Бью снова уселся за компьютер, однако сосредоточиться уже не мог. Значит, Анабел развязала-таки язычок. Бью заскрежетал зубами. Черт, ну почему все кому не лень лезут в его личную жизнь? Даже бывший друг счел своим долгом отчитать его, и это при том, что он и не думал пользоваться Джульеттой. А вот Люк действительно использовал Джози Ли, да еще бессовестно сравнил Джульетту, взрослую женщину, которая может сама принимать решения, с совсем юной девчонкой. Наконец, он вовсе не собирается бросать Джульетту. Она действительно вскоре уедет, но по собственной воле, как только завершит дела в отеле и подберет подходящий персонал. Только после этого Бью приведет в исполнение свой план, а значит, называть его предателем, как делает это Люк, ни в коем случае нельзя!

Глава 19

На первом этаже ярко освещенного здания отеля «Гарден Краун» толпился народ. Селеста, на протяжении всего вечера ни на минуту не отпускавшая Джульетту, по очереди представляла ее почетным гостям. Хотя все члены Бостонского клуба были очаровательными людьми, они практически ничем не отличались от друзей и деловых партнеров отца, в кругу которых Джульетта вращалась с детства, поэтому она не испытывала и сотой доли того возбуждения, каким была охвачена Селеста с самого начала приема.

Наконец у Джульетты выдалась свободная минутка, и она, отойдя в сторону, встала у колонны, почти равнодушно наблюдая за нарядно одетыми гостями, между которыми сновали вышколенные официанты с подносами, уставленными высокими бокалами с золотистым шампанским и блюдами с изысканными закусками.

Боже, как она устала! С самого утра в отеле царила ужасная суматоха: плиточники заканчивали укладывать кафель в дамских комнатах, паркетчики наводили последний лоск там, где в основном должны были располагаться гости. Потом приехали флористы с огромными корзинами живых цветов и специалисты по выбору вин.

Какое счастье, что у нее есть Роксанна! Пока Джульетта под надзором неугомонной Селесты переходила от одной группы гостей к другой, ее секретарша отдавала распоряжения слугам и официантам.

– Прекрасный вечер, мисс Лоуэлл.

Услышав восторженный голос позади себя, она быстро обернулась.

– Капитан Пфеффер! Рада вас видеть. – Джульетта напрочь забыла, что послала приглашение исполняющему обязанности начальника полицейского участка, но врожденное чутье помогло ей быстро сориентироваться, и она, лучезарно улыбаясь, протянула ему руку. – Как мило, что вы сумели выбраться к нам. А это, должно быть, миссис Пфеффер?

– Да, мэм, моя лучшая половина. – Капитан начал представлять дам друг другу. И в этот момент появился Бью.

Джульетта чуть не ахнула – до того потрясающе он выглядел: смокинг сидел на нем как влитой, ослепительная белизна накрахмаленной манишки подчеркивала смуглый цвет кожи. Щеки Бью были выбриты настолько тщательно, что даже слегка поблескивали в свете люстр.

От созерцания Дюпре Джульетту оторвал капитан Пфеффер, который, видимо, уже не в первый раз задавал ей один и тот же вопрос:

– Появится ли ваш батюшка сегодня вечером, мисс Лоуэлл? Мне просто не терпится познакомиться с таким влиятельным человеком.

Вопрос застал Джульетту врасплох, но она быстро взяла себя в руки.

– Я тоже была бы рада, если бы папа был здесь, – улыбнулась она, – но, к сожалению, в данное время у него слишком много работы.

– Не возражаешь, если я приглашу тебя на танец, дорогая? – Бью, положил ей руку на плечо.

– Разумеется, нет. Думаю, я тоже имею право повеселиться. – Улыбнувшись супругам Пфеффер, Джульетта последовала за Дюпре.

– Чертов сукин сын! Из-за таких кретинов, как Пфеффер, репортеры раздувают шумиху насчет коррупции в полиции Нового Орлеана. – Бью помотал головой. – Обидно, честное слово! Ладно, лучше скажи, у твоего отца действительно появился новый проект?

– Да, – кивнула Джульетта.

– А если бы он был свободен, непременно примчался бы на твой праздник?

Нервный смешок сорвался с губ Джульетты прежде, чем он успел закончить вопрос.

Бью крепче прижал ее к себе, и они плавно поплыли по залу, покачиваясь в такт приятной мелодии, которую наигрывал небольшой оркестр из шести человек.

– Как я понял, он бы не приехал вообще?

– Отец не удосужился появиться ни на моем первом исполнении сольного фортепьянного концерта, ни на выпускном вечере в колледже. – Заметив, как внимательно смотрит на нее Бью, Джульетта постаралась сохранить на лице безмятежное выражение. – Вот почему у меня есть все основания полагать, что он не приехал бы и в Новый Орлеан.

– Вот тип! – покачал головой Бью. Казалось, он был даже больше расстроен, чем сама Джульетта, и она неожиданно почувствовала, как от этого у нее потеплело на сердце.

Бью поднес к губам ее руку и поцеловал.

– Я уже говорил тебе, что ты сегодня фантастически красива?

– Спасибо, Бью.

