Хелен Филдинг - Бриджит Джонс: на грани безумия

Вес отсутствует (в воздухе), алкоголь: 8 порц. (но на высоте не считается), сигареты: 0 (просто ужас: у меня место для некурящих), калории: 1 млн (это все еда, которую я бы и не помыслила взять в рот, не будь я в самолете), выбросы газа со стороны близсидящего пассажира: 38 (пока что), вариации запаха: отсутствуют.

16.00. По британскому времени. В самолете.

Приходится делать вид, что я очень занята: что-то карябать на бумажке и слушать плеер, – потому что мерзкий тип в светло-коричневом синтетическом костюме, сидящий рядом со мной, все время пытается затеять разговор. В перерывах между беззвучным, но ужасающим по последствиям пуканием. Я даже попробовала притвориться, что сплю (зажав при этом нос), но не успело пройти и нескольких минут, как мерзкий тип похлопал меня по плечу и спросил:

– А какие у вас хобби?

– Есть одно, – ответила я. – Сон.

Но даже это его не остановило, и уже через секунду я была втянута в маловразумительный разговор об этрусских монетах.

Мы с Шерон сидим по отдельности, потому что с таким опозданием прибыли на регистрацию, что двух мест рядом уже не оставалось, из-за чего Шерон стала на меня ворчать. Но теперь ее настроение по непонятной причине изменилось. Конечно, это никак не связано с тем фактом, что сидит она рядом с одетым в мятую рубашку цвета хаки мужчиной, внешне похожим на Харрисона Форда, и ржет как дрель (странное выражение, правда?) надо всем, что он ни скажет. И это притом, что Шерон терпеть не может мужчин и считает, что они теряют свою роль в обществе, занимаются пашминизмом и постоянно прибегают к неоправданному насилию. А я обречена двенадцать часов провести рядом с пукательным автоматом и даже не могу закурить. Слава богу, у меня есть «Никоретте».

Начало оч. хор. не назовешь, но я все равно страшно рада, что лечу в Таиланд. Мы с Шерон будем не туристками, а путешественницами! Т. е. не будем жить в туристических анклавах, а по-настоящему окунемся в местную культуру и религию.

Планы на отпуск

1. Побыть хиппи.

2. Сбросить вес, переболев легкой, не угрожающей жизни формой дизентерии.

3. Покрыться нежным светло-коричневым загаром – ни в коем случае не ярко-оранжевым, и вообще не таким, от которого бывают меланома и морщины.

4. Весело провести время.

5. Обрести себя, а также очки от солнца (надеюсь, они в чемодане).

6. Вдоволь накупаться и позагорать (не сомневаюсь, тропические дожди хоть и сильные, но короткие).

7. Посмотреть храмы (надеюсь, их не слишком много).

8. Обрести духовное прозрение.

54 кг (взвешиваться я тут не могу, так что можно выбирать вес по своему усмотрению: большой плюс пребывания в отпуске), калории: 0, время, проведенное вне туалета: 12 мин (ощущение такое).

2.00. Местное время. Бангкок. Мы с Шерон с трудом пытаемся уснуть в совершенно жутком месте, хуже я в жизни не видала. Мне кажется, я сейчас задохнусь. Когда мы прилетели в Бангкок, небо было затянуто большими серыми тучами и лил дождь. В «гостинице», где мы остановились, нет нормальных туалетов: только кабинки с ужасными зловонными дырами в полу. От открытого окна и вентилятора проку никакого, потому что воздух тут как в бане. Под нами грохочет дискотека, и в перерывах между музыкой слышно, что все, кто живет на этой улице, стонут от жары и не могут уснуть. Я превратилась в нечто огромное, белое и раздувшееся – такое у меня ощущение. Волосы сначала встали на голове дыбом, как перья, а потом намертво прилипли к лицу. И что самое плохое, Шерон без умолку болтает о своем «Харрисоне Форде» из самолета.

– Весь мир объездил, где только не был… рассказал, что как-то раз, когда он летел «Суданскими авиалиниями», командир корабля и второй пилот решили обменяться рукопожатиями со всеми пассажирами и, представляешь, дверь кабины захлопнулась! Пришлось ее топором рубить! Он так смешно рассказывает. Кстати, он живет в «Ориентале», собирается нас навестить.

– Ты же говорила, мы с мужчинами общаться не будем, – пробурчала я.

