Она тщательно выбрала платье, подходящее для этого случая: то было затейливое сочетание ткани цвета темного бургундского вина и черных кружев, с глубоким вырезом, отвечающим самым последним требованиям моды.

Александра предпочла бы остаться дома, ибо за минувшие семь лет у нее не прибавилось желания бывать в обществе, однако она поехала и даже пыталась веселиться назло своей меланхолии. Впрочем, Алин не слишком в том преуспела: картины будущей жизни портили ей настроение. По правде говоря, после сегодняшней поездки она с трудом представляла, как проживет с виконтом всю оставшуюся жизнь. И, конечно, Александра содрогалась при одной мысли о его любовных объятиях, но был ли у нее выбор?

Она танцевала, когда послышался внезапный шум, в конце концов перешедший в ровный гул голосов, будто все присутствующие в зале разом заговорили. Ее партнер закрутил головой, пытаясь понять, что происходит, но он был ниже Александры и не смог ничего увидеть. Самой же девушке было все равно, хотя она не могла не слышать обрывков фраз, долетающих из толпы:

— Это королева?

— Да нет, вон там…

— Никогда не видела никого, кто…

— ..такой красивый.

— ..такой красивый.

— ..такой красивый.

Внезапно ее партнер замер как вкопанный, несмотря на то, что музыка еще играла. Он сгорал от любопытства и даже забыл извиниться. Впрочем, все вокруг перестали танцевать, а гул голосов становился все громче и громче. Александра вздохнула и, извинившись, покинула пространство, отведенное для танцев.

Тот, кто произвел такой фурор среди этих людей, не вызывал у нее ни малейшего интереса. Такой красивый? Пусть отправляются в Россию, точнее, в Кардинию, и увидят того, кто действительно красив.

Внезапно толпа расступилась, давая дорогу мужчине, неторопливо идущему через зал, и Александра замерла не веря своим глазам, не в состоянии сделать ни шага.

Василий в Лондоне? Это невозможно. Тем не менее, вот он и идет прямо к ней, а его глаза цвета меда сияют так ярко, что невозможно оторваться. Для всех остальных его лицо выглядело невозмутимым и загадочным, но уж она-то знает, что значит это золотистое горение: граф так разгневан, что готов ее задушить. Александра никак не могла решить, что ей делать — бежать, упасть в обморок, заплакать, а может быть, просто засмеяться, целиком отдавшись чистой радости, захлестнувшей ее, как только она его увидела.

Глава 33


— Обсудим наши дела прямо здесь, ко всеобщему удовольствию, или ты пойдешь со мной? — спросил Василий с деланным равнодушием. — На улице меня ждет коляска.

Это было не совсем то, что Александра ожидала услышать, и будь она так же разгневана, как Василий, то не стала бы откладывать объяснение в долгий ящик только ради того, чтобы избежать публичной сцены. Впрочем, граф, конечно, к этому не привык, и, пожалуй, следует ответить ему прежде, чем он примет решение за нее.

— Я как раз собиралась уезжать, — сказала Александра как можно равнодушнее.

Она кривила душой, хотя с самого начала ей было невмоготу оставаться на этом балу. Однако девушка решила, что, если не пойти с графом, он разозлится еще больше и устроит сцену, которую, судя по всему, устраивать не хотел. И не успела она опомниться, как уже оказалась на улице, перед ожидавшим Василия экипажем.

— Ты хочешь меня заморозить? — издевательски спросила она.

Граф не счел нужным задержаться, чтобы захватить ее плащ, а ночной зимний воздух был морозным и влажным.

В карете наверняка тоже не намного теплее Но, вместо того чтобы вернуться за плащом, Василий усадил Александру и накинул на нее меховую полость.

Хлопнула дверь, и девушку подбросило так, что она чуть не свалилась с сиденья. Карета рванулась вперед. Терпение Александры готово было лопнуть:

— Может быть, ты наконец объяснишься. Петровский! Если бы я знала, что ты собираешься в Англию, я бы уехала в какое-нибудь другое место.

— В другое? Сомневаюсь.

Скрестив руки на груди, он сидел напротив Александры, не сводя с нее сверкающих глаз. Первоначальная радость почти уже рассеялась, уступив место раздражению, А то, что, бросив свое сардоническое замечание, он замолчал, встревожило ее еще больше.

Наконец девушка не выдержала:

— Ну? Полагаю, есть причина, по которой ты разыскал меня, или же мы просто по досадной случайности оказались в одном и том же месте в одно и то же время?

— Мы еще поговорим об этом, Алин, а пока, видишь ли, мне трудно привыкнуть к твоему виду, потому что ты, как ни странно, выглядишь как настоящая дама. Или под вечерним платьем у тебя штаны для верховой езды?

Александра не могла понять почему, но, тем не менее, этот вопрос заставил ее покраснеть.

— Если ты не заметил, что утащил меня с бала, то я сообщаю тебе об этом. А я, как оказалось, знаю, что нужно надевать в таких случаях.

— Значит, сегодня ты без бриджей? Александра метнула на него возмущенный взгляд. Нет, граф не насмехался над ней. Собственно говоря, сейчас у него был еще более удивленный и недоверчивый вид, чем когда он увидел ее на балу. Шелк и кружева! В своих мечтах Василий представлял ее именно в таком платье, но действительность превзошла все его фантазии. Эта искусная прическа, эти длинные вечерние перчатки и глубокий вырез — Господи! Ее грудь, ее восхитительная грудь была открыта для любого мужчины, который проявил бы к ней интерес. Василий был вынужден признать, что никогда не видел Александру такой красивой, и теперь возмущался, что она упорно отказывалась открыть ему эту нежную женственную сторону своей натуры — разве что в постели.

Черт возьми, она умела танцевать, умела поддержать светскую беседу, не ругаясь и не шокируя никого, и, судя по всему, не избегала званых обедов, иначе ее быстро бы вычеркнули из списка гостей. Видимо, она смогла обвести этих англичан вокруг пальца и заставить их поверить, что она истинная леди.

Ярость графа усугублялась еще и тем, что он не успел догнать Александру до отплытия в Англию и больше месяца гонялся за своей невестой. Дважды очи теряли се след: в первый раз, когда узнали, что она направилась в горы, словно бы собиралась домой, а потом резко изменила направление и двинулась на север. После этого Василий отослал домой большую часть своих людей, решив, что они ему не понадобятся.

Второй раз они потеряли Александру, когда она сменила способ передвижения и, вместо того чтобы ехать верхом, продолжила свой путь в коляске.

Чистое везение, что в Лондоне он умудрился найти ее отель всего за несколько часов, но там уж любезная Даша подробно рассказала, где можно найти хозяйку сегодня вечером.

Теперь же в нем боролись весьма противоречивые желания. Первым порывом Василия, как всегда, было заняться с ней любовью, и он с трудом взял себя в руки. Едва увидев Александру, граф испытал приступ жгучего желания, но одновременно с тем был готов придушить ее за все причиненные ему неприятности. Однако было и третье желание — просто заключить Александру в объятия и сказать ей — что? Что он чуть не заболел от беспокойства и страха опоздать и найти ее женою Лейтона? Что он оказался в плачевном состоянии, влюбившись впервые в жизни?

Она ни за что бы ему не поверила после всего, что было между ними. А как насчет этого англичанина? Если бы он нашел ее в обществе Лейтона, вероятно, тут же вызвал бы того на дуэль.

А если бы он увидел, что они действительно любят друг друга?

Хватило бы у него порядочности откланяться и оставить все как есть?

Его ревность вопила; «Нет!"

Но эта чертова любовь твердила, что он хочет видеть ее счастливой.

Эти чувства были непримиримы, и Василий решил, что прежде всего нужно выяснить, не опоздал ли он.

— Как твоя свадьба, Алин? Александра едва не задохнулась от изумления. Как он мог узнать о ее толстяке виконте?

— Какая свадьба? — осторожно спросила она.

— Твоя и Лейтона. Час от часу не легче!

— Откуда ты знаешь о Кристофере?

— От Лазаря. Должно быть, ты ему сказала.

— Это не твое дело…

— Мы должны пожениться, — гневно перебил он. — И, черт возьми, даже если ты влюблена в другого мужчину, это все равно очень даже мое дело.

— Что мы должны?

— В конце концов ты все же оказалась непостоянной, не так ли? — насмешливо заметил граф. — Или ты забыла, как распиналась о том, что не нарушишь слова? Ты утверждала, что это вопрос чести.

Александра возмутилась:

— Разве ты не читал моей записки? Твоя мать сказала, что ты не можешь на мне жениться, что я совершенно безнадежна, что я источник позора…

— Не моя мать устраивала нашу помолвку и не имеет никакого права решать этот вопрос.

— Помнится, мы как-то раз обсуждали возможность покончить с помолвкой, и у меня создалось совсем другое впечатление, — принужденно сказала она, — И когда услышала то, что сказала твоя мать, я подумала…

— Ты была не права, Алин, уехав, не говоря мне ничего и не заручившись моим согласием… Повторяю, не моей матери это решать. Поженимся мы или нет, это наше с тобой личное дело, которое зависит от того, уважаем ли мы обязательства, возложенные на нас нашими отцами.

— Ты хочешь сказать, что мы до сих пор помолвлены?

— Да, черт возьми, помолвлены!

И прежде чем Александра успела понять, что происходит, Василий схватил девушку за руку, и ей на палец скользнул теплый металл обручального кольца.

— Не снимай его больше, Алин. Ты принадлежишь мне, и я хочу, чтобы ты носила свидетельство этого.

Последние слова Василий произнес угрожающим тоном, и в голосе его слышалась непривычная властность. Смущенная и взволнованная, Александра уселась поудобнее, испытывая одновременно облегчение и страхи стараясь не замечать ни того, ни другого. Если она не сумеет совладать со своими чувствами, ей никогда не удастся довести этот разговор до конца!

Но как чудесно снова чувствовать на пальце его кольцо! Она плакала, когда снимала его, а когда положила его рядом с запиской, ей показалось, что вместе с кольцом остается и ее сердце. Больше она его не снимет и вовсе не потому, что он запретил ей это делать!