Ему стало муторно на душе. Рассудок подсказывал, что он должен дать этой испорченной девчонке спокойно уйти. У него были дела поважнее, чем утирать носы двум соплякам, спасая их от неприятностей. К тому же Эви принадлежала как раз к той категории женщин, к которым он поклялся никогда не притрагиваться. В сущности, своим уходом она оказала ему большую услугу. Но разве способен услышать голос рассудка человек, разозленный до звона в ушах?

Тайлер бросился бегом по лестнице и догнал Эви уже у самой двери в ее комнату. Он встал в проходе так, что ей пришлось бы протискиваться мимо него, чтобы войти в номер. Эви замерла на месте, бросив на него нервный взгляд.

— Я же не сказал, что не хочу помочь. Вы просто забыли уточнить, в чем конкретно должна заключаться моя помощь.

Тайлер старательно сдерживал улыбку, чувствуя, что она только все испортит. Но если у него не получалось пронять ее ни улыбкой, ни глазами, ни обаянием, то чем же тогда, черт возьми?

Эви внимательно взглянула на него. Внешняя привлекательность, очевидно, была не единственным достоинством Тайлера Монтейна, но он явно не имел намерений пускать свои таланты на добрые дела. Похоже, его вполне устраивал тот образ жизни, какой он вел, убивая время за карточным столом. Он точно ничем не мог помочь ей в реализации второй части плана, но Эви отнюдь не была уверена в том, что Тайлер не пригодится впоследствии. Нахмурившись и скрестив руки на груди, она проговорила:

— Я хочу, чтобы вы раз и навсегда уяснили себе, Тайлер Монтейн, что я — не одна из ваших женщин.

Напряжение оставило его, и он небрежно привалился к дверному косяку, передразнивая ее позу и тоже скрестив руки на груди.

— Это верно, мэм. Я предпочитаю иметь дело с опытными женщинами.

Укол пришелся в самое больное место, но Эви даже не поморщилась.

— Отлично, в таком случае подождите, пока вернется Дэниел. В его присутствии я расскажу вам свою историю, если вам это так нужно. Однако, если вы не хотите помочь нам, разговор не будет иметь смысла.

Она предоставила ему еще одну возможность одуматься и вовремя уйти, но он не собирался этого делать. И сам не знал почему. Не исключено, что к этому имела какое-то отношение ее соблазнительная узкая талия, скрытая под кружевной тканью. А может, то, как сердито у нее начала вздыматься грудь, когда она перехватила его взгляд. Но скорее все дело было в скуке, которой он томился, и любопытстве, которое охватило его. Тайлеру хотелось узнать побольше о том, что прячется за этими большими темными глазами.

— Учтите, банки грабить я не собираюсь, — спокойно отозвался он.

— Никто от вас этого и не попросит, — скрыв вздох облегчения, сказала Эви. Значит, он остается. Губы ее дрогнули в улыбке. — Все может решиться само собой, и тогда в вас вообще не возникнет нужда.

— Или все может обернуться таким образом, что вам для защиты потребуется меткий стрелок, вроде Пикоса Мартина, — сказал он.

— Это была идея Дэниела. И я не исключаю, что он хотел нанять его для того, чтобы держать в узде меня или моих родственников.

— Если ваши родственники хоть немного похожи на вас, то я хорошо понимаю Дэниела. Он очень проницательный молодой человек.

Опять началось! Тайлер снова стал улыбаться и пустил в ход свое обаяние. Эви захотелось дотронуться до него и чтобы он дотронулся до нее. Она почти достигла цели, к которой стремилась всю жизнь, и теперь сильно волновалась. Ей хотелось, чтобы Тайлер обнял ее и прижал к себе покрепче, ибо, как никогда раньше, нуждалась в утешении. Только Тайлеру-то нужно было совсем другое.

Опомнившись, Эви гордо выпрямилась:

— Это неприлично, что мы с вами стоим здесь вместе. По городу могут пойти разные слухи, и тогда мне ни за что не устроиться учительницей. А это просто необходимо, так как, возможно, нам с Дэниелом придется здесь надолго задержаться и понадобятся средства. Дайте мне знать, когда он вернется. Тогда поговорим.

Тайлеру показалось, что Эви дала слабину. По крайней мере она не стала хлопать дверью у него перед носом и уходить. Тайлер хорошо знал, когда следует «пропустить кон», поэтому кивнул в знак согласия и отошел от двери.

— С нетерпением буду ждать. И, Эви…

Она остановилась на пороге и обернулась, устремив на него вопросительный взгляд. Он улыбнулся:

— Наденьте и завтра что-нибудь синее, хорошо? Вам очень идет.

Глаза ее широко раскрылись, но в следующее мгновение Эви все поняла и молча закрыла перед ним дверь. До нее донеслись его смешок и затем звук удаляющихся по коридору шагов. Эви захотелось от злости перевернуть в комнате всю мебель, но она понимала, что это ее лишь выдаст. В вопросах соблазнения Тайлер обладал неизмеримо большим опытом, чем она.

«Придется мне у него учиться, — подумала она. — Если, конечно, наше общение продлится».

Но все эти рассудительные мысли не могли отвлечь ее от странных ощущений, которые она испытывала сейчас, думая о том, что будет, если Тайлер Монтейн вновь обнимет ее. Нет, речь не шла о постели — Эви это не понравилось. Только обнял бы… Ей хотелось вновь почувствовать на себе его руки, а на губах его губы. И еще хотелось знать, что он мечтает о том же. Впрочем, он мечтает об этом, наверное, при виде любой женщины.

Чертыхнувшись, Эви подошла к окну и выглянула наружу. Тайлер как раз спустился с веранды гостиницы и направился в сторону кафе. «Он сейчас притащит сюда Дэниела и заставит меня все рассказать». Но Эви отнюдь не чувствовала готовности посвятить его в свою историю. Так же ли он будет смотреть на нее, когда узнает, что она в действительности никакая не леди, а всего лишь незаконнорожденная дочь своих родителей?

Но тут Эви заметила, как дорогу Тайлеру пересек шериф, они обменялись парой реплик и свернули в участок. Она облегченно вздохнула: пока они будут вести свои мужские разговоры, она сможет выиграть время. Ей надо было, не откладывая дела в долгий ящик, кое-куда сходить.

Внимательно посмотрев на себя в кривое гостиничное зеркало, она поправила шляпку, отыскала перчатки и вновь на мгновение выглянула в окно. Убедившись, что Тайлер уже ушел, она тихо вышла из номера…

Вернулась Эви только к вечеру. Ее поджидал развалившийся на постели с книгой в руках Дэниел. Он внимательно посмотрел на нее, но у Эви было каменное выражение лица.

— Я думал, ты с Тайлером, — с упреком в голосе проговорил Дэниел.

Эви сняла шляпку и аккуратно положила ее на туалетный столик.

— Все это время? Как тебе не стыдно! Дэниел понял, что на этот раз она вовсе не подшучивает над ним, и обеспокоился.

— Ты искала адвоката? — спросил он живо. — Уже говорила с ним?

— Его не оказалось на месте. — Эви опустилась на стул и стала неторопливо расстегивать перчатки.

— Сейчас уже поздно. Наверное, он ушел домой. Но ты по крайней мере отыскала его контору? Давай сходим туда завтра вместе, а?

— Его там не будет и завтра. — Эви стянула перчатки и принялась изучать обломанный ноготь. Может, стоит остричь покороче? С такими не очень-то попишешь на меловой доске.

— То есть как не будет? Он что, умер? — Дэниел даже сел на кровати и испуганно уставился на нее. Эви была какая-то молчаливая, и это настораживало.

Легкая улыбка тронула ее губы.

— Надеюсь, что нет. Проехать такой длинный путь в поисках человека, который умер? Это было бы слишком обидно. Нет, он пока жив, просто уехал по делам. И ждут его нескоро. Через несколько недель, а может, и месяцев. Жалко, ужасно жалко, что нам опять ничего не остается, кроме как сидеть и ждать.

Выражение лица юноши оставалось тревожным.

— Через несколько месяцев? Но я не думаю, что мы можем себе это позволить. У нас не хватит денег даже с учетом той доли, которой поделился с нами Пикос после своего выигрыша. Это недешевая гостиница, и еда здесь дорогая. Что будет, если наши семьи узнают, что воспитательница умерла, и перестанут посылать нам денежное содержание?

— Я уже думала об этом. Хорошо зная воспитательницу, я предполагаю, что она время от времени посылала нашим родителям письма, в которых рассказывала о нашем житье-бытье. И если в ближайшее время они не получат очередного послания, то встревожатся. С другой стороны, поскольку они ни разу не виделись с нами, думаю, им будет достаточно знать, что мы получаем их деньги по чекам. Если мы будем подделывать подпись воспитательницы, они, возможно, так ничего и не заподозрят. Но я считаю, что нам не стоит рисковать.

Дэниел молча ждал, когда она выскажет свой план.

Эви улыбнулась:

— Я собираюсь устроиться здесь в школу учительницей. Мне уже известно, куда надо обратиться, и я пойду туда завтра. Жалованье будет, конечно, мизерным. Но ведь ты и сам знаешь, что нам, к примеру, не нужно беспокоиться об одежде. А на комнату и стол хватит. Правда, придется переселиться в какую-нибудь гостиницу подешевле.

Дэниел задумался, а потом сказал:

— Но мы теперь не сможем платить Пикосу. А вдруг адвокат так ничего и не прояснит?

Эви пожала плечами:

— Тайлер уволился. Но в любом случае он нам уже не пригодится. — Глаза ее оживились. — Может, тебе удастся устроиться в юридическую контору клерком? Нам вовсе не обязательно раскрывать свое инкогнито. Если повезет, пороешься в его бумагах, и таким образом мы сами все выясним. Я уверена, что в том месте, откуда присылались мне чеки, деньги еще остались. Если нам удастся взять оттуда хоть немного, мы сможем самостоятельно продолжить поиски моих родителей.

— Похоже, это самый безумный твой план. — Дэниел вновь откинулся на подушки. — Кто меня возьмет в контору? Кому я там нужен? И потом, клерк из юридической конторы должен постоянно бегать с поручениями по всему городу. Если бы я знал, что мне это по силам, то лучше уж устроился бы в газету. Я всегда мечтал быть репортером.

— В самом деле? — Эви на минуту задумалась, склонив голову набок. — А почему бы и нет? Так или иначе начиная с завтрашнего дня мы должны будем сами себя обеспечивать. В конце концов мы уже взрослые люди.