Остановившись, О'Брайен сбросил сумку с парашютом на землю.

— Подожди меня здесь, — скомандовал он. — Я соберу хворост и разведу огонь.

— Я помогу тебе, — решительно заявила Келли. Пора показать ему, что она не какое-нибудь беспомощное создание, готовое жаться к нему, ища поддержки. В сложившихся обстоятельствах она возьмет на себя свою часть работы и ответственности.

В темноте ей не видно было выражения лица Ника, но в его голосе послышалась легкая насмешка.

— Ну-ну, начинают проявляться признаки эмансипированной женщины. Ну что же, Кудряшка, я и не подумаю подавлять в тебе этот дух независимости.

Это не было пустыми словами. Ник не только принял ее помощь в поисках хвороста, но и поручил более серьезную задачу — искать камни и подтаскивать их к костру, чтобы защитить его от ветра. Сам же он занялся разведением огня. Притащив несколько больших плоских камней и устроив из них ограду, Келли села около костра и удовлетворенно вздохнула.

Она с интересом наблюдала за неторопливыми, умелыми движениями О'Брайена, который сложил около костра собранные дрова, а затем принялся расстилать рядом с огнем парашют. Закончив, он сел на подстилку из блестящего нейлона и похлопал по месту рядом.

— Иди-ка сюда, Кудряшка, — позвал он. — Давай вместе смотреть на огонь.

— Смотреть на огонь? — удивленно переспросила она, поднимаясь и медленно идя к нему. — Я слышала о том, как смотрят на звезды, но никогда не слышала, чтобы смотрели на огонь.

— Смотреть на огонь гораздо интереснее, — сказал Ник, обнимая ее за плечи и придвигая поближе. — Ты можешь загипнотизировать себя до того, что увидишь почти любой предмет.

— Это все равно, что пытаться увидеть верблюда в куче облаков? — спросила Келли, метнув на него притворно-невинный взгляд.

Ник осуждающе покачал головой.

— Ты путаешь разные вещи. — Голос его стал строгим. — Так что отбрось свое легкомыслие и будь серьезной, женщина.

— Слушаюсь, сэр! — ответила она подчеркнуто кротко и устроилась поудобнее, положив голову ему на плечо. В душе она понимала, что не стоило принимать приглашение Ника, но сейчас ей было слишком хорошо, чтобы что-то менять.

Келли очень скоро обнаружила, что Ник был совершенно прав насчет гипнотизирующего эффекта огня. Она довольно быстро пришла в полусонное состояние и вздрогнула от неожиданности, когда он поднялся, чтобы подбросить еще дров в огонь. Она вроде бы и не чувствовала, что его рука играла ее кудрями, но стоило ему отойти, как она затосковала по этим прикосновениям. Келли яростно затрясла головой, прогоняя крамольные мысли. Без тепла его руки ей стало холодно и одиноко, но она отлично знала, что подобная зависимость ни к чему хорошему не ведет.

Когда Ник вернулся на свое место рядом с ней, она отодвинулась на безопасное расстояние и повернулась к нему.

— Может быть, нам лучше попытаться выбраться отсюда прямо сейчас? — нервно спросила она. — Ведь у нас нет ни воды, ни пищи, и трудно сказать, как скоро мы найдем какое-нибудь жилье.

О'Брайен пристально вгляделся в ее лицо, удивленный переменой в настроении.

— Мы и завтра все успеем, — сдержанно ответил он. — Сейчас же мы будем только топтаться в темноте безо всякой пользы. Когда рассветет, я пойду искать воду, чтобы запастись в дорогу. Уверяю тебя, нам гораздо важнее выспаться. Кстати, о сне… — Его голос стал вдруг дразняще сладким. — Думаю, нам как раз пора ложиться, дорогая.

Не дав ей времени ответить, он опрокинул ее и уложил прямо на парашют, а затем, смеясь, склонился над ней.

— Не помочь ли тебе раздеться? — любезно спросил он. Увидев, что она решительно качает головой и уже открыла рот, чтобы возразить, он обреченно вздохнул. — Ну что же, как хочешь. Я могу слишком поспешить, раздевая тебя, а у тебя ведь нет другой одежды. Весь последний час я только и думал о том, как будет выглядеть сливочный бархат и золотое руно на фоне оранжевого парашютного шелка.

Представив себе эту картину, Келли почувствовала, как по ее телу разливается предательская слабость, а внутри разгорается уже знакомое пламя.

— Нет! — крикнула она, отталкивая его с силой, удивившей обоих. Она села и постаралась отодвинуться от него. — Нет, этого не будет, Ник. Я не буду твоей очередной подружкой на одну ночь. Это все было ошибкой.

Его лицо окаменело.

— Никакая это не ошибка! — резко сказал он. — Это было чудесно, и ты это прекрасно знаешь. Все последнее время я сходил с ума от желания и не собираюсь теперь лишать нас этого чуда из-за твоих дурацких предубеждений. — Он язвительно улыбнулся. — Впрочем, ты лучше меня знаешь, что я могу заставить тебя забыть о них в одну минуту.

Келли нерешительно покусывала губы, глядя в его суровое смуглое лицо. Как она может отрицать то, что для обоих яснее ясного? Но надо же как-то остановить его, а то через несколько мгновений у нее не хватит душевных сил, чтобы сопротивляться. Она судорожно искала выход. Первое, что приходило в голову, это рассердить его так, чтобы он начисто забыл о сексе. Но как это сделать, вот вопрос. Она знала, что оскорблять его бесполезно — Ник слишком уверен в себе.

