Он опускает глаза вниз и сплетает пальцы вместе, не отвечая. Я знаю, что он хочет знать ответ именно на последний вопрос.

- Я не уверена, что у неё кто-то есть, Джер. – Его глаза тут же поднимаются на меня. – В смысле, она спит с парнями, но она не встречается с ними. И, по-моему, она говорила, что есть один на примете, но она не уверена, что всё серьёзно.

Джереми ничего не говорит. Просто слушает меня. Но я вижу, как с каждым моим словом, в нём угасает надежда. Поэтому я решаюсь на вопрос:

- А что произошло между вами?

Он кажется мне страдающим. Хочется прижать его к сердцу и утешить.

Да нет, шучу, не хочется. Просто мне жаль Джереми. Если он что-то чувствует к Саманте, ему лучше забыть об этом, потому что Сэм – совсем не та девушка, которой комфортно в отношениях.

- Ничего, - наконец, произносит парень.

Его голубые глаза наполнены болью, и я ему не верю.

- Звучит неправдоподобно.

- Просто… знаешь, - начинает он. – Чёрт. Это так всё сложно, Агнес. Твоя сестра – просто сумасшедшая девчонка!

- Согласна, - усмехаюсь я.

- И я не могу связаться с ней. Она не позволяет. Как только слышит мой голос, сразу блокирует номер. У меня уже столько есть номеров от разных операторов!

- Но почему она поступает так? – я свожу брови вместе, всерьёз задумавшись над этим вопросом.

Я вздрагиваю от скрипа двери, которая, оказывается , находилась позади меня. А я просто не заметила её. На кухню входит Аарон. Огоньки в его голубых глазах, думаю, могут постараться, чтобы меня сжечь.

- Так что ты там говорила про Джеймса Бэя? – нарочито громко говорит Джереми, явно нервничая. - У него серьёзно классные песни?

Когда я в искреннем удивлении перевожу взгляд на Джереми, то не могу упустить того, что он молча умоляет меня, не выдавать его. Что? Джереми боится своего лучшего друга? Но почему? Он боится признаться, о чём мы говорили на самом деле?

- Да, - довольно растерянно отвечаю я, моргая неоднократно. – Я советую тебе приобрести его альбом.

К счастью, мне не пришлось врать, потому что я действительно так считаю.

Аарон проходит к стойке и присаживается рядом с Джереми, я уже собираюсь уходить, даже не посмотрев на этого урода ещё раз, но он задевает меня своей прямолинейностью.

- Что за дерьмо ты слушаешь, Хоггарт? – насмешливо интересуется Аарон.

У меня закипает кровь. И дело не в том, что кто-то обидел мои музыкальные вкусы. Дело в том, что это сделал Аарон Галлахер, а он меня уже очень сильно достал. Я должна была догадаться, что он будет здесь, ведь он проживает в этом квартале и, наверное, посещает каждую богатую вечеринку.

Паршивая задница!

- Прости, - держась довольно стойко, несмотря на алкоголь, ударивший в голову, начинаю я, - ты имеешь в виду британского рок-музыканта, который получил премию «Грэмми »?

Аарон никак не оценивает мою иронию.

- Мне плевать, какой он там музыкант, и что за премию он себе купил!

Как же сложно с ним разговаривать! Я хочу ударить по голове Аарона чем-нибудь весьма и весьма тяжелым!

Соберись, Агнес. Соберись.

Фальшиво улыбаясь, я отвечаю:

- Ну, нет, у него нет такой привычки, как у тебя – покупать себе всё…

Лицо Галлахера в тот час же меняется. И пока за дверью слева от меня продолжается вечеринка, мое сердце замирает от ледяного взгляда «Короля » чёртового города.

- Что ты сказала? – негромко спрашивает он, как будто ему не удалось услышать моих слов.

Пожав плечами, я направляюсь к выходу.

- Прости, я никогда не повторяюсь.

Вдруг Аарон, словно, птица подлетает, чтобы загородить мне проход и привлечь моё внимание к его напыщенной зазнавшейся персоне.

- Осторожней, - шипит парень в бирюзовой футболке.

Я на это лишь ухмыляюсь и, столкнув, его руку со стены, бросаюсь прочь из кухни. Да ладно, что ещё ужасного может сделать мне Аарон Галлахер? По моим подсчетам, совсем скоро его родители возвращаются из Европы, и тогда он перестанет строить из себя «Большого Босса ».

Интересно, а какую музыку предпочитает Аарон, если считает дерьмом песни Джеймса Бэя? Что такого ужасного в том, чтобы ценить , уважать мнения других людей, а не быть абсолютно влюблённым в себя?! Я стала проявлять к нему сочувствие, прочитав тот твит в социальной сети.

На одну звезду ярче.

Но, оказалось, зря. Аарон, на самом деле, возможно, не пытался высказать боль, что лежит у него на душе таким образом. Скорее всего, он просто где-то вычитал эту фразу, она пришлась ему по душе, и он разместил её у себя на странице. Ничего сложного. Простая схема человека, который кажется живым.

На заднем дворе целое представление: четверо молодых девчонок, раздевшись почти догола, прыгнули в бассейн. Я выхожу на улицу, не успев начать думать о странном поведении Джереми.

Девочки визжат, плескаясь, а остальные ребята – и парни, и девушки – снимают на свои телефоны, как эти пьяные, а может, и обдолбанные создания светят своей грудью на всю вечеринку.

- Могу поспорить, ты бы так не смогла, - комментирует из ниоткуда появившийся Галлахер, и душа у меня уходит в пятки от страха и неожиданности.

- Боже, какой ты придурок, - отвечаю я, пригладив распущенные волосы.

Я замираю, когда то же самое делает он. Поднимаю на него поражённый взгляд, и он тут же отводит резко руку, словно обжёгся.

- Прости, - тихо говорит он и, благо, теперь уже негромко звучащая музыка, позволяет нам не кричать. – Я не смог устоять. Они слишком привлекательны.

Я не ожидала, что он так скажет. То есть, лучше прояснить: я ожидала даже того, что сегодня сам Дьявол появится на вечеринке, но не того, что Аарон Галлахер в каком-то роде сделает мне комплимент, будучи откровенным. По-настоящему откровенным. По-настоящему. Это было видно в его глазах.

Хотя, может, мне показалось? В отличие от меня, он, по-видимому, не выпил ни капли. Пока что.

- Всё в порядке, - признаюсь я. – И да, я бы так не смогла.

Наши взгляды пересекаются. На мгновение у меня перехватывает дыхание от силы его духа, которая чувствуется на расстоянии. Он даже не смотрит куда-то ещё, кроме моих глаз, словно пытаясь заглянуть в душу. Истинный Дьявол. Оказывается, Сатану не нужно было приглашать в гости – он уже здесь.

- Почему ты так смотришь? – решившись, я сглатываю и сощуриваю глаза.

Аарон облизывает пересохшие губы и вскидывает руку, чтобы указать пальцем на свои веки.

- Не делай так. У тебя вот здесь появляются морщинки, что скрывают всю красоту.

Ладно, ему удалось удивить меня во второй раз за вечер. Но это не значит, что я перестала жалеть, что пришла сюда.

Вдруг в его голубых глазах появляются те самые бесята , которые обычно пугают. Аарон складывает руки на груди и подходит ближе, продолжая смотреть на меня с высоты своего роста.

- Слушай, давай-ка ты поступишь так же, как эти девчонки, и я от тебя отстану? – Он кивает головой на бассейн, в котором одна из четверых девочек ныряет, выныривая обратно, после руками пройдясь по своим коротким мокрым волосам.

Парень со стороны бара окликает её и, высунув язык, даёт понять, что хотел бы сделать с ней. В ответ она просто хихикает, подплывает к бортику и пальцем подзывает его к себе.

Я настолько сильно зла за то, что Аарон всерьёз предложил мне раздеться и прыгнуть в воду, что это практически затмевает все остальные мои мысли. Практически. Я всё ещё остаюсь рациональной. Беру себя в руки и ухмыляюсь ему довольно нагло.

- Ты всё равно от меня отстанешь, потому что скоро твой отец приезжает, - парирую я.

Но он стирает мою улыбку с лица, сказав всего лишь:

- Думаешь, он остановит меня? Думаешь, он сможет спасти тебя от того, что я собираюсь сделать? Как бы ни так, Агнес.

У меня разгорается паника. Я ненавижу это чувство. Мне хочется встать вплотную к Аарону и расцарапать ему лицо. Но он предугадывает мои действия – сам сокращает дистанцию между нами, и пока вокруг люди, не замечая нас , веселятся , просовывает палец мне под бретельку платья. Я не знаю, чего он добивается, но пульс у меня уже участился.

Ненавижу своё тело, которое реагирует так предательски.

- Невероятно красивое платье, - шепчет Галлахер совсем тихо, водя пальцем по коже моего плеча, чем вызывает самые, что ни на есть, настоящие мурашки. – Но, уверен, ты смотришься просто охренительно без него, да, Агнес?

Было ли что-нибудь у него с Самантой? Мне противно лишь от одной мысли об этом, и я отдёргиваю руку, отходя назад.

- Что ты себе позволяешь? – возмущаюсь я, мой голос дрожит.

Но он не собирается сдаваться. Аарон наступает, пока спиной я не упираюсь в стену из богатого камня. Он всё ещё содержит в себе тепло дневного солнца, которое давно сменилось сиянием Луны.

- Знаешь, чего мне хочется? – таинственным голосом объявляет он, оперившись одной ладонью о стену рядом со мной. – Сломать тебя, Хоггарт. Подчинить тебя.

- Подчинить? – я сильно хмурюсь, у меня сжимаются ладони в кулаки; я почти готова врезать ему.

Он в ответ кивает головой.

- Вы с Самантой практически идентичны внешне, но абсолютно разные внутри, и знаешь, насколько удивительно было осознать, что я ненавижу тебя ещё больше, чем её? – Выдыхает Галлахер; его лицо украшает грустная улыбка. – Это невероятно странно, но это так. И я ничего с этим поделать не могу.

Ему не нужно говорить, почему он ненавидит меня больше. Я и сама знаю: потому что я заставляю его испытывать эмоции, о которых он раньше не подозревал. Или подозревал. Но благополучно забыл. А я заставила вспомнить.

Хорошо, возможно, это весомый повод для ненависти.

- Я никогда не думал о том, что хочу сделать нечто такое… плохое, - признаётся Аарон, опустив голову.

Я сглатываю. Мне удаётся проронить:

- Плохое?

- Да, - подтверждает парень, выпрямившись и засунув обе руки в передние карманы узких светлых джинсов. – Я очень хочу причинить тебе боль. Больше, чем ты думаешь.