- Ты слишком тяжёлая, Агнес, - говорит она, изображая пальцами кавычки в воздухе. – Будь лёгкой. Относись ко всему проще. Ты в чёртовом Палм-Бей два месяца? Ну и отлично! – Вив хлопает ладонью по своему деревянному столу. – Заведи друзей, посмотри город, начни флиртовать с парнями, лишись девственности. Проснись, детка! – Она вновь щёлкает пальцами, но сейчас сделала это пару раз прямо перед веб-камерой. – Жизнь всего лишь одна! Ты ведь не будешь круглыми сутками прозябать в грёбаном отеле, верно? Ты должна ходить на вечеринки, влюбить в себя самого красивого мужика и почувствовать легендарных бабочек в животе.

Это совсем не в духе Вивьен. Это, как будто, говорит не она.

Подруга опять наклоняется, но в этот раз она смотрит в камеру абсолютно серьёзно.

- Хей, - произносит она с немного грустным выражением лица. – Ты меня слышишь? Жизнь одна. И молодость одна. Второго шанса не будет.

Через минуту, пока я раздумываю над её словами, она добавляет:

- Никогда.

«Никогда», - думается мне. – «Никогда».

***

Запах, который доносится с улицы – запах цветов, что растут на грядках перед домом у Эннис – невероятно прекрасен. Это поднимает мне настроение с утра, пока я допиваю чашку ароматного кофе, заботливо приготовленного тётей. Я всего лишь решаю воздержаться от булочек, которые она испекла. Сегодня после работы в гостинице мне предстоит снова увидеться с Дуайтом: мы будем репетировать. Поэтому, думаю, что чувство лёгкости мне просто необходимо. Овсяные хлопья на завтрак не помешали бы , однако тётя Эннис ненавидит овсянку и всё, что с ней связано. Итак, чего нет у неё в доме ? Ответ верный.

- Я ухожу! - кричу я, поднимая голову, глядя на лестницу.

На втором этаже журчит вода, и я смело переступаю порог, бегу в гараж, сажусь в свой седан, завожу его и после того, как ворота гаража автоматически открываются, выезжаю на дорогу. Песня Зейна Малика придаёт энтузиазма. Я пританцовываю, вливаясь в небольшой поток машины главной дороги Палм-Бей. Подпеваю Зейну, словно чувствуя его поддержку, когда он поёт: «Говорите, что хотите». Он напоминает мне Сэм, я безумно сильно хочу походить на неё. Такие люди совершенны: им плевать на чужое мнение. Как я хочу быть такой!

Мысли о схожести Зейна Малика и Саманты Хоггарт отвлекают меня от того, чем я должна заниматься сейчас , прежде всего – следить за движением машин и не нарушать правила. Чёрт возьми, Агнес, ты ведь не хочешь лишиться прав , ведь только два года назад ты их получила! В меня чуть не врезается чёрный «Land Rover »! Я сдерживаю крик, приложив ладонь ко рту, резко сворачивая руль вправо; этот внедорожник вылетел так незаметно из-за угла, что мне ничего не оставалось, как повернуть машину. И, там самым, я загородила путь двум автомобилям позади. Боже, как хорошо, что здесь мало машин. Будь мы в Джексонвилле , аварии не миновать. Кто этот козёл, который решил, что выезжать на встречную полосу – в пределах нормы? Или правила дорожного движения не действуют для него в Палм-Бей??

Водители машин, которых я задерживаю, сигналят, пока я всего лишь стараюсь отдышаться и прийти в себя. Да, копов здесь нет, но камеры , следящие за порядком на дорогах города, уже всё засняли, и совсем скоро какой-нибудь мужик в форме выпишет мне штраф, чтобы доставить по адресу моей временной регистрации. Почему я вообще думаю об этом? Я должна думать о том, что мне удалось спастись. А вдруг придурок на дорогой тачке врезался бы в меня или в любую другую машину. Что было бы тогда?

Пропустив авто, что не перестают гудеть сзади моего седана, я набираю полную грудь воздуха и нажимаю на педаль газа. Встроенные часы на приборной панели показывают уже… девять часов утра!! Твою мать! Я еду быстро, совершив несколько обгонов и получив, уверена, очень нехорошие слова вслед, которые, к счастью, не услышу. Несмотря на то, что скорость уже и так завышена, насколько может мой автомобиль себе это позволить, я всё равно уже опоздала, а на парковочном месте гостиницы «Эбел» я оставляю машину только в десять минут десятого. В инструкциях, которые мне дали после собеседования с Галлахером младшим, сказано, что горничная должна появляться на работе за полчаса до начала её рабочего дня. То есть, мне нужно было появиться в отеле ещё десять минут назад и расписаться в специальном журнале для персонала, как и написано в инструкции.

Я, может быть, и считаю это всё глупым и несправедливым, однако сегодня первый день, и мне бы хотелось, чтобы всё прошло более-менее гладко. Но, учитывая, начало «доброго утра», сомневаюсь, что получится что-то путное.

Я захожу в отель, как меня и учили, через чёрный вход: он для персонала. С правой стороны - дверь в прачечную, с левой – на кухню. И, кстати, недалеко от кухни находится сам гостиничный ресторан. Чёрт, какие же всевозможные великолепные запахи можно учуять! И мой желудок, как назло, начинает бурчать, реагируя на них так же, как и я - положительно. Ох, мне срочно нужно поесть. Теперь я жалею, что отказалась от булочек тёти Энн.

- Хей, ты где ходишь? – передо мной, как из ни откуда, появляется женщина, занимающая должность намного выше моей.

