Зато незадолго до отъезда он получил очень неожиданный звонок от человека, о котором давно и думать забыл. Собираясь с работы домой, он услышал входящий вызов на мобильнике. Посмотрел и удивился – звонила Маша.

– Да, Маша? – осторожно сказал он.

– Слава, привет! – как ни в чем не бывало заверещал её беззаботный голос в трубке. – Как дела?

– Все хорошо, спасибо. Как ты? – очень сдержанно и вежливо отвечал Славик.

– Всё просто замечательно! – уверяла Маша так, как будто не было между ними сцен у неё на кухне и потом в Ставрополе в отеле. – Вот, хотела на свадьбу тебя позвать. Я замуж выхожу!

– Поздравляю, – автоматически ответил Славик.

– Спасибо большое! Так ты придёшь?

– А когда? У меня через несколько дней командировка.

– В июне, шестнадцатого. Вот, заранее звоню, нужно же всё подготовить.

– А, да. Хорошо, приду, – так же на автомате ответил Славик.

– Ну, и хорошо! Настя вышлет тебе официальное приглашение.

Они попрощались, и Славик коротко вздохнул. Пожалуй, это и в самом деле хорошо, что Маша выходит замуж и больше не имеет на него видов. Он даже не спросил её, кто же тот счастливчик, с которым она намеревалась связать свою судьбу.

Только усевшись в кресло самолёта Славик смог, наконец, позволить себе расслабиться. Он только на минуту закрыл глаза, а Петруша уже толкал его в бок – оказывается, принесли обед. Они прилетали поздно вечером, а конференция открывалась утром в девять часов следующего дня. Славика не беспокоил такой плотный график. Они хорошо подготовились, а их выступление было назначено на вечер, практически к концу первого дня.

– Не так просто заинтересовать публику под занавес, народ подустанет, – комментировал этот факт Виталий Павлович, – зато не надо с утра торопиться, и вы уже ознакомитесь со многими другими участниками.

Они прилетали в аэропорт имени Бен-Гуриона, первого премьер-министра Израиля, когда уже стемнело. Славик прильнул к иллюминатору. Они подлетали с моря, и первое, что было видно – это много огней, небоскрёбы и пляж.

Они очень быстро прошли проверку в аэропорту, а в зале ожидания их уже встречал представитель от устроителей конференции – смуглый невысокий паренек, невероятно подвижный и с жутким местным акцентом.

– Амир, – расплываясь в улыбке представился он.

У Амира зазвонил телефон по дороге, и он стал что-то быстро говорить на незнакомом певучем языке с восточными интонациями. Славик улыбнулся про себя. Неужели и Таня так же разговаривает?

До гостиницы доехали быстро. Она стояла очень близко к Средиземному морю. От пляжа её отделяло только шоссе. На улице после промозглого Питера было очень тепло. Лёгкий ветерок шевелил верхушки высоких пальм, бриз просился в окна открытого в номере окна. Славику досталась комната на одного, зато в ней было спокойно, можно было посидеть и всё обдумать.

Петруша стал стучаться практически сразу же. Когда Славик ему открыл, тот был уже в джинсах, закатанных до колен и рубашке нараспашку, за его спиной виднелась шумная компания коллег – они собирались на пляж.

Славик отказался и остался сидеть возле открытого окна, вдыхая морской, насыщенный солью и ещё всякими неведомыми запахами, воздух. Он открыл ноутбук с презентацией, но не прочёл ни строчки. Мысли одна невероятнее другой мелькали в его голове. Он смог приехать к Тане. Завтра они встретятся после конференции в шесть вечера, и он заранее волновался ещё больше, чем из-за выступления перед незнакомой аудиторией. Такие презентации он проводил не раз. Он знал, что волнение уляжется практически сразу же, как только он начнёт говорить спокойным, размеренным голосом.

Славик рано лёг спать, а утром проснулся в семь, надел свой любимый тёмно-синий костюм и голубую рубашку в тонкую полоску. Он даже галстук повязал, хотя видел, что многие ходили и без галстуков.

Петруша зашёл за ним, и они пошли завтракать, а потом вышли подышать свежим воздухом на улицу. Над морем висела лёгкая дымка. Народ кинулся фотографироваться. Потом Амир повёл их в зал и показал их места.

Конференция была интересной. На обед ходили все вместе и уже общались во всю с делегациями других стран. Царила очень непринуждённая дружелюбная обстановка. Славик успел познакомиться и обменяться контактами с кучей других участников.

Он выступал практически в самом конце. И вдруг уже на последних фразах какая-то девушка в чёрном жакете с распущенными волосами мелькнула на входе в зал и села в последнем ряду. Она показалась ему неуловимо похожей на Таню.

Они закончили, и Славик спустился вниз ждать, когда же она появится, как вдруг увидел другую девушку, в красивом красном платье. Она стояла спиной к нему и разговаривала по телефону. Может, это Таня? Девушка повернулась, положила телефон в сумочку и направилась ко входу в отель. Ещё нельзя было разглядеть её лица, но походка была похожа, и волосы. Славик смутно подумал, что если это всё-таки Таня и она ни с кем не встречается, то он её поцелует сегодня же вечером и пригласит в гости в Питер или сделает что-то ещё такое, чтобы она и не начинала ни с кем встречаться.

Это была Таня. Теперь, когда она подходила ближе, он разглядел, что это она, и встал, чтобы встретить её. Они обнялись, и она показалась ему взрослее. Лёгкий запах духов коснулся его, и Славик понял, что не знал, что у неё есть такие духи, что она носит такое красивое красное платье. Он очень давно её не видел. Ему казалось неприличным так пристально рассматривать её, и в то же время хотелось запомнить каждую деталь, запечатлеть в памяти, чтобы было что вспоминать, когда они снова расстанутся.

Славик хотел знать про неё всё – как её работа, как родители и Антон. Он пригласил Таню в ресторан при гостинице.

Они сидели за небольшим уютным столиком прямо возле окна и ели местную еду. Только здесь Славик наконец осознал, как далеко Таня уехала. Она живёт теперь в незнакомой стране и говорит на незнакомом языке. Когда она приезжала к нему в Питер, всё было по-другому.

Славик задавал Тане вопросы, но постоянно ловил себя на том, что не слышит ответов. Это было очень непривычно. Самое главное, он никак не мог избавиться от мысли, что ему мучительно хочется её поцеловать. Он вынужден был напоминать себе, что они не одни. Вот и давешние новые знакомые китайцы вошли в ресторан и сели неподалёку. Тогда Славик пообещал себе, что предложит проводить её до дома.

Но вот Таня спросила его о работе, конференции, презентации, которую он готовил. И он встряхнулся, отогнал от себя неподобающие другу детства мысли и с энтузиазмом начал рассказывать всё то, что не успел рассказать ещё до поездки в Казахстан.

В какой-то момент он даже предложил принести ноутбук и показать всё наглядно. Он видел, что Тане было очень интересно. Затем без всякой задней мысли он предложил Тане подняться наверх и посмотреть там – у него уже и первые фотографии накопились.

В номере он стал искать зарядку для ноутбука. Потом решил подключить к компьютеру телефон, потому что часть фотографий была в нём – тех, что он сам сделал, а часть Петруша прислал ему по почте. Славик всё ещё нырял под стол и возился с проводами, когда понял, что не хватает света. В комнате стремительно темнело – ещё одна особенность местного климата, к которой нужно было привыкнуть.

Ему не хотелось тянуться к выключателю с другой стороны длинного стола. Поэтому он решил пока включить бра на стене возле портьеры. Таня сидела на подоконнике окна, и Славик мельком увидел китайцев, собиравшихся внизу. Наверно, они решили погулять по вечернему городу.

Он протянул руку наугад и случайно коснулся Таниного плеча. От неожиданности этого внезапного прикосновения он нажал на кнопку два раза, и свет, мгновенно вспыхнув, тут же погас, как будто какая-то искра ударила им в глаза одновременно.

Её лицо вдруг оказалось очень близко к нему. Славик снова потянулся к выключателю, но не успел нажать – в этот же самый момент Таня спрыгнула вниз, и он подхватил её, чтобы она не упала. Её лицо снова было очень близко, и это мучительное желание поцеловать её снова овладело Славиком.

Он раздумывал над этим, когда она сказала ему что-то, чего он не расслышал и не понял. Оказалось, что Таня напомнила ему, что он хотел включить свет. Славик не хотел выпускать её из объятий. Он потянулся к выключателю снова в который уже раз, покачнулся, шагнул назад, не выпуская Таню, и они оба полетели куда-то, где стояла большая кровать.

Его дилемма была решена. Он мог бы теперь точно поцеловать Таню, как и обещал самому себе ещё в начале вечера. Или же он мог бы обратить всё в шутку и сказать, что не устоял на ногах от её красоты. Мог бы, если бы всё так неуловимо не усложнилось, когда он увидел, как она закрывает глаза и улыбается. Тогда в его голове, в которой всё уже и так окончательно перемешалось, промелькнула мысль, которая и привела к необратимым последствиям. “Да ни с кем она не встречается!” – вот что подумалось ему. И Славик, всё ещё обнимая Таню, привлёк её ближе и через всю спину потянул вниз молнию на её красивом красном платье.

Таня

На следующий день мама задумала корейский вечер. Дело в том, что корейская кухня была очень популярна в Ташкенте. Много корейцев, ассимилировавшихся и привыкших к местным реалиям, проживало там. Корейская еда продавалась на улицах, были специальные рестораны, содержавшиеся и обслуживаемые корейцами, и все привыкли к этому и любили эти блюда на ряду с узбекскими, русскими и многими другими.

К приходу Славика в мантышнице были приготовлены пигоди – корейские пирожки на пару с капустой и рубленым мясом. Вместе с мамой Таня приготовила несколько корейских салатов – чумчу из капусты или, как её ещё называли в России, кимчи, морковчу, салаты из огурчиков и грибов – всё то, что они любили и ели регулярно до отъезда в Израиль.

Таня нервничала, но не показывала вида. Когда позвонили в дверь, она зачем-то ещё раз убежала на кухню, поэтому Владимир Леонидович пошёл открывать сам.