Владимир Яцкевич - Бродяга

Я люблю тебя одну,

Сердце гордое в плену.

Я плачу, я пою,

Сам себя не узнаю…

Девушка медленно подошла к нему сзади. Не оборачиваясь, он почувствовал ее приближение.

– Радж!

– Да, Рита… Полиция тоже здесь?

Девушка подошла к нему ближе, чтобы видеть глаза любимого, прочитать в них то, что он хочет, но не может сказать.

– Зачем ты так говоришь, – взмолилась Рита, – я была у твоей матери, она мне все рассказала, я знаю теперь всю твою жизнь.

– Так ты знаешь теперь, кто я такой – бродяга и вор, так чего же ты хочешь?

Радж оттолкнул прильнувшую к нему девушку и отошел в сторону.

– Мы же с тобой друзья, Радж! Я по-прежнему люблю тебя! – горячо выкрикнула Рита.

– Любишь?!

Радж бросился к девушке, схватил ее за плечи и сказал, стараясь, чтобы она поняла каждое его слово, наполненное горькой правдой:

– Любишь? Меня? Ты дочь богатых родителей, ты выросла в хорошей семье, в роскошном доме, а я – нищий! Я – бродяга и вор, выросший в трущобах, воспитание я получил в тюрьмах, что может быть между нами общего? Ты должна презирать меня, бояться и презирать. Мы находимся с тобой по разные стороны жизни, и нам никогда не пересечь разделяющую нас границу.

Радж вновь оттолкнул девушку, думая, что она покинет его после жестоких слов, но он не знал Риту, а может быть, слишком хорошо знал, потому что она бросилась к нему снова.

– Это все можно изменить, Радж! – говорила она не менее горячо и убедительно. – Все зависит только от тебя! Надо все забыть, отбросить проклятое прошлое, цепляющееся за тебя, тянущее тебя вновь на дно жизни.

– Это невозможно!

– Нет, Радж! Я тебе помогу. Надо начать новую жизнь, хорошую, достойную тебя и нашей любви. Ты веришь мне?

– Рита! Ты слишком юная, неопытная девушка, ты не знаешь того, что пришлось испытать мне, поверь – это невозможно!

– Нет, Радж! Все возможно, когда любишь! Поверь в себя и в свои силы. Мы вместе, нам не страшны любые испытания, .лишь бы ты сам захотел изменить свою жизнь.

Налетевший порыв ветра пошатнул девушку, Радж подхватил ее, прижав к груди. Он заглянул ей к глаза, они светились любовью и преданностью.

– Нет, Рита. Уже поздно изменять что-либо. Как мне заставить забыть себя, забыть то, что было, забыть страдания и унижения, мои обиды и муки! Можешь ли ты это понять? Можешь ли ты понять, как это страшно.

– Я все понимаю, Радж. Я знаю главное – я люблю тебя и никому тебя не отдам, никаким ужасам прошлого, если ты сам захочешь выбраться из этой трясины. Пойми, ведь многое зависит от тебя самого, от того, хочешь ли ты этого, есть ли в тебе силы бороться!

Радж упал перед девушкой на колени, прильнув к ее ногам, словно пытаясь найти в себе силы для тех жестоких слов, которые он хотел сказать.

– Нет, Рита! У меня даже не было отца, мне это всегда ставили в вину, как будто я был виноват, что он нас бросил. Он вышвырнул нас из своей жизни, такое никогда не забывается, я не могу быть как все, я отверженный человек.

Рита молчала, она понимала, что надо дать ему выговориться, никому и никогда не выворачивал он свою душу, а это всегда мучительно больно. Надо перетерпеть боль, и тогда наступит облегчение.

Радж решил для себя все – слишком глубока разделяющая их пропасть. Рита добрая, порядочная девушка, но не понимает, какой непосильный груз взваливает на свои хрупкие плечи, такую тяжесть она не вынесет. Он решил помочь ей, отказаться от любви ради спокойствия девушки, она слишком хороша для него. Со временем раны затянутся, как кора дерева, и она забудет бродягу Раджа.

Человек многое забывает, иначе невозможно было бы жить. Если не забывает, то примиряется с горем, загоняя его в глубину души, хотя оно упорно поднимается вверх, застревая в горле колючей болью, проливаясь мучительными слезами.

Душа молодой девушки чиста и невинна, она забудет полудетские грезы, примирится с жизнью, выйдет замуж за богатого человека своего круга, может быть, будет даже любить его или будет думать, что любит. Она родит детей, это придаст смысл ее жизни, в тишине и покое проведет свои годы и будет все реже вспоминать о том, что любила, любила истинной любовью, горячо и страстно, тем чувством, которое так не похоже на тихую признательность мужу за комфортабельную, обеспеченную жизнь.

– Рита, – с болью в сердце сказал Радж, – мы должны с тобой расстаться.

Девушка опустилась на мокрый песок, обняла любимого, будто злая сила пыталась вырвать его:

– А я думала, у тебя есть сила воли. Поверь, Радж, ты можешь и должен изменить свою жизнь! Я с тобой, я помогу тебе!

Юноша поднял голову, с надеждой вглядываясь в сияющие любовью глаза Риты:

– Я хочу все изменить, но это очень трудно. Прошлое преследует меня, меня выгоняют с работы, потому что я был вором. Больше терпеть нету сил…

Девушка взяла его лицо в теплые ладони, с улыбкой сказала:

– Милый, ты не один, с тобой мать и я.

