А еще мне снился Джейс. Он любил меня и уверял, что всегда будет рядом. Эти сны были прекрасны, но только до тех пор, пока я не просыпалась, сознавая, что все это не наяву. Иногда я видела нас обоих в каком-то странном доме, и я звала его по имени, но он будто не слышал меня, проходя через бесконечные двери, и я все никак не могла его догнать.

Каждое утро я просыпалась с ощущением, будто и вовсе не сомкнула глаз, и занятия в последние дни семестра проходили как в тумане. И все-таки мне удалось сдать большинство экзаменов. Поскольку свободного времени хватало с избытком, я с удовольствием тратила его на учебу, просиживая в одиночестве в своей квартире. И ела.

Но не зря я корпела над учебниками – к экзаменам я подошла более чем подготовленной, и это здорово, потому что работало на мое будущее. Пусть не такое, как я планировала, но будущее, которое мне предстояло принять. И, в конце концов, учительствовать – это совсем неплохо. Я почему-то не сомневалась в том, что мне понравится. Так что экзаменационная сессия стала моим первым грандиозным успехом на новом поприще.

* * *

Я напряглась всем телом, когда мы с Каллой пришли на музыковедение и заняли свои места. Ее щеки разрумянились на холоде, и шрам стал особенно заметным. Растирая замерзшие руки, она съежилась на сиденье.

– Не могу привыкнуть к такому холоду, – сказала она, дрожа. – Когда закончу колледж, переберусь во Флориду.

– Еще недавно ты говорила, что терпеть не можешь жару. – Я достала авторучку, изображая полную готовность к лекции. Как бы не так. – Тебе, наверное, лучше подыскать местечко, где круглый год комфортная погода.

Она надула губки.

– Кстати, хорошая идея. Надо попробовать. А ты что решила?

До диплома была еще целая вечность, так что я даже загадывать боялась. Поэтому лишь пожала плечами.

– Наверное, останусь в этих краях.

Она вздохнула и, протянув руку, дернула за подол моей толстовки. Только тогда до меня дошло, что я ношу ее, не снимая, вот уже три дня. Постой-ка. А я принимала душ сегодня утром? Кажется, нет. Помню, что прошлась по волосам расческой, прежде чем убрать их в неряшливый хвост.

Докатилась.

– Придешь ко мне в общежитие вечером? – спросила она, как будто вот уже две недели уговаривала меня. – Нажремся всякой нездоровой вкуснятины – заедем по пути в «Шитз». Ты же знаешь мою страсть к начос.[37]

Я уже приготовилась сказать ей «нет», но передумала. Мне действительно пора встряхнуться. Хотя бы на один вечер.

– Ладно, но только ты сможешь за мной заехать? А то холодно тащиться по полю пешком, да еще в ночи.

– Конечно! – Широкая улыбка вспыхнула на ее лице – умопомрачительная улыбка. – Ура! А я куплю пива. Ничто так не поднимает настроение, как распитие спиртных напитков несовершеннолетними. Или, может, чего покрепче? Черт, я тебя так напою, что ты… – Она осеклась и поджала губы.

– Воспользуешься моим беспамятством? – пошутила я и, когда она не засмеялась, вздохнула. Но тут я почувствовала на себе взгляд и повернула голову. Воздух застыл в моих легких.

Джейс стоял у прохода, в толстовке с капюшоном и потертых джинсах. И опять в этой чертовой серой шапочке, которую я обожала. Мне захотелось сорвать ее с головы и совершить какое-нибудь безумство – скажем, спрятать у себя под подушкой или еще что.

Я внутренне поморщилась.

Хорошо, что это только фантазии.

Видеть его, как всегда, было чертовски тяжело. Это и раньше было для меня испытанием, но теперь, когда я познала силу его объятий, ощущение его кожи, сладость его поцелуев, превратилось в пытку. Еще труднее было примирить его доброту, остроумие и заботливость с этим Джейсом – таким же, как тот, кто бросил меня после нашего первого поцелуя.

Я приняла его вместе с его прошлым и не собиралась бежать от проблем. Я бы помогла ему разобраться с этим грузом. Я бы любила его, несмотря ни на что.

Авторучка выскользнула из моих пальцев и упала на колени. Узел затянулся в груди, когда он переступил с ноги на ногу, как будто хотел что-то сказать, но я не представляла себе, что бы это могло быть, учитывая, что все это время он избегал меня, словно я страдала тяжелой формой герпеса.

– Тесс, – произнес он. Я встрепенулась каждой своей клеточкой при звуке его глубокого голоса и закрыла глаза.

Слышать, как он произносит мое имя… я прогнала подступившие слезы и открыла глаза. Мне действительно больно, потому что этот парень… он разбил мое сердце.

Калла напряглась, и я чувствовала, что она еле сдерживает желание надрать ему задницу.

Должно быть, и он это почувствовал, потому что взгляд его глаз цвета грозовых туч переметнулся к ней, а потом вернулся ко мне. Что бы он ни собирался сказать, кануло в пустоту. Он тряхнул головой и, отвернувшись, спустился на несколько рядов вниз, занимая место.

Я впилась глазами в его затылок и кончики волос, выглядывающие из-под шапки.