Грэта Маффин – менеджер, отвечающий за чистоту в номерах. Проще говоря, это та самая женщина, предоставившая любезно мне инструкции. Она – именно тот человек здесь, которого я буду ненавидеть почти точно так же, как и Аарона. И, скажу честно, миссис Маффин тоже не прониклась ко мне чувствами.

- Простите, - прижав сумку к груди, и захватив волосы пятерней, нервно говорю я. – Всё вышло не намеренно… Понимаете, я чуть было не столкнулась с кем-то на дорогущей машине прямо посреди города. Это было ужасно. Я отвлеклась, и он выехал прямо на встречную полосу…

Своим голосом я пытаюсь придать рассказу драматизма, но на каменном светлом полном лице Грэты невозможно прочитать ни одну эмоцию. Сочувствия – ноль. Вздохнуть я не успеваю, потому как женщина тычет в меня указательным пальцем, и её тон, когда он обращается ко мне, полон недоверия и презрения:

- Послушай, ты, малолетка, я не собираюсь нянчиться с тобой и быть вежливой, или улыбаться, - закатывает глаза, наконец-то хотя бы усмехнувшись, - ещё чего. Ничего этого не будет, - качнув медленно головой, она строит грустную гримасу, дабы надо мной поглумиться. – Ты понимаешь? Не будет. И если ты каким-то чудом осталась жива после случая с дорогой тачкой, чуть не превратившей твою колымагу в груду не нужного железа, просто радуйся. Радуйся, что жива. И принимайся за работу.

А после этих слов она легко толкает меня с помощью того же указательного пальца, потом и вовсе опускает руку, сохранив кое-какую дистанцию между нами. Сглотнув, я киваю, спеша скрыться от её маленьких сощуренных глаз.

- Как там тебя? – вопрошает она, когда я уже собираюсь отойти.

Я резко к ней оборачиваюсь.

- Как тебя зовут?

- Агнес, - откашлявшись, говорю снова: - Меня зовут Агнес Хоггарт.

Грэта фыркает:

- Фамилию говорить не обязательно было. Слушай, Агнес, - уперев потные толстые руки в бока, говорит женщина, - униформу возьми наверху в комнате для персонала. Твоя одежда подписана. Читать умеешь? – Я киваю, и она продолжает: - Смотри , не перепутай! Чужое не возьми!

Когда из двери, находящейся справа, кто-то выкрикивает имя Грэты, она впопыхах удаляется, даже не взглянув на меня снова. У меня появляется возможность выдохнуть. Боже, это всего лишь вторая неделя в новом городе, а всё уже не обещает быть безоблачным. Каждый раз, столкнувшись с неприятностями, я должна думать о том, как поступила бы на моём месте сестра. Что сказала бы Саманта Грэте на моём месте? Я прыскаю со смеху в кулак: Сэм бы послала её… и вылетела бы отсюда очень быстро.

Я поднимаюсь на второй этаж по служебному лифту, и наверху целая дюжина дверей. Хорошо, что на всех висят таблички с предназначениями комнат. Я поворачиваю ручку нужной мне двери; девушка, надевающая короткий белый фартук поверх серой формы, застывает с руками, заведёнными назад. Она так и не завязала тесёмки, и с интересом меня оглядывает.

- Привет, - говорю, смущённо пожав плечами.

Спешу положить сумку на стол, заваленный вещами других людей. По-видимому, я с ними и буду работать. Моя форма висит на вешалке рядом со столом, и она, правда, подписана. Я убираю бумажку с моим именем, обернувшись к девушке со светлыми волосами, достигающими плеч.

- Привет, - здоровается она удивительно нежным голосом, и когда глядит на меня, поправляя причёску, её голубые глаза блестят. – Не стесняйся, я уже ухожу.

Задерживаясь ещё на минуту, она перебирает свои вещи, складывая на столе аккуратно, прячет в кармане белого фартука смартфон и оборачивается позже ко мне, всё так же стоящую и следящую за движениями коллеги.

- Линда , - протянув руку, которой только что примяла воротник своей униформы, представляется девушка, мило наклонив голову набок.

Я с полсекунды ещё смотрю на неё: красивые глаза, не очень полные губы, прямой нос, - а потом, словно очнувшись, отвечаю на дружелюбный жест, повесив на руку форму и согнув руку в локте.

- Я – Агнес. Рада встрече с тобой, - говорю я, кивнув головой нерешительно.

- Смотри, не пожалей о своих словах, - загадочно щебечет Линда, прячась за дверью в комнату, и прежде чем закрыть её, говорит: - Просто я бываю дерзкой на язык. – Её голова всё ещё выглядывает в проёме, и она подмигивает мне.

А потом я остаюсь одна. Наконец-то, можно переодеться спокойно.

***

Убрав за день восемь номеров, я выжата, как лимон. Часть гостиницы, которую гости ни в коем случае увидеть не должны, нереально констатирует с той частью, где находятся клиенты: отдыхают, работают, занимаются спортом, обедают. Кругом роскошь, богатство. И это всего лишь «четыре звезды ». Мне нравится, как отделаны все номера в отеле, по крайней мере, те, которые я видела. Стены в комнатах увешаны дорогими картинами; я узнала некоторые, вышедшие из-под кисти знаменитых художников Флориды. Например, картина «Одинокая гитара», написанная Сильвестром Монеко, талантливейшим человеком аргентинского происхождения. Я увлекалась его творчеством несколько лет, и прекрасно помню «Одинокую гитару» на выставке в Джексонвилле два года назад. Мы с Вивьен посетили мероприятие, познакомившись с самим маэстро. У меня даже остались фотографии с того вечера. Вив была немного пьяна; помню, как она наговорила Сильвестру, что влюблена в него. Было же время…