подождать, пойду такой, как есть, грязный.

– Почему вдруг все вообразили, что я не способна постоять за себя и за свою гостиницу?

– Вполне способны, и сами это знаете, но уж если возникнут затруднения, я не хочу, чтобы вы столкнулись с ними одна. – На его губах появилась лукавая улыбка. – Мистер Смит тогда отрубит мне голову и поднесет вам на блюде.

– Но это же абсурд, Куин!

– Я всего лишь в случае надобности подергаю павлина за хвост, – заявил старик и затопал вниз по лестнице.

– Подергаешь за что? – Следуя за ним, Порция в недоумении воздела руки к потолку, не понимая, что так поколебало ее прежде непререкаемый авторитет. – Черт возьми! Мистеру Фредерику Смиту предстоит за многое ответить.

Проходя через холл первого этажа, Порция поняла, что дерганье павлина за хвост отнимет добрых четверть часа времени. Во всяком случае, именно столько времени потребовалось бы Куину на то, чтобы умыться и причесаться. Бросив на него кислый взгляд, Порция распахнула дверь в дальнюю гостиную и переступила через порог.

Она остановилась и оглядела стройную мужскую фигуру у окна. Инстинктивно Порция нацепила на лицо дежурную улыбку. У нее было достаточно опыта, чтобы тотчас же узнать дорогой докрой малинового сюртука и блеск сапог цвета шампанского.

Джентльмен со средствами. И немалыми средствами.

Сделав шаг вперед со свойственной ей профессиональной живостью и непринужденностью, Порция почувствовала, что Куин остановился у двери, и увидела, что гость повернулся. И у Порции захватило дух. Ноги ее отказались двигаться дальше, как только она увидела тонкие черты гостя.

Господи! Этот человек выглядел в точности как Фредерик.

К счастью, джентльмен не заметил ее смятения и пошел ей навстречу, а оказавшись в центре комнаты, принялся рассматривать ее с вопросительным выражением лица.

– Миссис Уокер?

– Да. – Порция отчаянным усилием воли пыталась восстановить спокойствие – Да. Я миссис Уокер. Чем могу быть полезна?

– Я лорд Грейстон.

– Грейстон. Отец Фредерика… – пробормотала она, не успев подумать.

– Да. – На губах визитера появилась слабая задумчивая улыбка. – Ваша горничная сказала, что он уехал на весь день.

– Он уехал в Винчестер, но я сегодня не жду его обратно.

– А-а!..

– Что-нибудь передать ему?

Лорд Грейстон отвернулся, но Порция успела заметить боль, промелькнувшую в его бледных глазах. И от этой боли сердце Порции сжалось.

Боже мой! Эта боль была такой глубокой и так тщательно запрятанной. Будто рвалась наружу из самой глубины души.

– Я слышал… нынче утром здесь возникло недоразумение, – пробормотал он, и его стройная фигура замерла, будто он пытался подавить сильные чувства.

Порция скрыла печальную улыбку. Она никак не могла привыкнуть к тому, что сплетни распространяются в округе с такой скоростью.

Конечно, было нечто пугающее в том, как лорд Грейстон поспешил в ее гостиницу, узнав, что Фредерик претерпел стычку с местными снобами. В конце концов, эти неотесанные аристократишки явились сюда с намерением найти Фредерика, потому что были друзьями законного сына лорда Грейстона, Саймона.

– Да, здесь была небольшая потасовка, – осторожно признала Порция.

– Фредерик не пострадал?

В голосе лорда Грейстона прозвучало несомненное беспокойство.

– Нет, – заверила его Порция. – Я могу уверенно заявить вам, что он в полном здравии. Ну разве что у него подбит глаз.

– Слава Богу, – выдохнул лорд Грейстон, и она заметила, что плечи его утратили каменную неподвижность и слегка расслабились. – Мне стало известно, что Гриффин и его друзья отправились на поиски Фредерика, и я опасался худшего.

– Откровенно говоря, милорд, ваш сын и его друг ухитрились сокрушить этих троих джентльменов, и мне пришлось позвать слуг, чтобы они унесли своих господ.

Пожилой джентльмен издал тихий, горький смешок:

– Думаю, мне следовало догадаться, что Фредерик способен постоять за себя. Ясно, что он научился преодолевать любые трудности.

– Вне всякого сомнения, потому что был вынужден это делать всю жизнь, – ответила Порция, не сознавая, что высказала вслух свои мысли, до тех пор, пока не встретила взгляд пожилого господина и не прочла в нем острую, неприкрытую, постоянно преследующую его боль. Ее раздражение тотчас же сменилось жалостью. Лорд Грейстон обладал одним из лучших поместий в стране, но был глубоко несчастным человеком. – Простите меня, – тихо сказала она.

Он лишь слегка покачал головой:

– Нет, вы совершенно правы. Фредерику ничего не было дано. Он все завоевал сам. И вина за это лежит на мне.

– Он прекрасный человек, милорд, – внезапно вмешался в разговор Куин, все еще стоявший в двери, и его реплика заставила Порцию обернуться и бросить на старика испуганный взгляд. – Таким сыном может гордиться любой отец.

– Да, да, это так. Возможно, именно потому, что я не вмешивался в его воспитание, – тихо проронил лорд Грейстон, и на губах его появилась душераздирающая улыбка. – Когда он вернется, не соблаговолите ли сказать, что я заезжал навестить его и что я…

– Да? – мягко попыталась ему помочь Порция.

– И что я был бы рад, если бы он приехал пообедать со мной в любой удобный для него день.

– Я скажу ему.

– Благодарю вас.

Кивнув, лорд Грейстон покинул комнату, оставив за собой аромат дорогого одеколона и ощущение полного и мучительного одиночества.

Узкое кирпичное строение с белыми ставнями, безжалостно отполированными оконными стеклами и медным дверным молотком походило своим унылым видом на стареющую матрону, отчаянно пытающуюся противостоять возрасту и надвигающейся бедности.

Спешившись, Фредерик обмотал поводья лошади вокруг столба и оглядел дом с неожиданным для него самого приливом любопытства. Если бы его спросили, каким он видит себя, он бы ответил, что джентльменом будущего. Он был человеком, не только верящим в перемены, но и старающимся по мере сил их приблизить. Но в то же время не мог отрицать и своего интереса к прошлому Даннингтона.

Неужели его учитель и воспитатель всегда был таким спокойным и трезвым человеком, или все-таки когда-то он был молодым шалопаем, полным радости жизни, которую пытался позже вдохнуть в своих питомцев? Мечтал ли он когда-нибудь встретить жену и завести детей, или его вполне удовлетворяла жизнь холостяка? Был ли он счастлив?

– Это пансион, – пробормотал Фредерик, когда Йен тоже спешился.

– Даннингтон жил здесь? – спросил друг.

– По крайней мере, некоторое время.

– Господи!

Йен скорчил гримасу, оглядывая просевшую кровлю и крошащуюся печную трубу.

– Надеюсь, в то время дом был в лучшем состоянии.

– Весьма вероятно, что не был. Основываясь на том, что мне удалось разузнать, Даннингтон был единственным младшим преподавателем местного колледжа с весьма небольшим доходом, – возразил Фредерик. – Сомневаюсь, что он мог прилично платить за комнату и стол.

Йен бросил на него скучающий взгляд:

– И как же местожительство Даннингтона сочетается с возможностью узнать правду о твоем отце?

– Их дороги могли пересечься где-нибудь в Винчестере, – пожал плечами Фредерик. – Надеюсь, что, двигаясь по следам Даннингтона, я наткнусь на сведения об отце.

– А! Блестящий план.

Фредерик ответил печальной улыбкой на очевидные недоверие и иронию друга..

– Я отлично сознаю, что цепляюсь за соломинку, Йен, но сейчас у меня самые неясные представления о том, как можно узнать о прошлом отца.

Йен похлопал его по спине:

– В таком случае будем цепляться за соломинку вместе, Фредди, мой мальчик.

Фредерик двинулся вперед, прошел в ворота и проследовал дальше по мощенной плитами дорожке и заметил, что кружевная занавеска на одном из окон дрогнула, а значит, за ними кто-то наблюдает. Сильно ударив в дверь медным молотком, друзья в тишине ждали, пока дверь не открылась и на пороге не появилась женщина средних лет с грубыми оплывшими чертами лица и седеющими темными волосами, собранными на затылке в жалкий пучок.

– Да. Чем могу быть вам полезной? Фредерик ответил любезной улыбкой:

– Это пансион Гривс?

Женщина сдвинула брови, что невыгодно подчеркнуло ее сходство с гончей, и беспардонно оглядела сначала Фредерика, потом Йена, особое внимание обратив на очевидную дороговизну их одежды.

– Да. Но у нас свободна всего одна комната, да и та на чердаке. Сомневаюсь, что она подойдет кому-нибудь из вас, – предупредила женщина.

– Владелица вы? Миссис Гривс? – спросил Фредерик, отважно вступая в разговор.

– Я мисс Гривс. Домом все еще владеет моя матушка, но она слишком стара, чтобы заниматься повседневной работой. А чего вы, собственно, хотите?

– Прошу меня простить, мисс Гривс, за прямоту, переходящую в грубость. – Фредерик попытался смягчить суровую даму улыбкой. – Сначала позвольте вам представить моего спутника – мистера Брекфорда, а меня зовут мистер Смит. Мы оба из Лондона.

Поняв, что Фредерик ничего не достиг, а только усугубил сомнения хозяйки, Йен решил взять дело в свои руки. Буквально.

С улыбкой, повергшей к его стопам легионы женщин, Йен взял пухлую руку мисс Гривс и поднес к губам ее короткие толстые пальцы.

– Наша встреча – для меня истинное удовольствие, моя дорогая, – пробормотал он. – Огромное удовольствие.

– О! – Мисс Гривс затрепетала (довольно устрашающее зрелище) под воздействием обаяния Йена. – Благодарю вас.

Фредерик с трудом поборол желание вытаращить глаза и воспользовался моментом, чтобы взять быка за рога.