– Нет, не разбудил. – Ира беззаботно засмеялась.

– Надеюсь, наша договоренность остается в силе?

– Конечно. – Предвкушение новой встречи почти растворило неприятный осадок.

– Тогда, если не возражаешь… – он сделал паузу, – через два часа у Федор Михалыча.

– Через два часа поняла, а у Федор Михалыча – нет.

– У Румянцевки памятник Достоевскому.

Ире стало стыдно:

– А Румянцевка… Это где?

Она обмерла, понимая, что опять села в лужу, но Артем и ухом не повел.

– Бывшая Румянцевская, потом библиотека Ленина, а теперь нечто уж совсем маловнятное: РГБ. Метро «Боровицкая», «Александровский сад» или та же «Библиотека имени Ленина». Только уговор: больше, чем на полчаса, не опаздывать. – Он положил трубку.

Ира даже не поглядела на учебники и тетради. Ей предстояло нечто более важное: собраться на свидание. Но тут снова как из-под земли вырос папа.

– Дочь, удели мне две минуты. – Ира почуяла недоброе. – Понимаешь, какая штука… В жизни есть много такого, чем заниматься совсем не хочется, но надо. Причем надо потому, что надо. Так и у меня, и у мамы, и у тебя должно быть.

– Я сделаю уроки. – Ира подбежала к отцу и повисла у него на шее.

– Одного раза мало.

Григорий Ильич выбрал момент безошибочно. Сейчас, в данную минуту, Ира готова была бы пообещать почти что угодно. Потом можно ломать руки сколько влезет, но слово-то уже дано, значит, вариантов нет.

– Идет. – Девушка счастливо улыбнулась. – Отличницей стать не обещаю, но уроки делать буду каждый день.

– Все? – Григорий Ильич не оставил ни одной лазейки.

– Все!!!

– Вот и ладненько. – Папа похлопал ее по спине. – Вороненок ворону глаз не выклюет. Хорошо тебе погулять, а замерзните – заходите.

Несколько секунд Ира размышляла о том, откуда родители всегда и все знают, но время поджимало, и она занялась гардеробом. Может, разодеться в пух и прах, взвиться на каблуки, сделать макияж поярче. Вот Света Красовская или Туся Крылова это умеют. Только мама говорит, что самая красивая одежда та, в которой ты себя лучше всего чувствуешь. Некоторое время Ира разрывалась между этими установками и совсем выбилась из сил.

«Ладно», – решила она и зажмурилась. Ткнула наугад – попалась короткая юбка и вельветовые брюки-клеш. Совместить эти предметы не представлялось возможным. Со второй попытки Ире достался новенький зеленый джемпер. Через пять минут она была готова полностью, оставалось лишь обуться да надеть теплый пуховик, так что времени у нее имелось больше чем нужно. Ира ругала себя за такие быстрые сборы. Та же Красовская потратила бы на подготовку к первому свиданию не менее двух часов, а у нее самой, как ни старайся, больше получаса ни разу не выходило. Она еще раз внимательно посмотрела на себя в зеркало. Вроде бы все в норме. Делать было нечего.

«Может, уроки?» – робко предложил внутренний голос. «Нет, – осекла его Ира, – потом».

Она подошла к окну. На подоконнике лежала книга Константина Юрьевича. Ира покрутила подарок в руках и уселась на диван. Книжка сама открылась на главе «Мамина судьба». «Почитаем». – Она стала накручивать волосы на палец.

Оказывается, мать Константина Юрьевича знала семь языков, играла на фортепьяно, участвовала в проектировании первого метрополитена, мало того, ее проекты даже побеждали на нескольких конкурсах, но потом были забыты. Ира снова погружалась в такой незнакомый и такой удивительный мир и опять чувствовала себя Алисой. Очнулась она, лишь добравшись до следующей главы.

«Ура! Опаздываю! – мысленно воскликнула она, глядя на часы. – Первый раз жизни опаздываю на свидание». До сих пор ей никогда не удавалось прийти на встречу с молодым человеком хотя бы вовремя. Как Ира ни старалась, вечно выходило одно и то же: она являлась в лучшем случае одновременно с молодым человеком, а в худшем сама его ждала.

6

Ира опоздала всего минут на пятнадцать. Ноги несли ее быстрее чем хотелось. Всю дорогу она гадала на стойках перил, на пуговицах, на проезжавших мимо машинах, подарит Артем ей цветы или нет. И всякий раз выходило разное. И вот он стоит у Федор Михалыча, а в руках даже не розы – белые лилии.

– Привет!

– Добрый день. – Артем смотрел ей в глаза так, что она невольно потупилась. – Вам очень идет краснеть.

Ира не нашлась с ответом.

Разумеется, никакая экскурсия Теме не была нужна, он и сам отлично ориентировался в городе. Уж в центре-то точно. Некоторое время они бродили по согретым солнышком переулочкам, а потом очутились на бульваре. Повсюду набухли почки, а кое-где уже и листочки проклевывались. Но главное, в воздухе разливался удивительный, пьянящий запах весны.

Тема болтал без умолку.

– Сегодня, – он поднял кверху указательный палец, – отличный день, чтобы рассказывать анекдоты!

– Анекдоты? – Ира опешила. Мальчишки, когда им не о чем говорить, обычно травят анекдоты. Это так банально. Нет, кто угодно, только не Артем.

– В прежние времена, – он откинул темную прядь со лба, – анекдотами, милая барышня, именовались краткие и поучительные истории из прошлого.

Девушка смутилась. Неужели Тема все понял по ее выражению лица? Надо следить за собой!

– Начнем. – Он улыбнулся. – Тысячи полторы лет тому назад…

Артем рассказывал, читал стихи, рассуждал о жизни. Ну а Ира, разумеется, совершенно искренне восхищалась всем услышанным. Свои рисунки она и не вспоминала, утренние сомнения растворились бесследно.

– По-моему, – Артем неожиданно остановился, и девушка оказалась на шаг впереди него, – сейчас самое время выпить кофе.

– Классная идея! – У Иры не было и не могло быть возражений.

– Тогда начнем поиски заведения, достойного принять двух таких столь изысканных особ, как мы. Открою секрет. – Он перешел на шепот и расширил глаза. – Настоящий кофе нужно искать по запаху!

Дома у Иры обычно пили растворимый кофе с молоком и сахаром, поэтому она ничего определенного сказать не могла. Зато Артем проявил себя истым знатоком. Сначала он объяснял, каким способом лучше обжаривать кофейные зерна, потом заявил:

– Мне кажется, настоящий кофе может быть только черным и только несладким. Пить его в ином виде – кощунство. Все эти каппучино, экспрессо и прочая гадость не для знатоков, а для профанов.

Ира легкомысленно согласилась. Они прошли еще немного, и тут Тема остановился.

– Есть! – Он откинул волосы. – Я его чую, обоняю и предвкушаю.

Девушка удивилась. Она-то как раз ничего не чувствовала, но коли Артем сказал «есть», значит, так и есть. Ребята перешли на другую сторону, юркнули в уютный тупичок и очутились перед вывеской кафе «Шахеризада». У ярко расписанных дверей стоял худосочный конопатый турок с ятаганом в шароварах, чалме и халате. Солнышко сюда еще не заглядывало, и, кажется, турок изрядно промерз. Из кармана халата выглядывало бутылочное горлышко, так что, судя по всему, он грелся изнутри.

– Заходите, заходите, уважаемые. – Турок шмыгнул красным носом и покосился на бутылку. – Алмазы моей души, изумруды моего сердца!

Ребята дружно рассмеялись. Турок вздохнул и открыл дверь. Ира поглядела на его озябшие пальцы, почти лиловый нос и невольно пожалела этого человека. «Не самая интересная работа», – мелькнуло у нее в голове. Но они вошли в кафе, и турок сразу забылся.

Вот внутри действительно пахло кофе. Небольшой полупустой зальчик устилали ковры. Артем сделал приглашающий жест, и Ира шагнула к круглому узорчатому столику. Едва сев, она завертела во все стороны головой. Красиво, очень красиво. На стенах развешаны щиты, шлемы, сабли. По залу, пританцовывая, ходят девушки в широких шелковых шароварах и тонких расшитых накидках. Ире все нравилось, но тут взгляд ее случайно наткнулся на толстого бородавчатого дядьку. Он ел, причем умудрялся делать это настолько отвратительно, что Ира отвела глаза и уставилась в стол. Прямо перед носом у нее очутилась лампа, похожая на ту, из которой в старом фильме к Аладдину явился джин. Единственное отличие от киношной – стеклянный колпачок. А раньше не было! Наверняка лампу принесла восточная красавица в шароварах. Она же поставила лилии в вазу.

– Прошу вас, – восточная красавица протянула ей кожаную папку с золотыми узорами.

Ира открыла меню и невольно глянула на цены. Порядок цифр привел ее в ужас, и, по всей видимости, это отразилось у нее на лице.

– Можно? – Артем взял меню. – Мне черный без сахара, а тебе?

И тут Ира поняла, что вляпалась. После всего сказанного Темой о кофе, попросить себе с молоком или на худой конец с сахаром показалось ей равносильным предательству.

– И мне тоже, – храбро выпалила она.

Через несколько минут на столе появились две изящные чашечки. Кофе дымился и имел восхитительный запах. Артем попробовал, закрыл глаза и покачал головой:

– Это именно тот, о котором мы говорили.

И тут Ира решилась. Она приподняла чашку и сделала малюсенький глоточек. Первым пострадал язык.

– Немного горячо, – сочувственно кивнул Артем. – Но ведь сие часть удовольствия, и потом какой вкус!

Ира вкуса не почувствовала, она обожглась и только.

– А мне здесь очень нравится. – Девушка поставила чашку, решив подождать, пока эта горькая бурда хоть остынет. – Я вообще люблю тихие места, где не грохочет музыка и не снуют толпы народу.

– И ведь что удивительно. – Тема сделал еще глоток. – По всему миру, во всех городах, лучшие уголочки именно таковы: тишина, покой и уют.

Тут Ира вспомнила, что они все еще на «вы». Во время прогулки она старательно избегала личных окончаний и местоимений.

– Может быть, – она запнулась, – перейдем на «ты»?

– Конечно! – Артем посмотрел на Иру так, что она покраснела. – Я все ждал, ведь проклятый этикет требует, чтобы подобное предложение исходило от дамы. Как с рукопожатием – первой руку подает дама или никто. Итак, предлагаю это отметить!

Ира почувствовала себя неловко. Она помнила, что, переходя на «ты», полагается пить на брудершафт, а потом целоваться. Смущаясь, она осушила залпом всю чашку. От обилия горечи ее немного передернуло и замутило, но Тема, кажется, ничего не заметил. К тому же, по счастью, кофе остыл. На сей раз хоть и без того уже ноющий язык не пострадал.