9:45. Нашла паспорт, волосы в порядке, – лучше уже выходить.

9:49. Единственная проблема: не могу поднять сумку. Может, сократить содержание пакета с умывальными принадлежностями и оставить только зубную щётку, пасту, зубной эликсир, очищающее молочко и увлажняющий крем? Да, и надо вытащить из микроволновки 3500 фунтов и оставить их для Гари, чтобы он начал готовить материалы для нового кабинета и крытой террасы! Ура!

9:50. Слава богу, заказала такси! Через две минуты приедет.

10:00. Где такси?

10:05. Где, чёрт возьми, такси?

10:06. Только что позвонила в фирму по аренде такси – говорят, «серебряный кавальер» уже на подходе.

10:07. «Серебряный кавальер» не на подходе, и нигде на улице его нет.

10:08. Человек из фирмы утверждает, что «серебряный кавальер» совершенно точно сейчас поворачивает на мою улицу.

10:10. Такси все ещё нет. Проклятые, проклятые такси и все их... Га-а, он здесь. Чёрт, где ключи?

10:15. Наконец в такси. Определённо следовало выехать на пятнадцать минут раньше.

10:18. Ахх, машина неожиданно оказалась на Марилбоун-роуд – таксист непонятно почему решил, что везёт меня на экскурсию по Лондону, а не на вокзал Виктория. Подавляю инстинктивный порыв напасть на таксиста, убить его и съесть.

10:20. Нужный курс восстановлен – больше не держим путь в Ньюкасл, – но движение очень медленное. В Лондоне теперь не бывает, чтобы без часа пик.

10:27. Можно ли добраться от Марбл Арч до Гатвик Экспресс за одну минуту?

10:35. Виктория. О'кей, спокойно, спокойно – поезд ушёл без меня. Если сяду в 10:45, до отлёта останется целых тридцать минут. И рейс ещё могут отложить.

10:40. Хватит ли времени переодеть в аэропорту брюки? А вообще-то, нервничать из-за этого не стоит. Путешествовать в одиночку прекрасно – развиваешь в себе новый характер, становишься элегантной и спокойной в стиле дзен – ведь никто здесь тебя не знает.

10:50. Вот бы не думать постоянно, что паспорт выскочил из сумки и убежал обратно домой.

11:10. Поезд почему-то остановился. Всё, что не успела сделать (напр., нанести ещё один слой эмали на ногти), вдруг показалось незначительным, если сравнить с опозданием в аэропорт.

11:45. Не могу поверить – самолёт улетел без меня.

Полдень. Слава Богу, мистеру Дарси и всем ангелам на небесах! Выяснилось, что я могу сесть в другой самолёт, через час сорок. Позвонила агентше – говорит, нет проблем, попросит встретить меня на два часа позже. Как славно – успею походить по магазинам в аэропорту.

13:00. Оч. впечатляет эта новая весенняя мода – на лёгкий шифон с розами; только вот почему эти вещи заведомо так сконструированы, что не лезут на человеческие задницы?!

Обожаю чудесные магазины в аэропорту! Сэр Ричард Роджерс, Теренс Конран и всякие подобные постоянно жалуются, что аэропорты превратились в огромные ярмарки, а я считаю – хорошо. Возможно, включу эту тему в свой следующий специальный очерк, – может быть, о самом сэре Ричарде, если не о Билле Клинтоне. Может, стоит примерить бикини?

13:30. Так. Сейчас отправлю письма, заскочу в магазин с товарами для тела и пойду.

13:31. Прозвучало объявление: «Пассажирка Джонс, вы последний пассажир на рейс ВА 175 до Рима. Пожалуйста, немедленно пройдите к терминалу 12, самолёт вылетает».

* * *

22 апреля, вторник

128 фунтов; порций алкоголя – 2; сигарет – 22; звонков от противного Майкла из «Индепендент» с целью проверить, «как продвигаются дела», – около 30; кол-во прослушиваний пленки с записью интервью – 17; написанных слов – 0.

9:00. Снова дома, в Лондоне; после путешествия, посланного небесами. Так, собираюсь сесть за интервью. Поразительно, насколько концентрация на работе и карьере отвлекает от любовной тоски. Это просто настоящая фантастика. Вылезаю из такси на римской площади – и кажется, что сейчас упаду в обморок, действительно фантастика: залитая солнцем огромная площадь, вся в высоких руинах, и посреди всего этого – мистер... Ох, телефон.

Звонил Майкл из «Индепендент»:

– Ну что, получается?

– Да, – раздраженно ответила я.

– И вы не забыли взять диктофон вместо плейера?

Честное слово, не знаю, что там Том ему обо мне наговорил, но его тон подсказывает – я не пользуюсь особым уважением.

– Ладно, у вас есть время до четырёх часов. Так что поторопитесь.

Ла-ла, у меня масса времени. Восстановлю только немного в памяти этот день. Ммм... он выглядел в точности как мистер Дарси – весь такой чувственный и стройный. Даже показал мне церковь с дырой, могилу какого-то Адриана или что-то в этом роде, статую Моисея; невероятно мастерски не давал мне кидаться под машины и всё время говорил по-итальянски. Ммм...

Полдень. Утро прошло не слишком хорошо, хотя, очевидно, мне нужно какое-то время, чтобы осознать случившееся и обсудить свои впечатления с другими смертными. Возможно, оно прошло вполне продуктивно.

14:00. Снова телефон. Так вот что бывает, если пишешь и специализируешься на знаменитостях: телефоны звонят непрерывно. Это был проклятый Майкл:

– Как продвигаются дела?