– Забудь его, – сказала Калла.

Но я не могла. Я не могла вот так просто забыть его.

– Я серьезно, Тереза. Ты заслуживаешь парня, который не станет издеваться над тобой, не замечая неделями.

– Я знаю, – прошептала я, изучая его затылок, тотчас вспоминая то ощущение, которое испытывала, пропуская его волосы сквозь пальцы. – Только от этого не легче.

Калла промолчала, понимая, что я говорю правду.

С тяжелым сердцем и ноющей болью в груди, от которой хотелось забиться под скамейку и рыдать, я обратилась в слух, исполненная решимости не провалить музыковедение из-за Джейса.

И больше не пролить ни единой слезинки из-за него.

* * *

Сдав последний экзамен, я отправилась в общежитие Вест-Вудс. Поскольку в зимние каникулы я не собиралась торчать в квартире Кэма, как полный лузер – вместо этого, как полный лузер, решила поехать к мамочке и папочке, – надо было забрать кое-какие вещи. На следующий семестр я тоже планировала остаться у Кэма.

Пусть Кэм и говорил, что это не проблема, но я знала, что мне нужно найти какую-нибудь работу и оплачивать хотя бы часть аренды. К тому же работа помогла бы мне отвлечься. Прощание с танцами, смерть Деб, Эрик, а теперь и Джейс – все это изрядно потрепало мне нервы, и я хотела найти отдушину, пока мозги и сердце не будут готовы двигаться дальше.

Правда, ничто не указывало на то, что это произойдет в ближайшее время.

Холодный ветер обжигал щеки, и в воздухе витал запах снега, когда я шла через лужайку к общежитию. Колено побаливало, когда я наконец доплелась до корпуса Йост. Большинство студентов уже разъехались по домам, и в холле было пустынно и тихо, если не считать нескольких человек, устроившихся на диванах.

Выудив из рюкзака ключ-карту, я ждала лифт, стараясь не замечать, как напряжена моя спина. Я не была в общаге с той самой ночи. Мне не хотелось возвращаться в свою комнату, но надо было собрать вещи, потому что через час обещал подъехать Кэм и загрузить их в свой внедорожник.

Да и пора мне уже вести себя по-взрослому. Общежитие как общежитие, и в комнате моей вряд ли поселились привидения. Конечно, аура плохая, но я рассчитывала быстро управиться со сборами.

Ободренная столь зажигательной речью, я шагнула в лифт и поднялась на свой этаж. Я шла по коридору, когда пискнул мобильник. Решив, что это сообщение от Каллы или Кэма, я достала телефон из кармашка сумки и чуть не растянулась на полу.

Приеду с Кэмом помочь. Надо поговорить.

Короткий текст от Джейса, но мое сердце колотилось так, будто я получила зашифрованное послание: «Я – долбаный урод, совершил большую ошибку и буду любить тебя до конца своих дней».

Правда, в тексте об этом ни слова, но он все-таки приедет помочь Кэму. И это означает, что он получил разрешение от моего брата, и еще то, что он наверняка сказал такие слова, которые убедили Кэма. Что было бы трудно сделать, учитывая, в каком состоянии я пребываю отчасти по его вине.

Я остановилась у двери апартаментов, и мой пульс подскочил до небес в припадке восторга. Не читай между строк, предупредила я себя. То, что он вызвался помочь и хочет поговорить, еще ничего не значит. И ни к чему так возбуждаться. Меня охватило отчаяние. Почему никто не спросил разрешения у меня? Согласна ли я на его помощь? Одна моя половина хотела сказать ему «нет», но тогда мне пришлось бы провести остаток ночи в жестоких муках. Нам действительно нужно поговорить… и я хотела поговорить с ним.

Мои руки дрожали, когда я отправила ему нейтральное и лаконичное: Ладно.

Джейс тотчас ответил, и мое сердце пропустило удар.

До скорого.

Выдохнув, я убрала телефон в сумку. В присутствии Кэма встреча обещала занять почетное место в зале славы самых неуклюжих ситуаций, но никто не смог бы отрицать, что ликование нарастало во мне, вытесняя противную штуку под названием «здравый смысл».

Я вставила ключ-карту в замок и, отринув мысли о предстоящем свидании с Джейсом, толкнула дверь и вошла.

Мой взгляд скользнул по комнате. Как будто ничего не изменилось. Одна подушка на диване, другая валяется на полу, под журнальным столиком. Мускусный запах в воздухе, осадок влажного лета. Дверь в комнату соседки – Стеф, – скорее всего, заперта. Хотя Стеф и помогла мне в ночь смерти Деб, мы редко встречались, да мне и не хотелось думать о ней, потому что, когда я думала, сразу вспоминала о том, как она путалась с Джейсом.

И тут же задавалась вопросом, не спят ли они сейчас.

От этой мысли мне стало не по себе, и я тихонько выругалась. Похоже, мой злейший враг – это я сама.

Бросив сумку на диван, я снова достала ключ и открыла дверь своей комнаты. У меня вырвался резкий вздох, и я захлопала ресницами. Сердце зашлось. Поначалу я решила, что бессонница и стресс довели меня до галлюцинаций. Я не верила глазам своим. Я снова моргнула, но ничего не изменилось.