– Ты с бродягой?

– Я с тобой навсегда, мне все равно, что говорят другие. Ты это ты, я это я, и мы вместе. Сейчас ты не можешь мне не поверить.

– Я верю тебе, – прошептал юноша, – но на мне клеймо позора.

– Я помогу тебе смыть это клеймо.

В сердце Раджа родилась надежда. Он почувствовал облегчение и радость: неужели любовь сильнее злого рока, преследующего его от рождения.

Рита увидела перемены, происходящие в нем, подняла любимого с колен, поставила на ноги.

– А сейчас идем.

– Куда?

– Мой опекун хочет с тобой поговорить.

Радж не знал, что тяжелые испытания еще не тончились и самое ужасное впереди.

– Хорошо, Рита. Я знаю, этот человек будет судить меня, но я обещаю, что поговорю с ним, а приговор я уже вынес себе сам. Он очень суровый, мой приговор.

Девушка видела его загоревшиеся надеждой глаза. Рита верила в любимого, ведь она отдавала ему свою любовь, а любовь способна творить чудеса.

Теперь, когда все выяснилось, она была почти счастлива, будущее казалось безоблачным. Правда, во смущала предстоящая беседа любимого и опекуна, она знала суровый нрав Рагуната, его предубежденность по отношению к Раджу.

– Я всегда уважала этого человека, – сказала Рита, – он заменил мне отца, когда я осталась совсем одна. Ты должен поговорить с ним, пусть это будет трудный разговор, но мы должны жить в мире со своими близкими.

Она взяла его за руку и, как ребенка, повела за собой. Влюбленные пошли по остывающему песку, серебристая луна светила им вслед. Впереди них бежали по песчаным волнам две длинные тени, слившиеся в одну.

Они вошли в город, остывающий после дневного жара. На улицах попадались редкие прохожие, спешащие по домам. Радж и Рита никого не замечали вокруг, им так редко приходилось бывать вместе.

– Ты знаешь, Радж, – говорила девушка, – опекун вовсе не такой злой, каким кажется. Он всегда ко мне хорошо относился, только вот последнее время его характер почему-то испортился. Он стал раздражительный, это из-за болезни, наверное. Ты постарайся быть с ним добрее.

– Я понимаю, Рита, – ответил юноша, – я выслушаю все, что он скажет.

Впереди показался дом Рагуната. Они прошли по усыпанной песком дорожке и приблизились к дверям. У входа стоял старый слуга, он был чем-то взволнован.

– Что с тобой, Басант? – спросила Рита.

– Ничего, госпожа.

– Я же чувствую, что-то случилось, – сказала девушка.

Слуга замялся, нерешительно глядя на Раджа. Очевидно, он не хотел говорить при постороннем человеке.

– Что-нибудь с господином судьей?

– Да, – выдавил из себя Басант, – господин Рагунат сегодня в очень плохом настроении, я хотел предупредить вас об этом.

Слуга открыл дверь, и они вошли в полутемную гостиную, мягко освещенную лампами с зелеными абажурами.

– Я подожду тебя здесь, – шепнула Рита, – ты должен сам к нему подняться.

На лестнице они расстались. Девушка остановилась у дверей своей комнаты, а Радж пошел дальше.

Он ступал по мягкому ковру, отбрасывая впереди себя черную густую тень, как до этого на пляже, только теперь он двигался в зеленоватом полумраке, словно в морской воде, все дальше и глубже опускаясь на дно.

Рагунат удобно устроился в мягком кресле, окутавшись дымом ароматной сигареты. Он просматривал бумаги по завтрашнему процессу в суде, поправляя непривычные очки, – все-таки возраст сказывается, вот уже и глаза подводят, но слух по-прежнему остался острым, и Рагунат услышал шаги, заглушаемые мягким ковром. Ему не надо было оборачиваться, чтобы узнать, кто пришел, судья давно ждал этого гостя.

– Садитесь, – бросил Рагунат. – Имя?

Он говорил с Раджем, как с подсудимым, которого ждет смертный приговор.

– Радж.

– Просто Радж?

Юноша видел, что Рагунат даже не удостаивает его взглядом. Убийца с окровавленными руками и то мог бы рассчитывать на такую привилегию, но никак не Радж.

– Да, господин судья.

– Имя вашего отца?

– Я не знаю его.

Рагунат впервые обернулся, с интересом посмотрел на подсудимого. Что ж, лишний раз подтверждается его теория. Этот бродяга еще до своего рождения был обречен стать вором, ибо отец не выбросит на улицу своего ребенка, если он сам не преступник.

– Понятно, – с удовлетворением сказал судья. – Ваше занятие?

– Безработный, как и тысячи других.

Рагунат встал, подошел к окну. Чувство ненависти, охватившее его к этому бродяге, переполняло судью через край.

– На что же вы живете? У вас что – состояние?

– Ничего нет.

– Я припоминаю, что много лет назад вы были чистильщиком обуви?

Радж видел, что судье мало покарать, он еще хочет унизить, растоптать его. Так не поступают с вором, здесь крылось нечто большее, так поступают со своим соперником. Ради возлюбленной Радж решил вести себя достойно – в отличие от судьи.