Конечно, я оказываюсь права.

- Агнес, ничего и не начиналось.

Сначала мне думается, что Рон притворяется, потому что ему больно, но с каждым следующим мгновением понимаю, что ошиблась. Он насмешливо глядит на меня и закатывает глаза.

- Брось, ты же не думала, что я собираюсь на тебе жениться?

Смех, которым я смеюсь, больше похож на отчаянный скулеж. Я хриплю, улыбаюсь фальшиво, заставляю себя откашляться и успокоиться. А улыбка у меня на лице только потому, что он тоже растянул свои губы в ней.

- Нет, конечно, нет… Но ты сейчас издеваешься надо мной? Как же то, что ты сказал вчера ночью в номере? Ты сказал, что хочешь бороться за нас.

Аарон смеется более отчетливо, запрокидывая голову.

- Конечно, сказал, - хвастаясь глубокими ямочками, заявляет парень. – Я же был пьян! Могу поспорить, что еще обещал набить тату с твоим именем, а?

Ему кажется это забавным. Он так весело хохочет, что я начинаю жалеть о каждом минуте, проведенной с ним.

- Нет, не обещал.

Лишь слабое подобие усмешки украшает мои губы, но Аарон, наверное, этого не принимает во внимание, поскольку его рот ни на секунду не закрывается. Он не обнаруживает того, как сильно мне хочется выйти из этой машины, а я сижу, опустив голову, не в силах открыть дверь. Мне хочется раствориться, исчезнуть, перестать существовать. А он все продолжает говорить. Я боюсь, что могу расчувствоваться в любой миг.

Не плачь. Не плачь. Не плачь.

Не плачь. Не плачь. Не плачь.

Нельзя.

«Я тебя ненавижу!», - хочется закричать мне. – «Почему я влюбилась именно в тебя?».

- Прости, но, знаешь, это твое признание в любви несколько бессмысленное…

Бессмысленное. Проговариваю про себя это слово несколько раз. И оно действительно обретает смысл. Пока редкие слезы капают на сиденье, а голос Аарона становится только громче и счастливей, я нахожу смысл в слове «бессмысленный» и нахожу смысл в том, чтобы уехать из Палм-Бей. Я хочу в Джексонвилл , чтобы все было, как раньше.

- Да, я, конечно, приревновал тебя к Брису, но, Агнес, я его ненавижу, ты же знаешь… Будь это кто-то другой… - до меня доносятся обрывки фраз. – То, что я сказал тебе там, в лесу. Знаю, прошло меньше получаса… Да я просто был на эмоциях! Я не хочу никакой любви… Не сейчас… Может, когда стану старше… Я засранец, знаю. Надеюсь, ты не обижаешься…

Неужели, он не понимает, что я плачу?! Или просто не хочет понимать?

- И прости, что сегодня днем я излил тебе душу, - на выдохе произносит Аарон. – Я не хотел, чтобы это длилось так долго. Иногда я говорю слишком много.

Я заметила.

Он ловит меня за запястье, когда я все-таки выхожу из машины (фантастика!).

- Но это не значит, что мы снова враги. Мы классно провели время, - как ни в чем не бывало констатирует Галлахер. – И я не собираюсь опять выгонять тебя, Агнес… Я рад, что был твоим первым…

Я вырываю руку и, вздохнув, решаю не напрягаться о том, что он равнодушно относится к моим слезам. Разыграл спектакль после сцены ревности. Я не знаю, что с ним твориться, но я его не узнаю. А, может, он и правда считает так, как сказал. И нечего больше придумывать.

- Завтра я покину Палм-Бей, - произношу, становясь ногами на асфальт.

Черная-черная ночь растворилась в свете уличных фонарей. Через несколько часов наступит рассвет, и в нем растворюсь я.

***

Последнее, что я хотела увидеть с утра – это то, как Саманта расхаживает по дому в моей фланелевой рубашке. Она повязала ее за подол на талии, открывая плоский живот. А короткие джинсовые шорты… ну, они просто слишком короткие. Тети нет дома, и поэтому сестра решила, что песни ее любимой группы обязаны прослушиваться на полной громкости.

- Может, сделаешь потише? – машу руками перед ней, стоя на последней ступени длинной белой лестницы. – И сними мою рубашку.

- Когда ты успела стать жадиной? – фыркает Сэм, отпивая из трубочки колу. Указывает на журнальный столик, заваленный вредной едой и напитками из McDonald’s. – Кстати, ты можешь угощаться. Шеннон привезла.

Кривлю лицо, попутно вспоминая, что забыла положить в чемодан. Все-таки подумала, что лучше уехать ночью, никому ничего не объясняя.

- Я не собираюсь есть то, что привезла эта сучка. – Складываю руки на груди. – Сними мою рубашку.

Саманта вторит за мной.

- Шен – не сучка, это твой Аарон – подонок. И я не собираюсь снимать рубашку, - вздыхает наигранно.

Ладно, насчет Аарона спорить не буду, но и не стану вслух комментировать это.

Я рычу:

- Ты невыносима!

Я успеваю увидеть ту самую удовлетворенную усмешку на губах сестренки, которой она так славится.

- Знаю, Агнес. Кстати, - она останавливает меня, когда я собираюсь пройти в сторону кухни, и склоняет голову набок, - я была бы к тебе более дружелюбна, если бы ты не связалась с Галлахером.

Потом она разводит руки в стороны, при этом пожав плечами, и отходит в сторону. Господи, я уже сама считаю себя нереальной дурой из-за того, что связалась с ним! И отсутствие сообщений и звонков от Аарона свидетельствует о том, что вчера он был вполне серьезен. К черту его! К черту этот город!

На кухне нахожу сырную запеканку, которую, очевиднее всего, приготовила тетя Эннис. Завариваю себе чай, пропуская мимо ушей то, как музыка становится громче через каждые две минуты. Бросаю дольку лимона в кружку и сажусь за стол. Запеканка, как всегда, очень вкусная. И если бы не вой Саманты из гостиной, я бы чувствовала себя намного лучше. Мы не ненавидим друг друга, но эта война меня изматывает. Я уже и не знаю, кто мой враг. Однако я очень не хочу видеть в этой роли свою сестру. Знаю, она тоже меня любит. Возможно, даже сильнее, чем я ее. Знаю, она хочет для меня только лучшего. Но и Саманте, и нашим родителям придется смириться, что, несмотря на неудачные отношения с Галлахером, я больше не та Агнес. Я отныне буду жить своей жизнью.

В дверь звонят несколько раз, но, Сэм, конечно, игнорирует это. Сижу на кухне еще несколько секунд, ожидая, что сестра откроет дверь, а когда этого не происходит, теряю всякое терпение, выхожу в гостиную и вырубаю музыкальный центр. Результат не заставляет себя ждать: Саманта вскакивает с дивана.

- Эй, ты что сделала, Агнес?!

- Замолчи, - холодно отвечаю ей, что на меня совсем не похоже. – Почему ты не открываешь дверь? Ты оглохла?

Опять закатывает глаза. Эта девчонка мне надоела. Но я разберусь с ней позже, после того, как узнаю, кто ломится к нам в дом. Маленькая надежда внутри меня кричит, что, может быть, это Аарон пришел просить прощения. Я хочу этого так же сильно, как и не хочу. Это абсолютно странное чувство.

Но прежде чем распахнуть двери, нужно признаться, я инстинктивно ощущала, кто наш сегодняшний гость. Я бы не назвала его неожиданным, учитывая, что Саманта живет здесь. Я бы назвала его влюбленным идиотом. И весьма удачливым, раз он может лицезреть мою сестру полуголой. Последняя, кстати, стоит за моей спиной, и я слышу ее учащенное дыхание. Потому что на пороге стоит Джереми. И его влюбленность, вероятно, увеличилась на двести процентов. Если это, конечно, возможно.

Глава 27

Агнес

Саманта демонстративно быстро поднимается по лестнице и хлопает дверью моей бывшей спальни. Она оставляет меня разбираться с Джереми одной, хотя я прекрасно знаю, что он пришел не ко мне. Эти двое в прошлом переспали после смерти их общего друга, а у Джера зародилась в душе любовь к ней. Зато Сэм ведет себя, как настоящая стерва, не желая даже слушать этого мужчину.

- Проходи, - вздохнув, предлагаю я.

Джереми, замявшись и высунув руки из карманов, все же переступает порог. Он осматривается, задерживая взгляд на панорамном окне и стеклянной двери, ведущей к бассейну на заднем дворе.

- Что-нибудь выпьешь? - провожу ладонями по джинсам. – Чай, кофе? Могу угостить тетиной запеканкой.

Парень кладет руку на грудь и вежливо улыбается.

- Нет, спасибо, можно просто стакан воды?

- Конечно.

Я направляюсь на кухню и наливаю Джереми воду с лимоном, которая у нас хранится в холодильнике. Энн всегда следит, чтобы каждый день была свежая с тонкими дольками цитруса.

- Зачем ты пришел? – Я слышу громкие шаги на лестнице и визгливый голос сестры.

Знала, что долго она не вытерпит сидеть в комнате. Возвратившись в гостиную, стою с этим стаканом, как дура. И ни Джер, ни Сэм не обращают на меня внимания. Сестра переоделась в консервативное серое платье. Господи Боже, у нее и такое в наличие имеется? Я не могу не отметить, что ее новая прическа ей очень идет, особенно, когда сестра собирает волосы в хвост. Как, собственно, сейчас.

- Ты можешь просто меня выслушать? – Джереми нервно проводит рукой по темным непослушным прядям на голове, торчащим в разные стороны.

Его глаза из светлых превратились в очень светлые. Раньше за ним я такого не замечала. По всей видимости, парень зол.

- Я не хочу тебя слушать, - отчеканивает раздраженно Саманта. – Достаточно того, что ты приезжал ко мне в Джексонвилл и опозорил перед друзьями!

Джереми вздыхает и замирает на месте, как будто сестра только что влепила ему пощечину. А я… просто не могу сдвинуться с места из своего любопытства.

- Я тебя не позорил, - понизив голос, говорит он. – Я лишь признался тебе в любви…

- Да! – кричит Сэм. – Перед моими друзьями, в баре, где отдыхают самые крутые байкеры. А ты заявился туда в чертовом костюме с галстуком, да еще и букет притащил!

Моя сестра точно ненормальная. Что вообще с ней не так? И кто ей нужен, если не такой парень, как Джереми?

- А потом ты писал и звонил еще месяц, но так и не понял, что эти сопливые признания в любви на меня не действуют. Я не та девушка, что мечтает о большом доме с десятью детьми и примерным мужем. Просто перестань доставать меня.

Джереми вскидывает руку в ее направлении.