Арина осталась и через полгода, и через год.

А вот как раз через год…. Она встретила мужчину всей своей жизни!

Виктор Краст владел фирмой в нефтяной отрасли и давно и весьма успешно для обеих сторон сотрудничал с корпорацией, в которой работала девушка.

Арина Ахтырская состояла в группе экономистов, через которую проходили договора с его компанией, и должна была присутствовать на совещании у руководства, готовая при необходимости озвучить сделанную их экспертной группой оценку готовящейся сделки.

Виктор с Ариной встретились в приемной, перед дверью в переговорную комнату и… Собственно, и все.

Взрыв! Как только они встретились взглядами, словно вольтовая дуга пробежала между ними!

Арина не помнила совершенно, как прошло то совещание, говорят, хорошо, и она даже умудрилась толково и грамотно ответить на все вопросы, что ей задавали, и то лишь потому, что сам Виктор, извинившись, вышел из переговорной, а в его отсутствие она хоть что-то начала соображать.

Вернувшись на свое рабочее место, девушка не могла ни о чем думать, даже говорить не могла и ничего не замечала вокруг, умирая от одной-единственной мысли – что делать? Как и где ей теперь его искать? А даже если найдет, то что дальше? Предложить – берите меня, я навеки ваша? Да хоть и предложить!

Но искать и придумывать, что делать, не пришлось – когда она выпорхнула из проходной, какая-то шикарная машина представительского класса мигнула фарами, и, распахнув заднюю дверцу, из нее вышел Виктор и направился к Арине.

А она, замерев, смотрела на него как зачарованная.

– Мне показалось, – произнес мужчина немного охрипшим голосом, – что, если вы испытываете хотя бы половину того, что испытываю я к вам, то не откажетесь поужинать со мной, Арина?

В эту же ночь она осталась у него в гостиничном номере.

Никаких иных вариантов развития событий они не рассматривали, да и быть не могло иначе.

Виктору было сорок три года, он был старше Арины на двадцать один год, но это было только плюсом, поскольку он стал для девушки в одном лице и страстным любовником, и защитником-наставником, и отцом – такими ролями она подсознательно наделила его, сразу же героизировав его образ.

Да и трудно было бы на ее месте не восхищаться таким мужчиной: Виктор – это человек-праздник, человек-фейерверк! Крышу у нашей девушки снесло крепко, и вот где проявилась та самая страстная пылкость ее натуры.

Первые месяца три Арина вообще не задумывалась ни о чем и ни на что вокруг не обращала внимания, вся отдавшись только своей великолепной любви, – она и соображала-то не очень хорошо в то время.

Правда, надо отдать должное, работу Арина умудрялась все-таки делать, как и прежде, качественно, без ошибок и манкирования обязанностями, срабатывал какой-то внутренний механизм, отвечавший за профессионализм, врожденное чувство ответственности и неумение делать что-то плохо.

Чему, кстати, в немалой степени способствовал еще и тот факт, что Виктор постоянно находился в разъездах, и в работе Арина помимо прочего спасалась от бесконечного ожидания любимого. Оно и понятно, поскольку основная деятельность господина Краста проходила в Сибири, за полярным кругом, а офисы его фирмы находились в нескольких городах, куда он бесконечно летал.

Но когда он возвращался в Москву!

Боже мой, каких только сюрпризов он не устраивал для нее!

На выходные улетали в Париж, например, или в Мадрид – вот так, на счет раз, спонтанно, прямо после работы. Он встречал ее на своей шикарной машине с водителем за рулем и вез сразу в аэропорт. Без вещей, даже без пресловутой зубной щетки!

И целовались до одури на самой верхотуре Эйфелевой башни, и самые известные рестораны для них, и гранд-номер в отеле «Европа» с шикарным ужином, и прогулка на катере по Сене! Или гуляли по старинным улочкам Мадрида и, спрятавшись от редких прохожих в какой-то подворотне старого города, занимались стоя быстрым, умопомрачительным сексом, а потом хохотали от бесшабашности и пили шампанское с замерзшей клубникой в Парке дель Ретиро! А следующим утром уже плыли на гондоле по каналам Венеции с бокалом ледяного «Дом Периньона» в руке и целовались, подставляя щеку холодным брызгам.

Или Венская опера, всего на один день, с великолепной «Травиатой», на которую Арина шла в изысканнейшем наряде от известного кутюрье, в соболиной накидке и с умопомрачительной прической!

А в Москве и говорить нечего – круговорот какого-то бесконечного праздника!

Он появлялся, как волшебник из сказочного портала – всегда без предупреждения, всегда неожиданно, – вроде же только разговаривали по телефону: он в Нижневартовске, она в Москве, и вдруг вот он, здесь! И они уже куда-то спешат: на какие-то представления, на шумные вечеринки известных людей, на театральные премьеры и фуршеты, а то вдруг ехали на ферму к его другу в Подмосковье, и спали там в амбаре на сеновале, и занимались любовью до рассвета, посмеиваясь от того, как ей колет попку сено.

Но была и другая сторона этой праздничной феерии, называвшейся жизнью банальной, каждодневной, бытовой, в которой Виктор буквально через пару недель после знакомства с девушкой представился Анне Григорьевне и официально попросил руки ее внучки, в чем ему было деликатно отказано.

– Я не решаю за Арину, как ей жить и за кого выходить замуж, – строго ответила Виктору бабушка, – она достаточно взрослая, чтобы самой отвечать за свою жизнь.