– Конечно, не будем. Просто в чужой стране неплохо на всякий случай иметь контакт с опытным путешественником.

6.00. В половине пятого мне наконец удалось уснуть, но уже без четверти шесть я снова проснулась: Шерон скакала на кровати со словами, что надо пойти в какой-то храм и еще посмотреть на восход солнца (какое солнце мы увидим, если тучи на небе в километр толщиной?). Я так не могу. О-о-ой! С животом что-то не то творится. Какая-то у меня неприятная отрыжка.

11.00. Мы с Шерон на ногах уже пять часов, четыре с половиной из которых мы по очереди бегаем в «туалет». Шерон говорит, что страдание и жизнь в примитивных условиях – это путь к духовному прозрению. Телесный комфорт не просто необязателен, он есть препятствие на пути к духовности. Скоро будем медитировать.

Полдень. Ура! Мы переехали в «Ориенталь». Конечно, одна ночь обойдется здесь дороже, чем недельное пребывание в Греции на Корфу, но у нас ситуация экстренная. Да и вообще, зачем кредитные карты существуют? (У Шерон с картой все нормально, и она говорит, что я могу вернуть ей деньги, когда будем дома. Интересно, это ничего, что духовное прозрение я обрету за чужой счет?)

Отель нам обеим очень понравился, мы тут же облачились в голубенькие халаты, приняли ванну с пеной и т. д. По словам Шерон, не так уж обязательно постоянно жить в суровых условиях, чтобы называться настоящими путешественницами: духовное прозрение приходит к тем, кто готов поместить себя в самые разные жизненные ситуации. Полностью с ней согласна. Меня очень радует, в частности, наличие в ванной унитаза и биде. В свете происходящего с моим животом это очень актуально.

20.00. Шерон уснула (а может, померла от дизентерии), и я решила пойти прогуляться на террасу отеля. Как там чудесно! Темный-темный вечер, нежный теплый ветерок ворошит липкие волосы-перья, я стою и смотрю на излучину реки Чао-Прая, на лодки и мерцающие огоньки. Удивительная вещь – путешествия на самолете: какие-то сутки назад я сидела дома в окружении стираного белья, а теперь нахожусь в невероятно экзотичном и романтическом месте. Собралась закурить сигарету – и тут незнакомая рука сует мне под нос дорогую золотую зажигалку. При вспышке огня глянула на лицо незнакомца и взвизгнула от удивления. Это ж наш самолетный Харрисон Форд! Официант принес нам джин с тоником, оказавшийся очень крепким. Харрисон Форд, которого, как выяснилось, зовут Джед, сказал мне, что в тропиках надо обязательно принимать хинин. Теперь я поняла, почему он произвел такое впечатление на Шерон. Он спросил меня о наших планах. Я объяснила, что мы хотим поехать на хипповский остров Самуи, пожить там в хижине и прийти к духовному прозрению. Он сказал, что, может быть, тоже приедет. Я ответила, что Шерон будет этому рада (потому как, понятное дело, Харрисон Форд принадлежит ей, а не мне, – о чем я, конечно, не стала говорить вслух) и что я могу пойти ее разбудить. От большого количества хинина я порядком окосела и вдруг в ужасе заметила, что Джед нежно касается моей щеки пальцами и наклоняется ко мне.

– Бриджит, – услышала я позади злобный голос. – Подруга называется, черт возьми!

Нет, только не это. Шерон.

53,5 кг или, может, 51,5? сигареты: 10, время, проведенное солнцем на небе: 0 мин.

Тихий океан. Самуи. Таиланд. (Хм. Прямо рэп какой-то получается.)

Приехали на чудный пляж. Если не считать дождливой погоды, все прекрасно: полоска песка, а вдоль нее живописные домики на сваях и ресторанчики. Домики сделаны из бамбука, и у них балкончики с видом на море. Между мной и Шерон по-прежнему есть холодок, и еще она по совершенно непонятной причине не хочет, чтобы в соседних с нами хижинах жили представители мужского пола. В результате, не пробыв на острове еще и восемнадцати часов, мы уже дважды переезжали под дождем из одного домика в другой. В первый раз для переезда были разумные основания, потому что представители мужского пола пришли к нам в хижину и стали пытаться продать нам то ли героин, то ли опиум, то ли гашиш.