– И твое платье мне тоже очень нравится, наверное, потому, что оно хоть немного открывает твое тело. Джульетта удивленно вскинула на него глаза.

– Ну, ты ведь не станешь спорить – оно намного сексуальнее, чем те скромненькие платьица, которые ты обычно предпочитаешь носить. Теперь общество Нового Орлеана по крайней мере убедится, что у тебя красивые ноги.

– Подожди, а чем тебе не нравятся мои обычные платья? С ними что-нибудь не в порядке?

– Да нет, они нормальные. Просто в них ты делаешься похожей на хорошенькую добропорядочную школьницу.

Джульетта надменно вскинула брови:

– Полагаю, любая одежда соответствует моему содержанию.

– Не смею спорить, мой очаровательный Бутончик, ты действительно хороша в любом платье и даже без такового, – произнес Бью. – И ты мне это уже не раз доказала.

Джульетту бросило в жар. Поразительно, как ему удавалось за одну мимолетную секунду возбудить в ней желание! Она приподнялась на цыпочки и запечатлела на щеке Бью сочный поцелуй, а потом, оторвав руку от его плеча, тщательно стерла следы губной помады.

Бью пристально посмотрел на нее, глаза его горели.

– Черт! Я схожу с ума, когда женщина улыбается мне так, как ты сейчас, потому что это означает, что вскоре я получу невероятное удовольствие.

– Просто у тебя крайне испорченное воображение, Бьюрегард! – рассмеялась Джульетта.

– Испорченное? Черта с два! О чем еще я могу думать, когда ты рядом?

– Не понимаю, что ты имеешь в виду. – Продолжать эту тему становилось опасно, и Джульетта, замолчав, со вздохом опустила глаза.

– Нервничаешь, солнышко?

– С какой стати?

– Ну, тебе же нужно говорить благодарственную речь.

– А, ты об этом. Но тут нет совсем никакой сложности – ведь я подготовлена к этому с детства.

На секунду Бью замер.

– Значит, подготовлена? Каким же образом?

– О Боже, да самым обыкновенным. С тех пор, как я себя помню, и вплоть до окончания колледжа я была обязана ежедневно являться на традиционный чай, где бабушка устраивала мне двухчасовые экзамены по технике речи, манерам, знанию этикета и так далее, и так далее – можно перечислять до бесконечности.

– А сколько тебе тогда было лет?

– Точно не помню, наверное, все началось, едва я стала ходить.

Бью нахмурился:

– И тебе каждый Божий день приходилось по два часа отчитываться в том, что ты оправдываешь репутацию маленькой леди Астор Лоуэлл?

Его удивление было настолько велико, что Джульетта даже улыбнулась про себя.

– Знаешь, мне иногда ужасно хотелось сделать что-нибудь, например, швырнуть чашку о стену или вскочить со стула и кружиться, кружиться до потери сознания. Как я завидовала детишкам нашего садовника: они вольно резвились на траве, им было так весело, а мне… Я смотрела на них из окна и мечтала только об одном – чтобы они приняли меня в игру.

Вечер проходил великолепно. Джульетта чувствовала себя гораздо красивее, легче, умнее и сексуальнее, чем когда-либо прежде. И она любила Бью, любила сильно, беззаветно. Она прекрасно понимала, что сейчас не самый удачный момент для разговора о своих чувствах, и поэтому находила наслаждение в том, чтобы, переходя вместе с Бью от группы к группе, смеяться, флиртовать и танцевать с ним.

Ровно в одиннадцать Джульетта в сопровождении Бью поднялась по широким мраморным ступеням, ведущим на второй этаж, и остановилась на лестничной площадке. Чтобы сразу привлечь к себе внимание, она взяла маленький колокольчик, который Роксанна заранее положила на стоявший перед ней столик, и позвонила.

Публика в холле мгновенно замолкла. В наступившей тишине Джульетта вернула колокольчик на прежнее место и поднесла ко рту микрофон.

– Обещаю не занимать слишком долго ваше внимание, – с улыбкой произнесла она, обводя взглядом гостей, – но с моей стороны было бы большой ошибкой не воспользоваться моментом и не поблагодарить всех вас за то, что вы почтили наш отель своим присутствием. Корпорация «Отели Краун» счастлива открыть новый отель именно в вашем прекрасном городе и поручила мне от лица всех ее сотрудников выразить вам нашу горячую признательность за участие в проекте. «Гарден Краун», в частности, и мое детище, и мне безмерно повезло, что я встретила здесь столько поистине чудесных людей, которые оказали мне неоценимую помощь в столь трудном начинании. Присматривавшие прежде за этим особняком супруги Селеста и Эдуард Хэйнес приложили максимум усилий, чтобы познакомить меня со всеми вами… – Джульетта некоторое время перечисляла фамилии тех, кто помогал ей, и под конец сказала:

– В связи с открытием отеля забот хватало у всех, и теперь с особым удовольствием представляю вам женщину, которая неотступно находилась рядом со мной и в радости, и в горе. Роксанна, будь добра, поднимись сюда.

От неожиданности помощница Джульетты всплеснула руками, а затем улыбнулась и направилась к лестнице. Дожидаясь, пока она поднимется, Джульетта продолжила: