– Таня, мне было очень приятно работать с тобой. Я надеюсь, что мы ещё увидимся. Если тебе когда-нибудь понадобится помощь, неважно в чём, ты всегда можешь обратиться ко мне.

Таня благодарно кивнула. Она была рада, что он не обижен на неё за то полное неведение касательно его чувств к ней, в котором она пребывала. Она ведь даже и представить себе не могла, что он мог ею увлечься!

– И ещё, – тем временем продолжал он, – моё отношение к тебе никак не повлияло на то, что именно ты занималась оформлением моего ресторана. Ты действительно талантлива, и если тебе понадобятся мои рекомендации, ты можешь смело рассчитывать на них.

Они распрощались, и Таня отправилась в свою комнату в отеле паковать чемодан и готовиться к предстоящей поездке. Славик вернулся утром следующего дня. Вечером они выехали в Москву.

Женя встречала их на Ленинградском вокзале. Она была румяная с мороза, в длинном пуховике и варежках. Оказывается, Ксюша с родителями жила в Зеленограде, где и планировалось справлять свадьбу.

Двенадцатый микрорайон, где проживала невеста, был расположен совсем рядом с лесопарком и озерцом. Через час они втроём уже поднимались в лифте типовой многоэтажки дома Жениных родителей. Предполагалось, что они оставят там вещи, соберутся и все вместе отправятся в банкетный зал.

Женины родители, дядя Никита и тётя Юля, встретили Таню очень тепло. Она такими их и запомнила – высокими, статными, всегда весёлыми. У тёти Юли были всё те же короткие кудряшки, и она была так же смешлива и добра, как раньше. Дядя Никита носил всё те же тонкие чёрные усики на полном лице.

Ксюша же, напротив, внешне изменилась до неузнаваемости. Она была выше Жени почти на полголовы, растеряла все свои веснушки и красила волосы, подстриженные под каре, в чёрный цвет. Неизменными остались лишь громкий смех и беззаботность. Глядя на неё, можно было не сомневаться в том, что предстоящее замужество наполняло её ещё большей радостью и добавляло чёртиков в её смеющихся глазах.

Таня едва узнала Ксюшу, когда та проскакала мимо них с воздушной фатой в руках, в то время как вместе с чемоданами и вихрем стылого воздуха с лестничной площадки, они ввалились в маленькую квартирку, где царил полнейший бедлам.

– Ксюша, иди поздоровайся с гостями! – окликнула её тётя Юля, в тот самый момент когда невеста как раз была готова скрыться за поворотом в дальнюю комнату, откуда доносился шум нескольких голосов.

Ксюша беззаботно повернула голову на голос матери и, узнав Таню, бросилась обниматься.

– Осторожно, не задуши её! – это сказал дядя Никита.

Он явно пытался, но не мог оставаться строгим со своей младшей дочерью в такой важный для них всех день. Его тёмные глаза, такие же, как у Ксюши, тоже смеялись.

Таня смотрела на это весёлое семейство и была очень рада за них.

Единственное, что она никак не могла себе представить, так это экономиста Артёма в костюме и галстуке, каким она видела его на фотографиях на Фейсбуке, рядом с Ксюшей, которая, по словам Жени, закончила курсы маникюра и дальше учиться не хотела.

Ксюша взвизгнула в очередной раз, и несколько голов появилось в проёме двери, ведущей в её спальню – это Ксюшины подружки собирали её к торжеству.

В этой семье всё было по-простому. Они не приглашали ни визажиста, ни парикмахера. Коллеги, они же подружки Ксюши, делали друг другу причёски и макияж возле зеркала в её комнате. Тётя Юля позвала Таню собираться в спальне родителей.

– А то девчонки там тебя затолкают, – смеясь, добавила она.

И было видно, что ни эта привычная теснота, ни отсутствие дополнительных удобств и средств для проведения такого торжественного мероприятия нисколько не смущали хозяйку этой квартиры. Она, без сомнения, была очень рада за дочку, была уверена, что та счастлива, а это и составляло её собственное счастье.

Таня закрыла дверь в небольшую спальню и достала из чемодана платье, которое купила специально для этой свадьбы. Платье было бархатное, чудесного лазурного цвета, длинное, до пола, с интересным разрезом до колена. Тане показалось, что оно как раз подойдёт для зимнего мероприятия.

Она распустила и расчесала волосы, слегка коснулась ресниц тушью, и вдела в уши замечательные серёжки с лазуритами. Их привезли родители, когда ездили в Прагу. Таня была готова.

Она вышла на кухню, где те, кто уже успели собраться, подкреплялись пирогами с мясом, яйцами и грибами, нарезанными аккуратными треугольничками. Каждый, входивший на кухню, просто хватал один из этих аппетитных треугольничков, а с ним и кружку, наливал чай из большого чайника, стоявшего тут же, на столе, и перемещался дальше в нужном ему направлении.

Скоро все уже были готовы. Ехали в банкетный зал на двух машинах, украшенных, как это принято, лентами. Таня со Славиком и тётей Юлей оказались зажатыми на заднем сидении видавшего виды автомобиля дяди Никиты с ним же за рулем. Вторая машина – большая, белая, с куклой впереди, – вместила хохотавших подружек невесты и её саму. За рулем был один из друзей жениха, как поняла Таня.

