• коричневый костюм – ходить на работу (или еще куда);

• туфли.


В обувном магазине пережила страшный шок. Примеряла коричневые туфли в стиле семидесятых, на каблуке, с тупым носом, и вдруг заметила, что в голову лезут воспоминания о том, как в школьные годы я ходила с мамой за обувью и мы устраивали баталии, споря из-за того, что можно надеть на ноги, а что нет. И тут до меня дошло: неудивительно, что я об этом думаю, туфли-то – как две капли воды похожи на те, что я носила в школе.

Ну дизайнеры! Не способны придумать ничего нового и дурят меня! Но хуже другое. Я, значит, уже старуха: покупатели нынешнего поколения понятия не имеют о фасонах, которые были в моде, когда я была подростком. Теперь понимаю, в какой момент женщины переключаются на жакеты и юбки от «Джегер», – когда не хотят, чтобы одежда напоминала им об утраченной юности. Вот и я дожила до этого момента. Все, больше не покупаю одежду любимых брендов, переключаюсь на то, что носят мама с Юной, и на духовность. К тому же это дешевле. Иду домой.

21.00. Дома. Странное чувство пустоты. Каждый раз думаешь, что на новом этапе жизни все будет по-другому, а получается все время по-старому. Но я должна как-то все изменить. Что же мне делать со своей жизнью?

Придумала. Поем-ка сыру.

В книге «Буддизм: трагедия богатого монаха» говорится, что все происходящее с тобой и атмосфера вокруг тебя создается твоим собственным внутренним состоянием. Так что неудивительно, что все эти несчастья: Таиланд, Дэниел, Ребекка и пр. – со мной произошли. Нужно укрепить свой внутренний стержень и духовность, и тогда я стану притягивать к себе светлые события и добрых, щедрых на любовь, уравновешенных людей. Таких, как Марк Дарси.

Когда Марк Дарси вернется, то увидит меня обновленной: невозмутимой и рассудительной, воплощением организованности и спокойствия.

Пятница, 5 сентября

54 кг, сигареты: 0 (победа), время, проведенное без секса: 14 774 400 сек (катастрофа), но победу и беду надо встречать наравне.


8.15. Вот так. С утра пораньше – и на ногах. Главное – урвать самое начало дня!


8.20. Ой, мне пришла бандероль. Наверно, подарок от кого-нибудь!


8.30. М-м-м. Подарочная коробочка. Розочки нарисованы. Может, это от Марка Дарси? Может, он вернулся?


8.40. Внутри оказалась маленькая золотистая шариковая ручка, очень симпатичная. Может, это «Тиффани»? Кончик красненький. Может, это не ручка, а помада?


8.45. Очень странно. Никакой записки не прилагается. Может, эта помада прислана в качестве рекламы?


8.50. Нет, это не помада, она не открывается. Значит, все-таки ручка. Ой, на ней мое имя написано! Может, это оригинальное приглашение на какой-нибудь праздник или акцию? Может, выходит новый журнал под названием «Помада!» (может, Тина Браун стала выпускать) и вскоре придет открытка, в которой меня позовут на презентацию?

Ну вот, все ясно. Так, теперь пойду в кафе выпью капучино. Разумеется, никаких шоколадных круассанов.


9.00. Сижу в кафе. Хм-м-м. Пришедший по почте подарок мне очень нравится, но я все же не уверена, что это ручка. А если и ручка, то она почему-то совсем не пишет.


Через некоторое время. О господи. Только я принялась за капучино и шоколадный круассан, как в кафе вошел… Марк Дарси – как ни в чем не бывало. Точно никуда и не уезжал. В деловом костюме, свежевыбритый, на подбородке небольшой порез, прикрытый кусочком туалетной бумаги – как всегда по утрам. Он подошел к прилавку, поставил на пол портфель и огляделся, как будто что-то ищет. Увидел меня. Взгляд его глаз смягчился (ну не до слащавости, конечно). На секунду он отвернулся, чтобы взять свой кофе. Я быстренько сделала еще более спокойное и невозмутимое лицо. Он подошел к столу. Теперь вид у него был скорее деловитым. Мне хотелось броситься ему на шею.

– Привет, – отрывисто произнес он и спросил, кивнув в сторону коробочки с подарком. – Что это у тебя?

Не в состоянии промолвить ни слова от счастья и охватившей меня нежности, я протянула ему коробочку.

– Сама пока не знаю что. Думаю, может, ручка?

Он достал ручку из коробки, повертел в руках, потом резким движением бросил назад и произнес:

– Бриджит, это не ручка, черт возьми. Это патрон.


Еще через некоторое время. Огосподибожеиисусе! Ни о Таиланде, ни о Ребекке, ни о любви поговорить не пришлось.

Марк схватил салфетку и накрыл коробку крышкой.

– О, если головы не потеряешь ты, когда теряют все и в том тебя винят, – прошептала я.

– Что?

– Ничего.

– Никуда не уходи. Не прикасайся к коробке. Там боевой патрон, – сказал Марк, а затем выскочил на улицу и огляделся по сторонам – прямо как детектив в телесериале. Интересно, почему детективные истории в жизни так напоминают полицейские сериалы, красивые пейзажи – фотографии из рекламных буклетов, а…

Он вернулся.