Чёрт, чёрт, он действует мне на нервы. 16:00 вовсе даже не последний срок, понятно, что это конец рабочего дня. Признаться, мне ужасно нравится делать запись. Очень правильно поступила, когда начала с лёгких вопросов, а потом уже перешла к содержательным вопросам Тома, которые записала накануне вечером, хотя и была слегка выпивши. Моё умение вести беседу явно произвело на него должное впечатление.

14:30. Сейчас только быстренько выпью кофе и выкурю сигарету.

15:00. Лучше ещё разок послушаю плёнку.

Вот это да! Позвоню-ка Шез и дам ей послушать этот последний кусок.

Ай-ай, уже 15:30, а я ещё не приступила. Ладно, не надо паниковать; они наверняка ещё сто лет не вернутся с ланча, а потом будут пьяны, как... как журналисты. Погодите, увидите мою сенсацию!

Как начать? Ясно, что интервью должно включать мои впечатления от мистера Дарси и надо искусно вплести темы нового фильма «Крайнее возбуждение», театра, кино и т. д. Может быть, мне поручат регулярную еженедельную рубрику – «Очерки Бриджит Джонс»: «Джонс беседует с Дарси»; «Джонс беседует с Блэром», «Джонс беседует с Маркосом» (правда, он уже умер).

16:00. Как, по их мнению, мне творить, если чёртов Майкл постоянно названивает и диктует, что я должна и чего не должна писать? Грр, если это снова он... У них там нет никакого уважения к журналистам – никакого.

17:15. Ха-ха, отбрила его: «Я пи-шу-ин-тер-вью!» Только тогда заткнулся.

18:00. Ладно всё в порядке. Известные журналисты всегда опаздывают с материалами.

19:00. Чёрт, чёрт. О чёрт, чёрт!

* * *

23 апреля, среда

129 фунтов (кажется, у меня и впрямь выработалось что-то вроде привычки к жиру); поздравительных звонков от друзей, родственников и коллег по поводу моего интервью с Колином Фёртом – 0; поздравительных звонков от сотрудников «Индепендент» по поводу моего интервью с Колином Фёртом – 0; поздравительных звонков от Колина Фёрта по поводу моего интервью с Колином Фёртом – 0 (странно, правда?).

8:00. Статья выходит сегодня. Попала в небольшой цейтнот, но, наверно, это не так уж и плохо. Должно получиться вполне нормально. Поскорее бы принесли газету.

8:10. Почта ещё не пришла.

8:20. Ура, принесли газету!

Только что видела интервью. В «Индепендент» полностью проигнорировали всё мною написанное. Понимаю, слегка опоздала, но это невыносимо. Вот что они напечатали:


По не зависящим от редакции причинам нам пришлось опубликовать интервью, которое Бриджит Джонс взяла у Колина Фёрта, дословно, в виде расшифровки магнитофонной записи.

БД. Так. Теперь давайте начнём интервью.

КФ (немного нервно). Хорошо, хорошо.

Очень длинная пауза.

БД. Какой у вас любимый цвет?

КФ. Простите?

БД. Какой у вас любимый цвет?

КФ. Синий.

Длинная пауза.

БД. Какой у вас любимый пудинг?

КФ. Э-э... Крем-брюле.

БД. Вы знаете, что скоро выходит фильм Ника Хорнби «Крайнее возбуждение»?

КФ. Знаю, да.

БД (пауза, шелест бумаги). Вы... ой! (Снова шуршание бумаги.) Как вы думаете, книга «Крайнее возбуждение» глубоко проникла в общественный тип?

КФ. Простите?

БД. Глубоко... проникла... в общественный... тип.

КФ. Проникла в общественный тип?

БД. Да.

КФ. Ну, конечно, стилю Ника Хорнби очень много подражают, и я думаю, это довольно привлекательный... э-э-э... тип независимо от того, действительно ли он, э-э... проник в него.

БД. Вы смотрели «Гордость и предубеждение» по Би-Би-Си?

КФ. Смотрел, да.

БД. Вам там пришлось нырять в озеро.

КФ. Да.

БД. Когда им надо было делать новый дубль, вам приходилось снимать мокрую рубашку и надевать сухую?

КФ. Да, возможно, мне приходилось это делать, да. Scusi. Ha vinto. E troppo forte. Si, grazie.

БД (неровно дыша). Сколько дублей вам пришлось сделать, когда вы прыгали в озеро?

КФ (кашляет). Ну... кадры под водой снимались в бассейне на Эрлинг Студиос.

БД. О нет!

КФ. Боюсь, что так. В тот э-э-э... момент, когда герой летит в воздухе, – очень короткий – снимали каскадёра.

БД. Но он выглядел как мистер Дарси.

КФ. Это потому, что ему наклеили бакенбарды, а поверх водолазного костюма надели костюм мистера Дарси, хотя, вообще-то, так он был похож на позднего Элвиса. По соображениям страховки он мог выполнить трюк только один раз, а потом примерно шесть недель проходил медосмотры. На всех остальных кадрах с мокрой рубашкой – я.

БД. А надо было всё время мочить рубашку?

КФ. Да, её спрыскивали. Спрыскивали и потом...

БД. Чем?

КФ. Простите?

БД. Чем?

КФ. Какой-то штукой, вроде спринцовки. Послушайте, может быть, мы...

БД. Да, вот я что хотела спросить: вам все время приходилось снимать рубашку и... и надевать новую?