- Мы можем поболтать, если хочешь. – Я, оставаясь сидеть в прежнем положении, резко поворачиваю к нему голову. Видимо, мой недоуменный взгляд заставил Рона слегка растеряться, поэтому он робко добавляет: - Ну, чтобы скучно не было… Н ам же до утра здесь торчать.
Я почему-то сразу думаю о том, что дверь туалета находится сразу за ним, но сбежать мне не получится, потому что снаружи - со стороны коридора - она заколочена досками. Но мы хотя бы можем справлять нужду, а не терпеть. И за это Аарону спасибо!
- Ты же это не серьезно, да? – нервно улыбнувшись, говорю я. – В смысле, ты запер меня здесь, в этом крошечном помещении. Ведешь себя, как полный засранец, и думаешь, что я хочу говорить с тобой? – Аарон открывает рот, чтобы дать волю словам, но я быстрее его - Если я улыбнулась тебе несколько минут назад, это не значит, что все хорошо. Я улыбнулась не тебе, я посчитала забавными некоторые детали этого ужасного дня! Тебе все понятно?
Рон сглатывает; его глаза бегают. Он то опускает веки, то распахивает их. Но потом, кажется, он находит, что сказать мне, поэтому в достаточной свободной манере откидывается на стену позади. Его футболка натягивается на груди, очерчивая мышцы груди и пресса. Но я стараюсь не смотреть туда. Его нахальный взгляд блуждает по мне, и хоть я сижу к нему вполоборота, мне неловко от его разглядываний.
- Чего ты так сморишь? – бросаю я, вскидывая подбородок.
Парень приближается медленно: ровно в том самом темпе, чтобы лишить меня возможности дышать. Он практически соприкоснулся со мной носом, и только тогда он выдыхает:
- Ты ненавидишь меня.
Это вызывает нервный смешок. А потом я смеюсь, но отнюдь не искренно. Теперь я облокачиваюсь о стену и, сложив руки, на груди, не отвожу глаз от Рона.
- Конечно, я тебя ненавижу. С чего мне бы тебя любить?
Что-то не то сказала… Аарон цепляется именно за это.
- А ты могла бы? – вскинув бровь, интересуется он.
То, как горят его глаза, может значить, насколько ему важен ответ на этот вопрос.
- Никогда.
Качнув головой, Рон ухмыляется и вторит мне, вновь заваливаясь назад. Его крепкие руки, которые обнажает футболка с короткими рукавами, скрещены на груди, практически в точности как у меня.
- Хорошо. За что ты ненавидишь меня, Ники?
- Не надо называть меня так, в сотый раз уже повторяю!
Мой резкий тон его совершено не смущает.
- Это не ответ, Ни-ки, - произносит он мое «имя» по слогам, я уверена, специально, чтобы еще больше меня разозлить.
Сукин сын!
- Оставь меня в покое, - фыркаю я, закрывая глаза, чтобы не смотреть на него.
Как же меня раздражает Аарон! Я понимаю, почему Сэм так с ним поступила! Здесь даже бедняжка, которую он бросил после лишения ее девственности, ни при чем. Аарону хочется врезать по роже просто так. Он бесит одним своим видом.
Девственница… Пока я снова размышляю о том, прочитал ли Рон весь мой дневник, он вновь удачно отвлекает, не давая забыть мне о его присутствии.
- Ты меня вообще-то поблагодарить должна, красотка, - язвит он.
Я игнорирую то, как подпрыгивает мое сердце, когда в мозг проникает то самое слово – «красотка».
- Поблагодарить тебя?? – чуть ли не кричу. – Ты в своем уме?
- Абсолютно!
- Ты лишил меня моей мечты, засранец! – Глаза вновь увлажняются.
Черт, Агнес, ты не должна плакать. Пожалуйста, только не сейчас. Не снова.
- Ну, не девственности же я тебя лишил, - отшучивается Рон, и я замираю, пристально глядя на него.
Да, он понимает, что ему не стоило этого говорить, а я понимаю, что он прочел дневник полностью. Но, к счастью или , к сожалению, ни один из нас эту тему не развивает.
- Это была не твоя мечта, Агнес, - неожиданно он называет меня так же, как и называют все, и, как бы смешно это ни звучало, даже не знаю, расстроена ли я этим. – Не твоя мечта, - глядя вниз – на холодный пол, - говорит парень.
- А чья же? – Я наклоняюсь вперед, не на шутку разозлившись. – Чья это была мечта?
- Твоего отца. Твоей семьи. Твоих друзей. Твоего хореографа. Но только не твоя.
Аарон поражает меня своим ответом. Я, раскрыв рот, не могу перестать вглядываться в его грустное лицо. Мне все равно не понятно, почему печалится он?
- Это не так, - наконец, удается сказать мне. – Ты не прав. Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.
- Я понятия не имею?! – вдруг ураганом взрывается он и вскакивает на ноги, возвышаясь надо мной. – Я не имею понятия? – вновь орет Рон. – Ты любишь танцевать! Ты любишь это! Но кто-то – родители, знакомые, общество, в целом, - вбило в твою наивную голову идею, что ты должна выступать на том чертовом балу! Да, я попросил друга взломать твой телефон и да, я прочитал все твои переписки. Вплоть до единой! Можешь ненавидеть меня еще больше! Но я ни в одном сообщении, даже между строк, не увидел, что ты пишешь о том, чего хочешь ты. Именно ты.
Он сейчас действительно лишил меня возможности двигаться. Он так высок и глядит на меня сверху вниз. Я чувствую себя очень маленькой сейчас, может, поэтому, словно автоматически, прижимаю колени ближе к животу.