– Бриджит? Ты расплатилась? Чем ты занимаешься? Поехали.

– Куда?

– В полицию.

В машине я стала путано благодарить его за все, что он для меня сделал, и рассказала, как сильно помогло мне в тюрьме его стихотворение.

– Стихотворение? Какое стихотворение? – спросил он, сворачивая на Кенсингтон-парк-роуд.

– «Если» Редьярда Киплинга – ну помнишь: «Если, износив ткань сердца, нервов, жил, ты все ж заставишь их служить тебе опять…» Господи, мне так стыдно, что тебе пришлось из-за меня ехать в Дубай, я так тебе благодарна, и…

Он остановился у светофора и повернулся ко мне.

– Все нормально, – мягко прервал он меня. – Хватит уже лопотать. Ты пережила большой шок. Тебе нужно успокоиться.

Хм. Я так хотела, чтобы он увидел, какой спокойной и уравновешенной я стала, – и на тебе, он просит меня успокоиться. Попыталась так и сделать, но это давалось с трудом, потому что в голове крутилась только одна мысль: меня хотят убить.

Мы приехали в полицейский участок, и там все было уже не совсем похоже на телесериал: грязновато, обшарпанные стены и никто не проявляет к нам ни малейшего интереса. Полицейский в приемной сначала хотел оставить нас в комнате ожидания, но Марк настоял, чтобы нас провели наверх. В итоге мы оказались в большом пыльном зале, где никого, кроме нас, не было.

Марк потребовал, чтобы я рассказала ему обо всем случившемся в Таиланде, и стал расспрашивать, упоминал ли Джед о каких-нибудь знакомых в Великобритании, пришла ли бандероль по обычной почте и не замечала ли я чего-нибудь подозрительного, с тех пор как вернулась.

Неудобно было рассказывать ему про то, насколько доверчиво мы с Шерон отнеслись к Джеду. Я думала, Марк станет меня ругать, но он отреагировал очень спокойно:

– Максимум, в чем можно вас с Шерон обвинить, – это ужасающая глупость. Ты в тюрьме проявила себя большим молодцом, как я слышал.

Хотя держался он со мной очень мило, все-таки не хватало ему какой-то… в общем, разговаривали мы скорее по-деловому. Не было в нашем общении ничего душевного, и не похоже было, что он хочет вернуть наши отношения.

– Тебе, наверно, стоит на работу позвонить, – спохватился он, посмотрев на часы.

Я в ужасе прикрыла рот рукой. Мысленно сказала себе, что нечего бояться лишиться работы, когда тебя могут кокнуть, но ведь уже двадцать минут одиннадцатого!

– У тебя такой вид, будто ты случайно младенца съела, – рассмеялся Марк. – На этот-то раз у тебя есть уважительная причина для опоздания.

Я взяла телефон и набрала номер Ричарда Финча. Он ответил сразу.

– Ой, да это Бриджит, надо же! Монашенка наша дорогая! Двух дней не прошло с выхода на работу, а уже прогуливает! И где же ты? По магазинам бегаешь?

– «И, верен сам себе, когда в тебя весь мир не верит, сохранишь спокойный твердый взгляд, – мысленно произнесла я. – Верен сам себе…»

– Со свечечкой забавляемся? А ну, девчонки, свечки вынуть! – Он издал ртом хлопающий звук.

Я в замешательстве уставилась на телефон, не в состоянии понять: Ричард Финч всегда был таким и я его просто иначе воспринимала или же от постоянного сидения на наркоте он совсем слетел с катушек.

– Дай мне трубку, – потянулся ко мне Марк.

– Нет! – возмущенно ответила я, выхватывая трубку обратно. – У меня своя голова на плечах имеется.

– Конечно, хорошая моя, только с ней у тебя не всегда все в порядке, – пробормотал Марк.

«Хорошая моя»? Он сказал «хорошая моя»!

– Бриджит? Опять уснула? Где ты находишься? – злобно похохатывая, гундосил Ричард.

– Я в полиции.

– О, снова подсела на кокаинчик? Чудненько! Мне-то дашь нюхнуть? – прогоготал он.

– Меня угрожают убить.

– Ого-го! Как мило! Это я тебе сейчас угрожать буду! Ха-ха-ха-ха! В полиции, значит? Это мне нравится. Вот такие-то сотрудники мне и нужны: ответственные, пунктуальные, нюхающие всякую дурь.

На этом мое терпение кончилось. Сколько можно! Я сделала глубокий вдох.

– Ричард, – с достоинством произнесла я. – Чья бы корова мычала! Все равно что чайнику называть сковородку грязной задницей! У меня задница не грязная: я не принимаю наркотики. В отличие от вас! До свиданья, больше мы не увидимся. – И я повесила трубку.

Ха! Ха-ха-ха-ха! Веселилась я недолго, потому что вспомнила про состояние банковского счета. И про волшебные грибы. Но это, строго говоря, не наркотики. Это же натуральный продукт.

В этот самый момент в комнате появился полицейский, он куда-то спешил и совершенно не обращал на нас внимания.

– Послушайте! – крикнул ему Марк, ударив кулаком по столу. – Этой девушке прислали домой боевой патрон, на котором написано ее имя! Кто-нибудь этим делом займется или нет?