Сердце у нее затрепетало: логика убивала надежду, прогоняла ее прочь.

— Но часы двинулись сегодня, — прошептала она. — И еще мой сон, разве это нельзя считать знаками?

— Это и есть знаки, знаки того, что ты перенесла страшную потерю и не можешь смириться с этим.

— Но часы?..

— Это просто механизм, а не чудо. — Боль промелькнула в глазах Слейда. — Как бы мне хотелось, чтобы все было иначе.

Его приглушенный голос поразил Кортни, и она внимательно посмотрела ему в лицо. Она поняла, что творилось в его душе, как он корил себя за сегодняшнюю неудавшуюся попытку найти ответы.

— Слейд — Она прижала ладонь к его подбородку. — Спасибо за то, что ты съездил в Морленд. Это, должно быть, было невероятно трудно. Я знаю, ты сделал это, по крайней мере частично, из-за меня. Ты даже не представляешь, как я благодарна тебе.

— Благодарна за что? Я отправился, чтобы узнать имя и местонахождение человека, который убил твоего отца, но вернулся ни с чем. Черт возьми! — Слейд ударил кулаком по матрасу. — Я никак не ожидал, что Морленд окажется трезвым и полным жизни. Таким он давно уже не бывал, особенно с тех пор как умер его сын.

— У него был сын?

— Двое. Хью, старший, умер от лихорадки, еще когда учился в Оксфорде. Морленд, конечно, винит в этом нас, Хантли, и проклятие, которое тоже приписывает нам. Похоже, он так и не оправился после смерти сына.

— А где его другой сын?

— Джулиан? Он на год младше Хью. Они с Морлендом — полная противоположность друг другу. Морленд занят домом и имением, а Джулиана привлекают трудности и приключения. Самое главное, что Морленд не признает никаких компромиссов. Так что у отца и сына разошлись дороги. Джулиан, как я узнал, уже много лет не был дома.

— Он все это время пребывал за границей?

— Нет, между своими путешествиями он периодически появляется в Англии. Но не навещает Морленда, да и отец не посылает за ним.

— Похоже, граф очень несговорчивый человек.

— Он отпетый негодяй, не такой жестокий, как его отец, но не намного лучше.

Кортни осторожно провела рукой по подбородку Слейда.

— Должно быть, встреча с графом после стольких лет была для тебя просто ужасной. Ведь ты подозреваешь, что он причастен к смерти твоих родителей.

Установилась гнетущая тишина.

— Да, — признался Слейд, его голос сделался хриплым и низким. — Все эти страшные образы снова возникли передо мной, они были настолько яркими, как будто все только что случилось. Но ведь миновало уже столько лет после этого кошмара. Я действительно думал, что все осталось в прошлом, но ошибся.

— Такое нельзя забыть, Слейд. Ты просто стремился спрятать эти воспоминания подальше и молился, чтобы они не возникали до тех пор, пока не соберешься с силами, чтобы столкнуться с ними. И еще ты молишься, чтобы в следующий раз они не причиняли такой сильной боли.

Благоговейный трепет смягчил выражение лица Слейда.

— Ты удивительная, ты знаешь об этом? Ты сама страдаешь от страшной потери, но, вместо того чтобы искать утешение, стараешься утешить меня.

— Мои попытки оказались успешными? — тихо спросила она.

— Да, и это просто поразительно.

— Я рада. Ты замечательный человек, Слейд. Ты всю жизнь старался быть сильным ради других. Но настало время, когда ты должен позволить кому-то стать сильным ради тебя самого. И я рада, что оказалась этим человеком, хоть ненадолго.

— Кортни… — Слейд погладил ее щеку, коснулся длинных прядей волос. Глаза его потемнели, стали темно-стального цвета, и Кортни поняла, вероятно, раньше, чем он сам, что он собирается поцеловать ее. Происходившая в нем внутренняя борьба отразилась на его лице, и сердце девушки радостно забилось, когда он смягчился и наклонился к ней.

Ее рука нежно скользнула к затылку Слейда, и Кортни притянула его голову к себе.

Их губы встретились, и все его сопротивление исчезло. Поцелуй был таким же, как и прошлой ночью, — глубоким, страстным.

С грубым безрассудством губы Слейда захватили ее рот, углубляя поцелуй, заставив ее впустить его язык.

Кортни ответила ему с такой же искренней радостью, которую ощущала и прошлой ночью, но в этот раз не было спасительной темноты, за которой можно спрятаться, когда безумие пройдет. У нее вырвался низкий гортанный возглас, когда их языки соприкоснулись, руки Слейда обхватили голову Кортни, словно стараясь смягчить жадность поцелуя.

Но Кортни этого и не требовалось. Повернувшись к нему, как цветок к солнцу, она искала еще большего волшебства, обвив руками шею Слейда, ее язык отвечал на его ласки и нежные прикосновения. Его рука скользнула в вырез пеньюара, и у Кортни перехватило дыхание, когда он стиснул ее грудь, поглаживая пальцем сосок через тонкий шелк рубашки.

— Слейд, — с дрожью в голосе пролепетала она, затрепетав от обжигающего ощущения.

Ее сосок затвердел и напрягся, разбуженный не испытанным ранее прикосновением. Пальцы Слейда кружили по груди, останавливались, поглаживая ее нежную вершину, пока Кортни не застонала. Снова и снова повторял он эти жаркие ласки, с каждым-разом они все более воспламеняли Кортни.

Слейд невольно застонал, и его пальцы пробежали по ее изящным формам. Прикосновение было страстным и горячим, несмотря на разделявший их слой шелка. Его рука дрожала, когда он снова вернулся к ее груди, пробравшись на этот раз не только под пеньюар, но и под ночную рубашку.

Кортни вскрикнула, ощутив его теплую ладонь на своей обнаженной коже. Она непроизвольно выгнулась вперед, и вся ее грудь оказалась в его руке. Девушка совершенно растаяла, когда он возобновил свои ласки, только теперь тонкая ткань не разделяла их.

Ласки повторялись снова и снова, время замерло и превратилось в вечность, которую не нарушало ничто, кроме биения их сердец и растущего желания.

К тому моменту когда Слейд оторвался от нее, с трудом заставив себя подняться, его дыхание сделалось прерывистым, а Кортни била сильная дрожь, и она рада была тому, что лежит. Она просто не смогла бы удержаться на ногах.

— Боже, — выдохнул Слейд, даже не пытаясь отрицать значительности того, что только что произошло. Его веки были полуопущены, когда он посмотрел на нее, а в серебристых глазах сквозил страх. — Кортни… я…

— Не надо. — Кортни едва могла говорить. Она прижала пальцы к его губам, пытаясь удержать томительное тепло их поцелуя. — Было бы слишком больно услышать слова типа «прости меня» или «этого не должно было случиться».

Он молча кивнул.

— Ответь мне только на один вопрос, и мы больше никогда не заговорим об этом, — продолжила Кортни, заглядывая ему в лицо. — Ты ощущал то же, что чувствовала я, — напряжение, восторг, да?

Слейд сглотнул и поцеловал ее пальцы:

— Да, Кортни, я тоже это чувствовал.

— Хорошо.

— Нет, нехорошо.

Смущенная улыбка появилась на губах Кортни.

— Мы же условились больше не говорить об этом, помнишь?

— Мы не будем больше так поступать.

— Это ваше обещание, милорд, не мое. Резко вздохнув, Слейд нахмурился, занятый беспокойными мыслями.

— Обещай мне больше не делать таких глупостей, как ты сделала перед тем, как упасть в обморок, — резко произнес он. — Обещай как следует поправиться.

Вся легкость сразу улетучилась, и Кортни отрицательно покачала головой.

— Я не могу этого обещать. Я просто не могу усидеть на месте и позволить этому негодяю ускользнуть после того, что он сделал с папой.

Ее ответ заставил Слейда нахмуриться еще сильнее.

— Прежде чем вернуться в Пембурн, я кое-что предпринял. Я нанял сыщика. Они с помощником будут двадцать четыре часа в сутки следить за поместьем Морленда, и если Бенкрофт отправится куда-нибудь, то за ним будут следовать по пятам и наблюдать, с кем он встречается. Объединив наши усилия, мы отыщем этого проклятого пирата, обещаю тебе.

— Это если он является сообщником Морленда, — тихо уточнила Кортни. — Слейд, твое решение нанять сыщика было верным и просто гениальным, и я благодарна тебе за это. Но ты не принимаешь в расчет одну вещь: что, если Морленд невиновен? Что, если, несмотря на все твои предчувствия, он не связан с кражей черного бриллианта? Ты же сам говорил — очень многие пытались завладеть этим камнем. Что, если на этот раз кражей руководил другой человек? И пока ты будешь следить за Морлендом, настоящий преступник будет разгуливать на свободе. Постарайся быть объективным.

Слейд задумчиво взвешивал слова Кортни.

— Ну хорошо, — произнес он наконец. — Я подумаю над этим. Хотя мое убеждение нисколько не уменьшилось, — быстро добавил он. — Я просто уверен, что Морленд виновен.

— Понимаю. Но если он непричастен…

— Что ж, если он непричастен… — Слейд умолк, его осенило. — Что, если я отправлюсь в Лондон и обращусь в сыскную контору на Боу-стрит, чтобы попросить их отыскать этого пирата? Бьюсь об заклад, он все еще в Англии. Давай подумаем. Он ни за что не покинет страну, пока не отдаст бриллиант и не получит свои деньги. Чтобы осуществить это, ему прежде всего нужно было от места нашей встречи в проливе добраться до берега, затем произвести обмен, не говоря уж о том, что потребуется время, чтобы вернуться на свой корабль и переправить на него команду и груз, захваченный на «Изабель». На все это потребуется несколько дней. А это означает, что он все еще в Англии. И кто сможет лучше отыскать его, если не сыщики с Боу-стрит? — Слейд решительно кивнул головой. — Я завтра же с утра отправлюсь в Лондон и снабжу их твоим подробным описанием этого негодяя. Они сразу же приступят к делу. Таким образом, даже если Морленд и в самом деле невиновен, будет проводиться профессиональное расследование, которое даст результаты независимо от причастности Морленда. Надеюсь, этих шагов будет достаточно, чтобы удержать тебя на месте?

Кортни подавила желание броситься Слейду на шею отчасти из-за только что пережитого неожиданного проявления их чувств, отчасти потому, что собиралась выиграть у него и следующую битву.