Банкетный зал очень понравился Тане. Огромными, от пола до потолка окнами, он выходил на лесной парк, засаженный заснеженными деревьями, показавшимися ей высокими и торжественными в своем зимнем уборе. Таня подумала, что могла бы весь вечер просидеть здесь, наблюдая, как тихонько колышется листва за окном, редкие птички перелетают с ветки на ветку и тихо идёт снег.

Было ещё очень рано. Зал продолжали готовить к приёму гостей. Ксюша с подружками убежали в специально отведённую комнату, чтобы освежить макияж. Таня со Славиком стояли возле окна, когда послышались одобрительные возгласы и приветствия. Таня оглянулась. Артём входил в зал. “Пожалуй, он тоже изменился”,– подумалось Тане. Следом вошли родители жениха, и семья невесты кинулась их встречать.

Да, Артём стал другим. Он определённо повзрослел. Раздался в плечах. Круглое лицо его стало ещё круглее. Но главное было не в этом. Таня не узнавала этот серьёзный, сосредоточенный взгляд! Раньше она не замечала у него такого взгляда. Он был чем-то явно озабочен, возможно, даже расстроен. И это в день собственной свадьбы!

Откуда-то сбоку раздался визг, и Ксюша стремительно выскочила навстречу будущим родственникам. На минуту все замолчали. Повисла неловкая пауза.

– Ксюшенька, Тёма не должен видеть тебя в этом платье до начала церемонии, – сдержанно сказала тётя Юля.

Они вообще стали намного сдержаннее и тише с приходом будущей родни. Все, кроме Ксюши.

Таня, продолжавшая обозревать эту живую сцену, вдруг поняла, что неловкость эта не имела ничего общего с суеверием. Достаточно было взглянуть на то, как мама Артёма поджала губы и переглянулась с его сестрой. “Да они ей явно не рады!” – сделала вывод Таня.

Но Ксюша ничего не замечала. Она была счастлива. Она брала Артёма за локоть и тянула куда-то в сторону. Потом, всё ещё сжимая его локоть, подпрыгнула к Наташе – сестре Артёма – и стала о чём-то увлечённо её расспрашивать.

В эту минуту Артём увидел их со Славиком, его лицо озарилось улыбкой, которую Таня очень хорошо знала по школьным дням, и, аккуратно, но решительно отодвинув Ксюшу в сторону, он направился к ним.

Артём пожал Славику руку, потом повернулся к Тане, развёл руками, как бы приглашая и Славика подивиться на это зрелище, и, наконец, что было ещё неожиданнее, заключил Таню в объятия. Выглядывая из-за его плеча, Таня бросала на Славика беспомощные взгляды.

Впрочем, приветствия длились недолго. Приехал фотограф в длинном пальто и очень интересной шляпе с узкими полями, делавшей его похожим на итальянца. Ксюшины подружки встретили его с восторгом:

– Ну, наконец-то! Фотосессия!

Ксюша подскочила к Артёму и принялась теребить его за рукав. Он обернулся к Славику с Таней:

– Пойдемте с нами фотографироваться. Я приглашаю!

Таня со Славиком переглянулись и кивнули.

Когда они вышли на улицу и углубились в парк, Таня заметила, что там стояла какая-то особенная звенящая тишина, такая, которая бывает только за городом, где не слышно шума мостовых и людских голосов.

Ксюшины подружки крутились перед фотоаппаратом, подбрасывая вверх еловые ветки и кидаясь снежками – фотограф только успевал щёлкать. Потом он позвал и Таню со Славиком сфотографироваться с женихом и невестой. А дальше они просто бродили по протоптанным в снегу дорожкам, вдыхали свежий морозный воздух, и какое-то умиротворение нашло на Таню. Суматоха, которую поднимали крутившиеся вокруг Ксюша с подружками, отошла на второй план. Был только лес, белое небо над головой, горы сугробов и спящие зимним сном деревья.

Они провели в лесу часа два, а потом, замёрзшие, но весёлые, вернулись в зал, где им предложили горячего чая и ватрушек.

Из угла рядом с кухней потянуло восхитительным сладковатым запахом. Таня оглянулась. Возле пузатой бочки, приспособленной под столик, стояла официантка и помешивала глинтвейн. Он кипел в огромной кастрюле, стоящей на плитке, и источал великолепный аромат апельсиновых корочек и корицы. Официантка поймала Танин взгляд и заговорщицки ей улыбнулась.

Гости постепенно заполняли зал. Было мало знакомых лиц. Таня с трудом вспомнила пару Ксюшиных одноклассниц. Анна Михайловна простыла и не смогла приехать. Из их класса было только трое школьных друзей Артёма. Как-то по-другому представляла себе Таня эту свадьбу. Все таки Артём был самым популярным кавалером их и параллельных классов!

Церемония началась ближе к обеду, когда все успели сфотографироваться, перекусить и пообщаться. Специально приглашённая служащая ЗАГСа объявила о начале бракосочетания. Она сыпала цитатами о любви, попросила проиграть марш Мендельсона, под который Артём с Ксюшей торжественно приблизились к ней. Было уже сказано всё про верность и партнёрство, опору и поддержку.

Таня вдруг оглянулась и поняла, что хотя в зале было весело и шумно, она начинала скучать. Она выбралась из толпы аплодирующих гостей и отошла к столу, на котором стояли напитки и сладости, задумчиво налила себе воды, выбрала плюшку с яблоком и, также задумчиво откусив от неё кусочек, стала жевать. Она оглянулась, когда увидела, что засунув руки в карманы, рядом с ней опёрся о стол дядя Андрей – папа Артёма.