— Ты лучше сейчас попрощайся с отцом Мигелем, — сказал он, поворачивая ее лицом к священнику, тоже вышедшему из машины. — Он вечером возвращается в Матсалею, а сегодня хочет еще успеть навестить друга.

— Но я была уверена, что он останется до завтра и пообедает с нами, — возразила Келли, а священник весело посмотрел на ее разочарованное лицо. Невзирая на языковой барьер, за время долгого и нелегкого пути она уже прониклась симпатией к толстенькому маленькому человечку. — А ты не можешь уговорить его остаться?

Ник покачал головой.

— Послезавтра он должен проводить обряд крещения, так что ему нужно ехать сегодня.

Отец Мигель сжал руки Келли и начал одну из своих длинных цветистых речей. Решено, как только она вернется в Сан-Франциско, она поступит на ускоренные курсы испанского. Она даже не может сказать этому милому, дружелюбному человеку, насколько она ему благодарна. Однако он казался вполне удовлетворенным, услышав от нее сказанное с искренним чувством «muchas gracias». Священник ласково потрепал ее по щеке и поцеловал в лоб. Затем он пожал руку Нику, что-то быстро сказал ему и опять забрался в свою машину. Келли почувствовала, как Ник будто невзначай обнял ее за талию и притянул к себе. Они так и стояли, обнявшись, наблюдая, как отец Мигель развернул свою древнюю машину и начал спускаться с холма.

— Он кажется таким очаровательным! — задумчиво сказала Келли. — Мне бы так хотелось знать, что он мне сказал!

Ник молча повернулся и повел ее к стеклянной двери, которую открыл перед ними молодой мексиканец.

— Это очень великодушно с твоей стороны, учитывая те проблемы, которые он тебе доставил, — после паузы бесстрастно проговорил он. — Надо надеяться, что твое отношение не изменится к тому моменту, когда мы покончим с юристами.

Они подошли к регистратуре, и она не успела ничего ответить, потому что Ник сразу же потребовал встречи с управляющим отеля Джоном Сайксом.

Двадцать минут спустя Келли восторженно осматривала расположенную в пентхаусе великолепную гостиную, куда ее проводил портье. О'Брайену потребовалось совсем немного времени, чтобы встретиться с управляющим и обо всем договориться. Он предложил ей подняться в номер, пока они с Сайксом позвонят в посольство и выяснят, что можно сделать насчет въездных виз.

Комнаты, которые им выделили, поражали своей роскошью, и Келли задумалась, сколько же процентов акций принадлежат «Компьютерам О'Брайена», если они могут позволить себе такое. Стены гостиной были обиты тканью сочного зеленого цвета, контрастировавшего с белым бархатом кушеток и стульев. В одном конце комнаты находился бар из красного дерева с искусно вырезанным на дверце ацтекским календарем. Раздвижные стеклянные двери, ведущие на усаженный цветами балкон, были тоже занавешены белыми бархатными портьерами. В гостиную выходили три двери, которые вели в спальни с прилегающими ваннами. В номере была даже маленькая, прекрасно оборудованная кухня.

Ну что же, хмуро подумала Келли, по крайней мере, она вполне вписывается в цветовую гамму, если не считать, что ее оливковый костюм помят и запылен. Должно быть, этот элегантный номер никогда раньше не видел такого потрепанного жильца. Ну, с одеждой она ничего не может поделать, но смыть с себя грязь можно прямо теперь.

Келли быстро осмотрела спальни, чтобы выбрать наиболее подходящую, и со вздохом отказалась от самой большой и роскошной. Это была явно комната хозяина, потому что в ней красовалась огромная широкая кровать, а также примыкала самая большая ванная, почти устрашающая в своем великолепии. Если Ник счел необходимым поселиться в номере с тремя спальнями, то он наверняка не собирается делить с ней одну кровать. Она не должна отталкивать его, требуя большего. Нет, она выберет хорошенькую небольшую гостевую комнатку, расположенную через две двери.

Через несколько минут Келли уже блаженно нежилась в белой мраморной ванне, добавив туда розовую пену. Струи горячей воды превратили воду в сплошные розовые пузырьки. Она осторожно подняла на пальце переливающийся розовый пузырь, любуясь его красотой. Ей казалось, было что-то изысканно женственное в этой розовой пене, а после нескольких дней, проведенных в джинсах и мужского покроя рубашке, она особенно нуждалась в маленьких женских радостях.

Выключив воду, Келли с удовольствием откинулась назад, положив голову на резиновую подушечку и ощущая, как усталость и напряжение потихоньку уходят из нее. Это было так замечательно — плыть по течению и ни о чем не думать, что наслаждение просто переполняло ее. Глаза ее сами собой закрылись.

Мягкое прикосновение губки к ее плечам было таким приятным, что она готова была замурлыкать. Видимо, она таки заурчала, потому что услышала довольный смех Ника. Ник? Она открыла глаза и встретилась с его веселым взглядом. Почему-то это казалось вполне естественным, что он сидит на корточках около ванны с засученными рукавами, умело растирая ее губкой.

Какое-то время Келли просто сонно смотрела на него, наслаждаясь ощущением его близости. Затем она слабо запротестовала, а в зеленых глазах отразилось смущение.

— Как ты здесь оказался, Ник?

