- У меня к тебе встречный вопрос, - с холодной интонацией обращаюсь к сестре. – Ты спала с Джереми? Потому что бедняга только о тебе и говорит. Как только я появилась в городе, он без устали про тебя спрашивал. Я не знаю, зачем ты разбила ему сердце, но я, видишь ли, не лезу в твою личную жизнь. Так и ты, будь добра, не цепляйся ко мне.

Как всегда, сестра подготовила целый список того, чем мне ответить. Ее словарный запас велик.

- Мне плевать на Джереми, - фыркает пренебрежительно. – Передай ему, чтобы перестал таскаться за мной. Ему, наверняка, уже передали, что я приехала в Палм-Бей, так вот мне не интересно, как он, что с ним и насколько сильно он хочет покончить с собой из-за меня. Можешь так ему и сказать.

Я изумлена ее жестокостью. Хочу придушить ее, но она все-таки моя сестра. Никогда не думала, что Саманта может быть до такой степени к кому-то равнодушной. Но я не теряюсь, отвечаю ей в такой же грубой форме.

- Я что, похожа на почтового голубя? Вот сама ему это и передай. Тебе не стоило приезжать, Сэм, - качаю головой. – Все кончено. Не будет никакого танца с Дуайтом в честь дня рождения губернатора, никакого бала не будет. Это уже не имеет значения. Это все в прошлом, и мои мечты, хочешь верь или нет, никогда не были моими.

Сестра сводит брови вместе и кривится так, будто я сказала, что нас нашим родителям подкинули.

- С ума сошла? Ты собираешься отказаться от всех своих стремлений? От своих целей?

- … Которые никогда не были моими!

- Ты не можешь так поступить с мамой и отцом! – орет Саманта, размахивая руками.

Благо, Аарон не вмешивается, но я чувствую его злость и раздражение.

- Почему я не могу строить свою жизнь так, как хочу я?! – не выдержав, кричу громко, стоя посреди парковки. – Объясни мне, почему?

Сэм, кажется, нечего сказать, но разве такое бывало, чтобы она просто заткнула свой рот…

- И вот этого ты хочешь? – кричит в ответ сестра, показывая на Аарона открытой ладонью. – Хочешь парня, который убил своего друга?

Что?

Что? Какого черта?

Что за бред несет моя сестра?

Я оборачиваюсь к Рону. Он выглядит потрясенным. Он глядит только на Саманту. Он смотрит на нее так, будто не ожидал, что она скажет это. Что она произнесет такие слова. Словно застыл на месте. А я не знаю, что и думать.

Поворачиваю голову к сестре.

- Ты в своем уме, Сэм? Ты что говоришь?

- Я говорю то, что знаю! – выговаривает чуть ли не по слогам девушка.

Она нервничает – трется влажными ладонями о ткань своих синих джинсов.

- Ты хочешь себе в бойфренды убийцу? – Саманта зло смеется. – Боже, неужели ты отдала ему свою девственность? Этому говнюку?

У меня в мыслях все перемешалось, но слово «убийца» доминирует на общем фоне.

Убийца, убийца, убийца…

- Ники, - тихо произносит Аарон.

Я вздрагиваю от звука его голоса.

- Почему он называет тебя так? – почти что ревет Сэм.

Я хочу, чтобы она заткнулась! Хочу, чтобы заткнулись все!

- Какая тебе, к черту, разница? – подхожу ближе к сестре, борясь с собой, чтобы случаем не толкнуть ее, какой бы стервой она ни была. – Какая тебе разница, как называет меня Аарон?

- Агнес, - делая шаги вперед ко мне, она просто роет себе могилу, - слушай меня внимательно, можешь устроить бойкот, можешь стать самой непослушной девочкой в мире, но все это не будет иметь абсолютно никакого смысла, если наши предки узнают об этом. Ты ведь сама это понимаешь. – Нет, не понимаю. – Они откажутся тебе платить за учебу, если им станет известно, кто сорвал твою репетицию танца перед комиссией, ведь об этом пока что я им не рассказывала. И Дуайт не рассказывал. Представь себе, и твоя дурнушка Вив тоже, хотя, может, она не знает всей правды… – Саманта склоняет голову набок. – Если они перестанут тебя обеспечивать, может быть, твой новый бойфренд и станет помогать тебе первые пару месяцев… кто знает… Но когда отец обратится к владельцу музыкальной школы которую ты посещаешь с восьми лет… - Она замолкает, наблюдая, как мои глаза застилают слезы. Сволочь! – Ты больше не восстановишься, Агнес. Мы обе это прекрасно понимаем. Слово отца для твоего учителя, твоего наставника значит очень многое. Он не примет тебя обратно, если папочка, - она произносит последнее слово без любви – лишь с огромной долей омерзения, - не позволит. Ты можешь найти кучу других школ, милая: в Джексонвилле ли, в Майами ли, а может даже здесь - в Палм-Бей, но тебе никогда больше не работать с мастером. И никогда больше не танцевать с Дуайтом.

Она отходит к своей красной машине – подарок мамы на восемнадцатый день рождения Саманты.

- Зачем тебе нужны эти проблемы? – улыбаясь, говорит она. – Зачем тебе нужен убийца?

Позволив мне осмыслить ее слова, Сэм лишь через минуту садится в «Хонду» и выезжает с парковки. Я провожаю машину взглядом и смотрю ей вслед, даже тогда, когда на горизонте ее не видно. Мне просто страшно возвращаться в реальность. Но когда я оборачиваюсь к Аарону, становлюсь очевидцем того, что никогда не думала увидеть – он плачет. Он плачет. Слезы стекают по щекам и единственное, что сейчас мне хочется сделать – это обнять его.

- Ники, - всхлипывает парень, пряча свое лицо у меня в волосах.

Мы обнимаем друг друга так крепко, как можем.

- Я слушаю, - без страха и сомнения в голосе произношу. – Я хочу все знать.

Чувствую, как Аарон кивает.

Убийца, убийца, убийца…

Все, наверное, не так, как мне это представляется.

По крайней мере, я все еще могу успокаивать себя таким образом.

Глава 25

Агнес

Аарон оставил мотоцикл на парковке центрального сквера, прежде чем мы отправились к скамейкам у небольшого пруда. Я не сказала ни слова, пока он рассказывал о своей жизни, о друзьях, о Майкле, о его дружбе с Самантой. О том, как Джереми влюбился в нее, а Аарон так боялся, что они все могут отвернуться от него, однако отвернулась именно моя сестра. Они возненавидели друг друга. Она его - за то, что тот скрыл болезнь Майкла. А он ее – за то, что та посчитала его предателем, бросила и унизила при его знакомых, друзьях, родителях. Этот длинный список можно перечислять очень долго.

Аарон, свесив плечи, скрестил ноги в лодыжках, смотрит на воду впереди нас, рассказывая о той боли, которую перенес. Которую он разделил вместе с друзьями. Моя сестра просто сбежала от этого, ей было легче скинуть всю вину на кого-то – так она и сделала. Ведь, наверное, когда есть, кого ненавидеть, справиться с утратой легче. Я не знаю, могу ли я ее винить, могу ли таить обиду. Может, просто достаточно этого? Я не хочу ее терять, но поведение стервы, которым она явно злоупотребляет, способствует тому, что скоро мы можем поссориться. И очень серьезно.

- Он был таким … сильным, - рассказывает Аарон, слабо улыбаясь, пока я запутываюсь пальцами в его волосах. Они немного подросли, и теперь челка чуть-чуть спадает на красивые голубые глаза. – Знаешь, Майкл был настоящим другом, героем для меня, хоть мы и ровесники, но я всегда ставил его в пример. И Джереми тоже так делал. Мы за ним следовали. – Аарон кивает, поджав губы. – Да, именно, мы за ним следовали. Он был маяком. Чтобы ни произошло, чтобы ни случилось. Этот парень был для нас братом, и он им остается, но после того, как он ушел, такая… - Рон опускает ресницы, с них скатываются крупные слезы, - … Такая большая дыра в груди, я не знаю, как это исправить. Я все ищу, ищу и ищу, как залатать эту дыру, однако даже не нахожу ниток.

Я впервые стала свидетелем того, как мужчина, завоевавший мое сердце, плачет. Он плачет. Садится в полуобороте и одной ладонью касается моего лица так, что большим пальцем обводит губы.

- Я в тебе утешение нашел, понимаешь? В нашей с тобой вражде. А теперь мое утешение – это твои ласки. Это для тебя, наверное, сущий бред, ведь ты и Сэм так похожи… Я этого объяснить не могу, - смахнув слезы, твердо заявляет Аарон. – Можешь понимать, как хочешь, только не оставляй меня.

Наши лбы соприкасается, и он закрывает веки, теперь обеими ладонями держа мое лицо.

- Пожалуйста, - шепчет Рон. – Я официально признаю себя проигравшим.

Замерев, я, кажется, лишаюсь всего воздуха в легких.

- Ники, я признаюсь, что нуждаюсь в тебе, - он вскидывает глаза на меня. Почему обязательно всегда быть таким красивым? – Ты останешься?

Я мотаю головой в непонимании. На лице Рона можно различить тревогу.

- Где? Останусь где?

Шепчет у моих губ:

- В моей жизни. Я буду бороться. Я все помню, помню свое обещание. Я буду бороться за нас, но и ты обещай не уходить.

Что говорят в таких моментах обычно девушки? Просто визжат? Твердят себе, что влюбляться в парней, способных разбить с легкостью кучу сердец, - это очень плохая идея? Вообще, что мне делать сейчас? Однозначно – не молчать. Просто не молчать. Сказать хоть что-то. Потому что Аарон выжидающе смотрит на меня, раскрыв губы. Его ладони все так же накрывают мои щеки, однако сейчас он делает это с большим напряжением. Волнуется. Переживает. Впрочем, как и я.

- Обещаю, - киваю, глядя на него, и он выдыхает, будто все то время, пока я не отвечала, не дышал.

Никто из нас, кажется, не способен нарушить тишину, которая наступила после моего согласия остаться рядом с Аароном. Я даже не знаю, на какой период времени он просит сделать это. Возможно, это только до конца лета. Я влюбилась в парня, который с самого начала угрожал стереть меня в порошок. Меня, мое будущее, мою карьеру. Я влюбилась в парня, который сорвал главное событие нескольких лет моей жизни, но который смог показать мне, что это было важно не для меня – а лишь для моей семьи. Я влюбилась в парня, которого ненавидит моя сестра. Не знаю, всерьез ли Сэм считает Аарона убийцей, но таким он однозначно не является. Узнав правду, которую парень мне поведал, я чувствую ко всем людям, любящих Майкла, сочувствие. Я не могу быть зла на Саманту, она потеряла друга так же, как и Аарон. Так же, как и Джереми. Последнему сестре удалось снести крышу, он до сих пор по ней страдает. В курсе ли Джереми, что Саманта в городе? Не думаю, что он упустит шанс поговорить с ней. И все же я прекрасно помню, как он сказал мне, что не звонит ей, потому что та этого не желает.