— Ты можешь заставить меня хотеть тебя, но это ничего не изменит, — упрямо заявила она. — Я не буду спать с тобой, Ник.

На какое-то мгновение ей показалось, что в холодных глазах Ника мелькнула ярость, но ее тут же сменило скептическое выражение.

— А почему только мне ты отказываешь? — спросил он как можно спокойнее. — Ты что, собираешь досье на каждого мужчину, прежде чем решить, стоит ли спать с ним? — В уголках его губ появились горькие складки. — Ты даже готова была прыгнуть в постель к этому своему редактору, если проиграешь пари! Так почему же мне отказано в том, чем может наслаждаться любой другой в твоем мужском гареме?

Келли смотрела на него в изумлении. Сначала она просто ничего не понимала. Потом до нее дошло, и она почувствовала неудержимое желание расхохотаться. Ну конечно, ведь она так и не сказала ему об условиях пари! Она хотела было объяснить, но тут заметила плотно сжатые губы Ника и сверкающие яростью глаза. Так он ревнует! Он и раньше говорил, что хочет быть ее единственным обладателем, но она тогда не поверила. Но если так, то она может извлечь из этого пользу.

— Забавно, что ты упомянул о моем гареме, — беззаботно защебетала она. — Мы оба, кажется, любим разнообразие. Конечно, ты старше, у тебя больше опыта, но, когда я читала твое досье, я почувствовала странное сходство между нами. — Она скромно потупилась, стараясь скрыть веселые искорки, плясавшие в ее глазах вовсе не от пламени костра. — Хотя, конечно, это было не хорошо с моей стороны — влезать в твою личную жизнь, в то время, как ты ничего не знаешь о моей. — Она подняла на него глаза, которым постаралась придать выражение полной невинности. — Хочешь, я расскажу тебе о моем первом любовнике?

— Нет, не хочу, — прошипел Ник сквозь стиснутые зубы. Келли удовлетворенно отметила, как дернулась его щека.

— Пожалуй, ты прав, — со всей серьезностью продолжала она. — Первые романы такие незрелые, их даже вспоминать неинтересно. Только потом, когда набираешься опыта, можешь по-настоящему оценить все оттенки взаимоотношений. Как тебе кажется, Ник?

— Мне вообще не хочется это обсуждать, — хмуро сказал Ник, наклоняясь, чтобы помешать угли.

— Ну конечно! — Келли откинулась назад и сложила руки на коленях, как пай-девочка. — Почему ты должен раскрываться передо мной, если я не буду так же откровенна с тобой? — Она улыбнулась как можно лучезарнее. — Если нас действительно ждет такая близость, к которой ты стремишься, то ты заслуживаешь моего полного доверия. Так что тебе наиболее интересно: кто были мои мужчины или что конкретно мы делали в постели?

— Келли! — Ник рявкнул это с таким грозным видом, что на секунду Келли испугалась. Но она быстро успокоилась.

— Наверно, надо начать с Рауля, — медленно заговорила она, задумчиво склоня голову набок. — Он, по существу, был первым мужчиной, который научил меня, чем может быть для женщины занятие любовью. — Ее губы растянулись в мечтательной улыбке. — Он работал во французском посольстве в Алжире. А потом был Педро Салазар, мадридский тореро. Этот был просто великолепен — такой сильный и грациозный. И у него был просто божественный удар. — Она опять подняла глаза. — Я имею в виду удар его шпаги, конечно.

— Конечно! — резко повторил Ник вслед за ней. Черты его смуглого лица заострились, полуприкрытые глаза были устремлены на огонь.

— Ну, менее важных я пропущу… — продолжала Келли. — Но вот насчет Яна Картрайта ты, думаю, должен услышать. Он работал в заповеднике в Нигерии и научил меня таким интересным вещам…

— Перестань! — рявкнул вдруг Ник. Его лицо было перекошено от ярости. — Замолчи, черт бы тебя побрал! — Он с силой схватил ее за плечи, Келли не сомневалась, что на руках останутся синяки. — Чего ты добиваешься? Я еще не знаю, чего мне больше хочется, придушить тебя или изнасиловать, но не сомневайся, что тебя ждет нечто страшное!

— Ник, не надо, — прошептала Келли, побледнев как полотно. — Я не хотела…

— Я прекрасно знаю, чего ты хотела. Ты хотела поиграть со мной, как кошка с мышью. — Его синие глаза впились в нее, как стальные кинжалы. — Ну что же, радуйся, тебе это удалось. Но вряд ли тебе понравится результат этой игры в откровенность. — Он крепко взял ее за волосы и отвел голову назад. — Я никогда не выпущу тебя из своего поля зрения, а если ты хотя бы посмотришь на другого мужчину, я убью его! — В искренности его слов не приходилось сомневаться, и Келли внутренне сжалась.

— Ник, — сказала она дрожащим голосом. — Я должна тебе сказать…

— Ты сказала уже вполне достаточно, — отрезал он, отпуская ее и отступая. Его лицо все еще было суровым. — И я не хочу больше слышать ни слова, иначе, видит Бог, я сверну твою тоненькую шейку.

— Но я только…

— Келли, я тебя предупредил! В следующий раз это будут не слова, а действия, — угрожающе прорычал он. Расправив на земле парашют, он лег на дальнем его конце, затем приподнялся на локте. — У меня руки чешутся, чтобы добраться до тебя, так или иначе, так что на твоем месте я бы не искушал судьбу. А теперь давай ложись.