— Ш-ш-ш, любовь моя, — ласково сказал он. — Ты устала. Дай мне о тебе позаботиться. — Он стал тереть ей шею. — Просто расслабься, а я все сделаю.

Ну что же, почему бы и нет? Нельзя отрицать, что его действия доставляли ей удовольствие, к тому же она пребывала в таком расслабленном состоянии, что вообще не хотелось двигаться. Удивительно, но движения Ника не несли в себе ничего сексуального, он нежно помыл ее от плеч и до маленьких ножек, а потом слегка наклонил вперед, чтобы потереть спину. Губка медленно скользила вверх-вниз по коже, а Келли сидела, словно в полусне, наслаждаясь оказываемым ей вниманием, как младенец во время вечернего купания.

Она почувствовала легкий поцелуй на левой лопатке, а затем губка была брошена в воду перед ней.

— Ну вот, дорогая, это все, что я могу выдержать. Теперь лучше выходи, пока я не решил к тебе присоединиться.

Ник выпрямился и снял с теплой трубы огромное розовое махровое полотенце.

— Давай, ангелочек, поскорее.

Келли послушно встала, и он обернул ее в мягкое, пушистое полотенце, а затем поднял на руки и поставил рядом, продолжая вытирать ее насухо. Она стояла не шевелясь, пока он не наклонился, чтобы легонько поцеловать ее в губы.

— Боюсь, это войдет у меня в привычку, — хрипловато произнес он.

— У меня тоже, — тихо ответила она, с любовью глядя на него. Келли удивлялась, что не испытывала ни тени смущения, пока он мыл ее. Она чувствовала такую близость с Ником, как будто он был продолжением ее собственного тела. Ей приходилось слышать, что такая близость возникает у супружеских пар, проживших вместе многие годы, но она никак не ожидала, что это произойдет с ней, да еще так скоро.

— Идем, любовь моя, — нежно сказал Ник. — Я заказал для нас ленч, его принесут с минуты на минуту. — Он поцеловал ее в кончик носа и быстро вывел из ванной.

— Я недостаточно одета, чтобы впустить сюда официанта, — с сожалением сказала Келли, оглядывая свою фигуру. — Но я ни за что не надену опять свои джинсы, пока их не постирают.

— Никаких проблем! — Ник подошел к встроенному шкафу и открыл раздвижные дверцы. — «Звездный отель» следует лучшим традициям некоторых европейских отелей. — Он взял с верхней полки свежевыстиранный белый махровый халат и с улыбкой протянул его Келли. — Конечно, жаль менять такое красивое розовое полотенце на нечто столь обычное. Единственная причина, по которой я на это иду, — я слишком ревнив, чтобы позволить официанту наслаждаться тем же зрелищем, что и я. Ну, пока ты это наденешь, я успею быстренько принять душ. Ты ведь откроешь, когда принесут еду? — Ник торопливо пошел к двери, но вдруг остановился и сказал довольно холодно: — Очень жаль, если тебе понравилась именно эта комната, потому что тебе придется переехать. Увидишь, большая кровать в главной спальне гораздо удобнее. — Не дожидаясь ответа, он вышел, так и не заметив радости, вспыхнувшей в глазах Келли.


Когда через двадцать минут он присоединился к ней за ленчем, то был одет в такой же белый махровый халат, а его черные волосы влажно блестели после душа.

Келли посмотрела на себя и скривилась.

— Мы выглядим как пара кукол — Барби и Кен, — с усмешкой сказала она. — Хотя сейчас, честно говоря, мне на это наплевать. Я мечтаю дорваться до этой восхитительной еды. — Она кивнула на столик, застланный белой дамасской скатертью, который официант подкатил к стеклянным дверям террасы. — Овощной суп, салат и красная фасоль. — Она блаженно вздохнула, пока Ник галантно усаживал ее за стол и шел к своему стулу. — Не то, что эти бобы!

— Я решил, что с тебя уже довольно местной кухни, — улыбнулся Ник, разворачивая салфетку и кладя ее на колени. — Судя по восторженным отзывам клиентов, у них здесь прекрасный шеф-повар. Мы вполне можем забыть про бобы, пока будем здесь.

— Замечательно! — сказала Келли, зажмуриваясь от наслаждения после первой же ложки супа. Затем она открыла глаза и приступила к еде всерьез. — А как долго мы сможем здесь пробыть? — спросила она как бы между прочим. — Ты уже дозвонился в посольство?

Ник кивнул и немного нахмурился.

— Тут могут возникнуть проблемы, на которые мы не рассчитывали, — медленно сказал он. — Во-первых, пока мы не подтвердим, законен наш брак или нет, любые иммиграционные документы могут быть недействительны. — Он пожал плечами. — Они предпочитают, чтобы мы подключили юристов и выяснили все нюансы, а потом займутся бумагами. На это уйдет не больше пары недель.

— Ну, нам остается только согласиться на их условия, — беззаботно сказала Келли, стараясь не показать, как она рада отсрочке. — Я давно поняла, что с бюрократией спорить бесполезно. Пара недель в Акапулько могут быть весьма приятными, если подумать. — Она улыбнулась. — Если, конечно, мне не придется провести их в оливковой рубашке и джинсах. Ты не мог бы воспользоваться своей дружбой с управляющим, чтобы обеспечить мне некоторый кредит? Я заметила внизу пару прекрасных бутиков.