— Возьми меня. Возьми меня сейчас же, — прошептала я.
Я взлетела на крыльях его одержимости, извиваясь по мере того, как наши тела слились в прежнем ритме, что соединил нас. Мы были прижаты друг к другу, плоть к плоти, так близко, что я могла чувствовать, как стучит сердце Дамиана в его груди. Он вращал тазом по часовой стрелке затем против часовой стрелки, потом быстрее, потом делал неглубокие толчки. Я притянула его к себе, зажав в кулаке его волосы, и поцеловала его жадно, с дикой потребностью.
Он дернулся, схватил мою задницу обеими руками и вонзился глубоко в меня. Мои мысли разлетелись на осколки, я задыхалась в сладкой агонии от пламени наслаждения, взорвавшегося во мне. Дамиан зажал мое тело и испустил томительный стон, когда поддался своему освобождению.
Я прильнула к нему, моя голова превосходно вписалась в выемку между его шеей и плечом.
— Думаешь, после этого у нас больше не возникнет проблем с этой комнатой?
— Скай?
— Что?
— Я не могу думать прямо сейчас.
На пляже был бассейн с морской водой, высеченный на выступе скалы. Два канала, заполняемые набегающими волнами, приносили в него воду с рыбой. Дамиан соорудил каменную стену, позволяющую рыбе входить в приливы, и те попадали в ловушку, когда вода отступала. Рыба не была такой же большой как та, что он приносил с рыбалки, и слишком костлявая, но ни одного из нас это не заботило, поскольку позволяло нам проводить вместе больше времени.
— Итак, расскажи мне о парне, с которым ты встречалась в Сан-Диего, — он массировал мне ноги, смешав песок и кокосовое масло — его самодельная спа-процедура для меня.
— Ник?
— Тот, с которым ты ушла после ужина той ночью.
— Ты следил за мной?
— Следил.
— Негодник, — произнесла я. — Ник хороший парень. Я встречалась с ним четыре месяца, но мы никогда не переходили на следующий уровень. Мы никогда не были «парнем и девушкой».
Я должна была бы чувствовать себя более виноватой, что не вспоминала Ника, но как бы мне не было его жаль, все меркло в сравнении с тем, что происходило прямо сейчас.
— А что мы такое? — спросил Дамиан, закрыв сосуд с кокосовым маслом и помогая мне встать.
Мы вошли в воду, и я позволила волнам смыть песок, оставляя на коже ощущение шелковистости.
— Неплохо — сказала я. — Ты мог бы далеко пойти с этим твоим островным пилинг-лечением.
— Ты не ответила на мой вопрос.
Я расположила мои только что обласканные ноги поверх его ступней и произнесла, глядя ему в глаза.
— Мы — вопрос, на который еще нет ответов, убежище, которое еще не обнаружили, борьба, которую еще не выиграли.
Я сцепила руки вокруг его талии, и мы отправились гулять по пляжу с Дамианом, поддерживающим меня, стоящую на его ногах. Мы остановились, наблюдая за тремя игуанами, загорающими на скале.
— Блонди, Брюс Ли и Грязный Гарри, — произнес Дамиан. — Брюс Ли — самый младший. Блонди — недостающая часть его хвоста, и Грязный Гарри — тот, кто присматривает за ними.
— Ты назвал игуану в мою честь?
— Не в твою, güerita. Другая Блонди — Клинт Иствуд, «Хороший, плохой, злой».
— Ах. Все твои герои выстроились в линию на солнце.
— Пока не придут плохие парни.
Я спрыгнула с его ног на песок, и мы пошли в обратную сторону.
— Ты думаешь, мой отец плохой парень, — сказала я. — Позволь мне поговорить с ним, Дамиан. Мы можем решить это. Он не знает, что ты Эстебан. Он не найдет связь. Он прекратит поиски. Он поймет. То, что он сделал, ужасно, но я знаю, он бы никогда не причинил злонамеренно боль тебе или МаМаЛу. На все есть причина. Твои слова.
— После всего, что он сделал, ты все еще защищаешь его от меня? — он скептически посмотрел на меня.
— После всего, что сделал ты, я все еще защищала бы тебя от него. Дай ему шанс. Он порядочный человек, Дамиан.
— Мы никогда не сойдемся во взглядах на этот счет. У тебя имеются родственные чувства. И у меня есть, — Дамиан посмотрел на волны, что скользили вокруг наших ног. — Ты знаешь, что мы такое, Скай?
Я наблюдала за скопившейся пеной вокруг наших ног, пока волны отступали, чувство теплоты вытекало из меня, ведь Дамиан убрал свою руку.
— Мы как песок, который еще не смыли, — сказал он.
Холодный узел завязался в моем животе. Двое мужчин, которых я безумно любила всем своим сердцем, намеревались разрушить друг друга. У меня было предчувствие, что когда это случится, уцелеет только один.
Глава 24
Впервые после нашей земляничной стычки Дамиан и я провели ночь вместе, но в то же время порознь. Безвыходность нашей ситуации, последствия моего порыва, моего бегства к нему начинали тяготеть надо мной. Я от всего сердца надеялась, что смогу исправить ситуацию между ним и моим отцом. Я повелась на бредни о том, что для любви нет преград. Конечно, моя любовь к Дамину была именно такой — всепоглощающей и сильной, но сейчас моя любовь лежала в нескольких сантиметрах от меня, ломая голову, как осуществить свою потребность отомстить.
Любовное возмездие.
Это удерживало нас от общения друг с другом большую часть следующего дня. Не то, чтобы мы дулись или наказывали друг друга. Я прекрасно понимала, как он себя чувствовал, и он знал о том, какие мысли крутились у меня в голове. Мы просто не знали, что делать или говорить, чтобы стало легче, поэтому мы ничего не говорили.
Я провела утро, кормя Блонди и Брюса Ли цветами гибискуса. Грязный Гарри держался в стороне, пока я не предложила ему банан. По всей видимости, он был сладкоежкой. Никаких признаков Дамиана. Никаких манго утром. Я предположила, что он отсиживается в хижине, но в полдень я нашла на столе его записку
«Перемирие. Свидание. Заберу тебя на закате».
Записка была сложена в фигурку жирафа, как тот последний жирафик, которого он сделал для меня много лет тому назад на мой день рождения. Я некоторое время посидела, держа ее в руках, Это был один из тех моментов, которые запоминаются на всю жизнь. И таких моментов немало. Вы идете по жизни, переворачивая и переворачивая страницы, черные и белые слова сталкиваются друг с другом, а потом — бац!
Три радужных предложения и бумажное животное — и ты роешься в своей одежде и моешь волосы и переодеваешься опять и опять, и кружишься в танце, и влюблена по уши, и полна сил. Вот она — сила этих моментов.
— Вау. Ну и беспорядок.
Я обернулась и увидела как Дамиан пробирается через окно спальной комнаты. Он, должно быть, переоделся и принял душ на лодке, поскольку, черт возьми, выглядел он хорошо. На нем были синяя рубашка с воротником, черный пиджак и джинсы. Золотистый свет обрамлял его лицо, когда он окинул взглядом одежду и сумки, разбросанные по всей комнате.
— Для тебя, güerita. — протянул он что-то завернутое в банановый лист.
Я взяла это у него, прекрасно осознавая, что он просто поедает меня взглядом. Я надела кремового цвета платье в обтяжку, с длинным рукавом и вырезом на спине. Оно выделяло мою загорелую кожу и подчеркивало отросшие светлые корни, пробивающиеся через мои темные окрашенные волосы.
— Что это? — спросила я, развернув подарок.
Дамиан стоял передо мной, и я внезапно осознала, что не обнимала его весь день.
— Просто возвращаю кое-что.
— Мои туфли! — воскликнула я. Золотистые «лабутены» с каблуками в виде шипов. Те, что были на мне, когда он меня похитил.
Он стал на колени передо мной и протянул руку. Я подала ему одну туфлю, а затем вторую, наслаждаясь его прикосновением, когда он надевал их.
— Итак, что за повод? ― спросила я.
— Я просто хочу восполнить пробел. Ты пропустила свой день рождения в этом году, — промолвил он. — А еще просто помириться.
— Ты накачал меня наркотиками на мой день рождения. Я даже не помню, что происходило в тот день.
— Я знаю. Я очень сожалею. И я терпеть не могу, когда мы не разговариваем.
Я чувствовала себя слабохарактерной дурой, но когда он целовал мою шею вот так, когда оставлял на коже такую сладкую, нежную цепочку извинений, я не могла думать ни о чем.
— Я тоже сожалею. За вчераш…
— Не будем, — он заставил меня замолчать.
Не будем извиняться за те чувства, над которыми мы не властны, за те привязанности, которые нас разделяют. Моя мать. Твой отец. Весь мир, ожидающий, чем это кончится.
— Только ты и я сегодня вечером, хорошо?
Я кивнула и последовала за ним на террасу, туда, где он накрыл стол. С одним стулом.
Мы ели в тишине, не обращая внимания на какие либо мелочи: как он поднял голову, оставив пространство для моего носа у своей шеи, как я прикончила один кусок, а он три, как он съел самую костлявую часть рыбы и оставил для меня филе, как я залила все это соусом а он съел так. Это был вечер, который мы не хотели заканчивать. Песок сиял от теплого заката, и вода накатывала мягкими золотистыми волнами.
— Десерт? — спросил он, когда мы закончили.
— Только не говори, что ты еще и торт испек.
— У меня есть кое-что получше него, — он повел меня к пляжу, улыбаясь, поскольку я отказалась снимать свои недавно возвращенные шпильки.
Я следовала за ним к куче сложенных на песке горячих камней. Огонь потух, но камни зашипели, когда Дамиан брызнул на них водой.
— Готова? — спросил он.
— Готова, — улыбнулась я.
Он раскрыл корзинку, полную черных, сморщенных бананов.
— Пожалуйста, скажи, что ты не собираешься заставлять меня есть гнилые бананы.
— Эй, я ел твое севиче. Кроме того, это не бананы. Это плантано, он очень сладкий, когда его кожица полностью черная, — он снял кожицу с одного, разделив его надвое вдоль, и бросил его на камень. Когда плантано начал карамелизироваться, Дамиан полил его текилой. Я вскрикнула, когда все загорелось восхитительным с голубым оттенком фламбе.
"Бумажный лебедь" отзывы
Отзывы читателей о книге "Бумажный лебедь". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Бумажный лебедь" друзьям в соцсетях.