– Но вы, как я понял, не одобряете наш брак? – уточнил Виктор.

Анна Григорьевна проигнорировала его вопрос и продолжала:

– А еще она достаточно взрослая, чтобы совершать ошибки.

– Значит, не одобряете, – понимающе кивнул мужчина.

– Поживем – увидим, – ответила Анна Григорьевна. – Но, на мой взгляд, вы слишком торопитесь с этим важным решением.

– Мы любим друг друга, – доверительно сообщил Виктор. – И я очень хочу, чтобы Аришенька стала моей женой.

Предложение было сделано, кольцо с бриллиантом вручено в самой романтической атмосфере – в пентхаусе шикарной гостиницы, под звуки нанятого струнного квартета, за великолепно накрытым столом со свечами. И Арина приняла это предложение, согласившись стать женой господина Виктора Краста.

А через три месяца с той знаковой, перевернувшей ее жизнь встречи Виктор привез девушку на Сретенку, в один из шикарных элитных домов.

– Мы идем к кому-то в гости? – улыбалась Арина, глядя на мужчину восторженно сверкающими глазами.

– Нет, это сюрприз, – держал он интригу.

Виктор провел ее в подъезд через стеклянные двери, мимо охранника, который, выйдя из-за большой полукруглой стойки в холле, уважительно поздоровался с ними, в шикарнейший лифт, на котором они поднялись на четвертый этаж. И с торжественным видом подвел девушку к одной из дверей:

– Проходи.

Замирая от ожидания чуда, Арина вошла в просторную прихожую и медленно двинулась в обход – роскошная квартира встретила ее поблескиванием позолоты на мраморе, хрусталем люстр, шикарной обивкой столь же шикарной мебели и каким-то чудесным цветочным запахом.

– Вот теперь это наше с тобой гнездышко, – пояснил Виктор, который шел за ней следом.

– В каком смысле наше? Ты снял ее для нас? – замерла от восторга Арина.

– Нет, малышка, я ее купил со всей обстановкой и квадратными метрами. Теперь мы будем здесь жить. А то что мы все по гостиницам болтаемся. – Он притянул к себе девушку, поцеловал многообещающим, страстным поцелуем и предложил: – Ну что, иди, осваивай территорию и принимай хозяйство.

Хозяйство оказалось каким-то пугающе огромным, по меркам Арины: пять жилых комнат, большая гостиная, два санузла и две ванные комнаты, кухня-столовая, прихожая, как площадь, и широкие коридоры.

На следующий день Арина перевезла в квартиру свои вещи. И потратила все свои душевные силы, уговаривая Анну Григорьевну переехать в новую квартиру вместе с ней, но та отказалась наотрез:

– Не выдумывай ты лишние хлопоты, Ариша! Я прекрасно чувствую себя в своем доме, и это глупость несуразная, зачем же мы мешать друг другу будем?

– Да как мы можем мешать друг другу? – негодовала внучка. – Там потеряться можно, в той квартире! У тебя будет своя отдельная просторная комната, ба!

– Ну, Ариша, неужели ты не понимаешь простых вещей? – улыбалась своей мудрой улыбкой бабушка. – Я не намерена на старости лет чувствовать себя приживалкой в чужом доме, пусть он хоть дворец расчудесный. А вам, переживающим сейчас этап первой самой горячей сексуальной увлеченности друг другом, присутствие кого-то в доме совершенно ни к чему.

Арина все напирала, а когда поняла, что бабушку не убедить никакими аргументами, принялась просить прощения за то, что переезжает от нее, и клялась-божилась, что будет звонить каждый день, и навещать каждые выходные, и брать с собой во все поездки, и что-то еще, еще… пока Анна Григорьевна не остановила поток ее слез и обещаний:

– Детка, главное, чтобы ты была счастлива, – и гладила по голове стоявшую на коленях перед креслом, в котором она сидела, внучку. Потом сказала с особой интонацией: – Помни, что бы ни случилось, – я всегда с тобой. Всегда. Крепко держи это знание при себе.

– Ба, ты о чем? – дивилась Арина.

– Ни о чем, – отмахнулась Анна Григорьевна. – Просто помни об этом.

Год совместной жизни пролетел, как один день.

Наверное, потому, что Виктор большую часть времени находился в разъездах по делам бизнеса, покидая Арину на недели, а то и месяцы, а каждое его возвращение неизменно становилось бесконечным праздником, чередой каких-то необыкновенных придумок, с морем цветов, подарков, сюрпризов.

Размашистость, широта и щедрость жестов вообще была присуща Виктору, и какая-то прямо потребность в непрекращающемся празднике, в бесконечной череде ярких событий, сильных эмоций и впечатлений.

Последнее время Арина все чаще ловила себя на том, что устала от нескончаемого драйва и праздничного шума-веселья. Она испытывала потребность в душевной близости, неспешных объятиях и тихой доверительной беседе. Ей не хватало простого человеческого общения, искренних разговоров, да даже молчания вдвоем. И она все чаще пыталась уговорить Виктора никуда не нестись, не лететь, а посидеть дома, провести неспешный вечер вдвоем. Она приготовит что-нибудь вкусное, или они закажут доставку из ресторана, будут лениться, обниматься-целоваться, беседовать, валяться в постельке, но он смеялся эдакой ее тяге к «оседлости» и объяснял: