– Ты имеешь в виду в таких, как я, – непринужденно ответила Меле.

Лана поняла, что ее сестра могла обидеться.

– Я не это имела в виду. Прости. Но мне не станет легче оттого, что у меня пьющий отец и нарушающая закон сестра.

Меле покачала головой и улыбнулась:

– Нет, не извиняйся. Ты права. По крайней мере, по поводу нашей семьи. Мы не аристократы, и нам повезет, если мы унаследуем крошечный участок земли, где стоит бесполезный дом нашего папаши. У нас есть проблемы, конечно. Но они есть у всех. Просто у некоторых людей больше денег, чтобы справиться со своими проблемами. Но нашей семье повезло. Ты знаешь почему? Потому что у нас есть ты. Ты наш алмаз в пыли.

Лане стало неловко от лести сестры. Пусть их жизни не похожи, но Лана не верила, что она лучше Меле.

– О, перестань, – сказала Лана. – Я просто умею танцевать. И выделяюсь только этим. Если бы у меня было две левых ноги и огромные зубы, еще неизвестно, что бы со мной было.

Меле яростно замотала головой:

– Нет, ты никогда бы не стала такой, как я. Ты очень похожа на нашу маму.

Лана посмотрела на сестру, на ее глаза навернулись слезы.

– Правда? – Лане было всего два года, когда их мать умерла от рака шейки матки, который у нее диагностировали после того, как она родила вторую дочь. Вместо того чтобы быть дома со своим ребенком, она проходила лечение, но было уже слишком поздно. Лана совсем не помнила ее, у нее осталось от матери только несколько поблекших фотографий, по которым можно было понять, что она в самом деле на нее похожа. Меле тогда было пять лет, и она лучше помнила мать.

– Безусловно, – сказала Меле. – Как ты думаешь, почему наш отец слетел с катушек после ее смерти? Потому что мама была для него всем. Он сидел и держал тебя на руках и плакал, потому что знал, что она умирает, а он не может ничего поделать. Он никогда не позволял себе снова влюбиться. Он не хотел, чтобы его сердце снова было разбито. Кроме того, ему никто не заменил бы его покойную жену.

Слова Меле всколыхнули воспоминания Ланы. Она подумала о признании Калани, которое он сделал давным-давно. Однажды вечером они пили пиво, и оно развязало Калани язык. Он заговорил на личные темы. Он сказал, что влюбленность слишком большой риск. Он знал, каково терять любимого человека, и не понимал, почему Лана хочет мужа и семью, которую может потерять в любой момент.

– Калани тоже так говорил, – сказала она вслух.

– Что это значит?

– Калани потерял своих родителей примерно десять лет назад. Он мало об этом рассказывал, но я уверена, это действительно беспокоит его даже сейчас. Поэтому я подумала, что он боится…

– Признаться, что он влюблен в тебя?

Лана покачала головой и нахмурилась:

– Я думаю, он боится серьезных отношений. Почему ты считаешь, что он влюблен в меня? – Меле сделала странное заявление, учитывая, что она видела Калани всего несколько минут и даже не разговаривала с ним. Лана провела с ним последний месяц и не верила, что он ее любит.

Меле встала и стала варить кофе.

– Если все, что ты рассказала мне о Калани, правда, то он тебя любит, – ответила она.

– Почему ты так решила?

– Потому что он не дурак. Он умный. Он успешный бизнесмен, который привык к тому, что ему все подконтрольно. Но нельзя контролировать любовь, потому что она не бизнес-империя, и он знает об этом. Возможно, он боится признаться тебе и пострадать, но он не дурак.


Калани хандрил. Хотя он никому в этом не признавался. Сначала он думал, что скучает по ребенку. И он правда скучал по Акле. Но совсем не это его тяготило. Закрывая глаза перед сном, он видел перед собой разочарованное лицо Ланы. Он вспоминал ее смех, которого ему так не хватало. Он думал о ее губах и фантазировал, как целует ее.

Он скучал по ней. Прошло больше недели с тех пор, как они виделись в последний раз. Никаких звонков, никаких сообщений, никаких мимолетных встреч в холле отеля. Казалось, она полностью исчезла из его жизни, хотя находилась совсем рядом.

Калани решил, что, если он действительно хочет увидеться с Ланой, он может посмотреть луау. Но он не мог заставить себя сделать это. Наблюдая за ее танцем, он сильнее измучается.

– Мистер Бишоп?

Калани поднял глаза и увидел свою секретаршу Джейн в дверях кабинета.

– Да?

– К вам пришли, сэр.

– Кто?

– Всего лишь мы, – произнес мужской голос. Дверь кабинета распахнулась, представляя взору Калани его брата и собаку-поводыря. – Мы решили к тебе заехать.

Удивленный, Калани встал. Он изумился, когда Мано приехал к нему на Рождество. Но теперь его визит был почти неслыханным событием. Он подождал, пока Мано присядет в кресло для посетителей, а Джейн закроет за собой дверь.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Калани. – И на этот раз не придумывай бредовые отговорки.

– Ладно. Я здесь потому, что твои сотрудники беспокоятся о тебе. Они мне позвонили.

Калани чуть не свалился с кресла. Он резко подался вперед и ухватился руками за стол.

– Ты шутишь, да?

– Не-а. По-видимому, ты носишься по коридорам как бешеный, рявкая приказы и критикуя работу всего персонала. Ты всех достал.

– Я понял, – прервал его Калани. – Я был несдержанным. – Он знал, что у него плохое настроение, но он не подозревал, что срывался на персонал. – Неужели тебе действительно позвонили и попросили приехать?

– На самом деле у меня попросили разрешения подсыпать тебе успокоительное в утренний кофе. И я решил, что мне лучше приехать.

Калани скрестил руки на груди:

– Я исправлюсь. У меня была тяжелая неделя.

Мано задумчиво кивнул, потом взял Калани за руку.

– Я так и думал. Ты снял кольцо, – заметил он.

Калани отдернул руку и посмотрел на безымянный палец. Он носил обручальное кольцо в течение месяца, но ему казалось, что оно по-прежнему на его пальце.

– Нет ни кольца, – сказал Калани, – ни брака, ни ребенка. Все кончено.

– Что случилось?

Калани вздохнул. На самом деле он не хотел говорить брату правду, но знал, что это неизбежно.

– Ты был прав насчет нас двоих. Мы притворялись. Мы должны были всех убедить, чтобы получить опеку над ребенком. Это было шоу. Сестра Ланы попала в реабилитационный центр, и у нас был единственный способ получить опекунство над ее племянницей. Теперь сестра Ланы закончила лечение и воссоединилась со своей дочерью. А Лана ушла от меня.

Мано слушал. У него было такое задумчивое лицо, что Калани задергался.

– То есть ты ее отпустил, – наконец произнес Мано.

– Нет. Она позвонила адвокату, начала бракоразводный процесс и уехала. – Это было правдой. Хотя оставалась крошечная деталь: Лана спросила Калани, любит ли он ее, и он спасовал.

– Странно, что женщина, так явно влюбленная в своего мужа, просто уехала от него. Это похоже на акт самосохранения. Что ты с ней сделал?

– Я ничего с ней не делал, – утверждал Калани. – Я соблюдал условия нашей договоренности. А она их нарушила.

– А каковы были условия? – спросил Мано.

– Мы должны были притворяться влюбленными на людях. Это делалось только ради ребенка.

– Так ты не спал с ней?

Калани показалось, будто он попал на допрос в испанскую инквизицию. Когда он узнает, кто позвонил его брату, он покажет этому человеку, что такое на самом деле сварливый руководитель.

– Да, я спал с ней.

– И не один раз? – спросил Мано.

Калани стиснул зубы:

– Да, не один раз, черт побери.

– Значит, ты тоже нарушил правила, – заметил Мано.

Конечно, Калани их нарушил.

– Да. Мы нарушили условие. Но она не должна была ко мне привязываться, чтобы не разрушить нашу дружбу.

Мано кивнул и потянулся, чтобы погладить макушку собаки.

– Итак, вы целый месяц жили вместе, занимались любовью и вели себя как счастливая семья, а теперь ты злишься на нее, потому что она подала на развод.

– Да.

– А может быть, ты злишься на себя, потому что ты влюбился в нее?

Калани закрыл глаза и простонал. Он не хотел продолжать этот разговор с братом, но знал, что Мано от него не отвяжется.

– По-моему, говорить об этом лучше под выпивку, – сказал Калани.

Мано весело улыбнулся и встал:

– Прекрасно. У меня появился повод напиться.

Они отправились в бар и уселись в затемненной угловой кабинке. Им подали выпивку и закуски. Мано продолжал ждать ответа Калани.

– Я не люблю ее, – наконец сказал Калани.

Мано только вздохнул:

– Знаешь, не так давно, когда мы были на вечеринке по случаю дня рождения бабушки Ани, ты говорил мне, что я должен вернуть любимую женщину.

– Это другая ситуация, – настаивал Калани. – Ты был влюблен в нее.

– И ты честно признаешь, что у тебя нет чувств к Лане?

Калани постарался проанализировать свои чувства, но не выяснил ничего нового.

– Мои чувства к Лане не изменились. Она мой лучший друг. Мне очень нравится проводить с ней время, и я скучаю по ней, если долго ее не вижу. Мне нравится разговаривать с ней, и я могу сказать ей все, что у меня на душе. Она замечательный слушатель и всегда дает мне хорошие советы.

– Если бы у тебя сложилась такая ситуация с другой женщиной и ты попросил бы у Ланы совета, что бы она сказала?

Калани уже знал ответ – он мгновенно прозвучал в его голове.

– Она посоветовала бы мне не трусить и сказать этой женщине, как я ее люблю.

– Учитывая, что твое отношение к Лане не изменилось, ты, вероятно, пугаешься своих чувств к ней, потому что давным-давно в нее влюблен.

От слов брата у Калани похолодело в груди. Он молча уставился в свой бокал, будто ответы на все вопросы Вселенной заключались в виски со льдом. Неужели возможно, что он уже давно любит Лану? Вероятно, это так, потому что его не интересуют другие женщины. Ведь он предпочитал проводить время с Ланой, а не бегать на свидания с другими женщинами. Ведь он терроризирует своих сотрудников оттого, что она бросила его. Ответ захлестнул его, словно приливная волна эмоций, которые все расставили по местам.