- Можешь проклинать меня хоть всю жизнь за то, что я влез в твою частную жизнь, - продолжает Аарон, всплескивая руками. Он шагает по крохотной кладовке. – Можешь на меня подать в суд – мне плевать! Я просто хочу, чтобы ты признала – ты мечтала выступить на дне рождении гребанного мэра ради отца. Этого хотел твой отец – не ты.
Я молчу. Молчит Аарон, тяжело дыша, но , не переставая сверлить меня взглядом. Свет в комнате тусклый, но его голубые глаза так светятся, что я готова уже поверить: этого хватит на освещение подсобки.
- Ты, и правда, хотела учиться в колледже, в который поступила? – спрашивает он, хмуря брови.
- Конечно, - усмехаюсь я, немного придя в себя.
- А я вот сомневаюсь, - протягивает Аарон, поднимая голову вверх.
Он прячет ладони в карманах своих джинсов. Вздыхает.
- Ты, правда, хочешь заниматься туризмом? Или гостиничным бизнесом?
- Я хочу открыть собственное туристическое агентство со временем. А что тут такого?
Я почти обижаюсь, что он не воспринимает мои цели всерьез. И почему мне так важно, что он подумает? Почему мы вообще до сих пор разговариваем об этом?
- Ничего, - печально улыбнувшись, неуверенно отвечает Галлахер. – Просто ты звучишь неубедительно.
Желудок ухает вниз, когда следующие слова Рона соскальзывают с его губ:
- «Если ты затерялся в открытом море с тысячей других людей, можно ли считать, что ты заблудился?», - цитирует он.
Одна из моих любимых книг. Джоди Пиколт «Девятнадцать минут». Эта фраза – самое первое, что я написала в дневнике, который он читал. И он ее запомнил.
- Я прочитал твои записи – от и до, - говорит он, делая шаг вперед. – И я считаю, ты не знаешь, кто ты, Ники. Ты не знаешь, чего ты хочешь. Я знаю теперь о твоих литературных и вкусовых пристрастиях, знаю, что ты думаешь обо мне. Знаю, как сильно ты любишь свою сестру и сколько ответственности, оказывается, на тебе лежит. Из всего этого мне бы следовало собрать целостную картинку, которая тебя бы охарактеризовала. – Его молчание, как и все его слова, сказанные ранее, прожигает меня насквозь. Я никогда не чувствовала себя более напряженной, чем сейчас. – Но нет. Ты не знаешь себя, Ники, и не позволяешь сделать это другим. Ты словно пытаешься создать из себя ту, которой ты не являешься. Будь настоящей. Делай то, что хочешь. Говори, что хочешь. Будь, наконец-то, самой собой. – Вновь облизнув губы, Рон вскидывает на меня глаза уже в сотый раз за сегодня. – Ты заблудилась. Попробуй найти дорогу к себе. И реши, в конце концов, чего хочешь ты, а не кто-то другой.
Еще пару минут мы играем в «гляделки», а потом он заметно расслабляется и спешит удивить меня раздеванием. Я намереваюсь сказать хоть что-то, но слова застревает у меня в горле, поэтому мне просто остается смотреть на то, как Аарон снимает футболку и, скомкав, бросает ее на матрас, а потом принимается расстегивать пуговицу на джинсах.
- Стоп, стоп, стоп! Ты что делаешь? – выставив одну руку вперед, возмущаюсь я.
- Я собираюсь спать, - абсолютно спокойным тоном извещает Рон. – А ты не будешь? Или тебя так встревожила моя тирада?
Мне не нравится, как он отзывается о том, что сделал для меня. Не нравится, что он не видит, как важно для меня каждое предложение, что он произнес сегодня. Возможно, я не со всем согласна, но Рон был так искренен, что я не смогла не придать значения его словам. А сейчас… сейчас он будто снова надел свою железную броню. Всего минуту назад он был мужчиной, который зацепил меня. Всего минуту назад…
- Ты можешь не снимать джинсы, пожалуйста? – прошу я ледяным тоном, тоже пытаясь казаться отстраненной.
Безразличной.
Его брови взлетают вверх, и он глядит на меня, улыбаясь слегка изумленно. Но потом все равно соглашается. Правда, неохотно.
- Ладно. Хорошо.
Его идеальное тело ложится на матрас. Как только голова с темными коротко стрижеными волосами касается подушки, голубые, невероятно красивые, глаза закрываются. Но он не спит. Точнее, даже не засыпает. Я замечаю, как он дергает указательным пальцем левой руки, которая лежит на его животе.
- Чего ты пялишься на меня? – не распахнув веки, говорит Аарон.
Я вздрагиваю, опустив голову, и прочищаю горло.
- Извини, просто… хм, извини…
Я тоже ложусь. На бок. И даже не думаю снимать хоть что-то из гардероба. Кроме, разумеется, бежевых балеток. Они уже давно валяются у изножья матраса. Я еще ничего не ела, но мне и не хочется. Сначала я плакала и не могла успокоиться, а теперь я не смогу заснуть, потому что буду думать обо всем, что сказал Рон. Для меня это, как ни удивительно, стало очень важно.
Я поднимаю веки, когда звуки скольжения по ткани заставляют меня сделать это. Наши матрасы с Аароном расположены очень близко. Можно их просто соединить. Сейчас он лежит на боку, так же как и я. Он подпирает голову рукой и смотрит прямо на меня. Я не могу оторвать взгляда от него, хотя мне нужно сделать это. Нужно. Я и так слишком часто позволяю себе думать о нем.
"Будем квиты" отзывы
Отзывы читателей о книге "Будем квиты". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Будем квиты" друзьям в соцсетях.