168 фунтов (чувствую себя гигантским надувным шаром, заполненным фондю, хот-догами, горячим шоколадом и т. д.); порций граппы – 5, сигарет – 32; порций горячего шоколада – 6; калорий – 8257; падений – 3, смертельных экспериментов – 8.

13:00. На краю пропасти. Не могу поверить, что оказалась в такой ситуации. До вершины горы добралась настолько парализованная страхом, что уговорила Марка Дарси ехать вперед; пока надевала лыжи, смотрела, как он спускается по склону – шшш, вжж, – прямо-таки снаряд или что-то подобное.

Хотя я и оч. благодарна ему, что привёз меня кататься на лыжах, всё же не представляла себе, какой это кошмар: сначала вскарабкалась на гору, совершенно при этом не понимая, почему надо пробираться через гигантские бетонные сооружения, с решётками и цепями, как в каком-нибудь концлагере, на полусогнутых, с чем-то вроде гипсовых слепков на каждой ноге; тащить громоздкие лыжи, которые постоянно разваливаются в разные стороны; толкаться в автоматическом турникете, словно овца, которую гонят на водопой, – а ведь можно спокойно лежать в уютной постели.

Хуже всего, что волосы взбесились и встали вертикально, образовав причудливые кустики и рожки, как коробка конфет «Кэдбери» разной формы, а костюм Женщины-кошки создан исключительно для высоких и худых, вроде Джуд, и в результате я похожа на пугало или на тётку из пантомимы. Кроме того, вокруг носятся дети трёхлетнего возраста, без всяких палок, на одной ноге, кувыркаются и т. д.

Горные лыжи действительно очень опасный вид спорта, я ничего не выдумываю. Человека может парализовать, завалить лавиной и т. д. и т. п. Шеззер рассказывала мне про одного своего друга, который отправился на жуткий горнолыжный тур по новому маршруту, а там вдруг потерял всё своё мужество, так что организаторам пришлось спускать его вниз на носилках и они уронили носилки.

14:30. Горное кафе. Марк подъехал со свистом – вжж, вжж – и спросил, готова ли я теперь к спуску.

Шёпотом объясняю, что, поднявшись на гору, сделала большую ошибку: горные лыжи – оч. опасный вид спорта, настолько опасный, что не спасет даже туристическая страховка. Одно дело стать жертвой несчастного случая, когда ты не можешь его предвидеть, и совсем другое по собственной воле ставить себя в крайне опасную ситуацию, сознательно играя со смертью или рискуя увечьем. Это всё равно что прыгать в пропасть на резинке, лезть на Эверест, позволять стрелять в яблоки, лежащие у тебя на голове, и т. д.

– Понял твою точку зрения, Бридж. Но это детский склон – практически горизонтальный, он безопасен.

Заявляю Марку, что хочу спуститься вниз, но он говорит что это бугель, а на таком спуститься с горы нельзя. Через сорок пять минут Марк доставляет меня вниз, чуть-чуть подталкивая, а затем быстро обгоняя, чтобы поймать. Когда мы добираемся до подножия, чувствую в себе силы затронуть вопрос о том, чтобы спуститься на фуникулере обратно в деревню, немного отдохнуть и выпить капучино.

– Дело в том, Бридж, – подытоживает Марк, – что катание на горных лыжах – это как всё в жизни: тут важна уверенность в себе. Пошли, тебе не помешает выпить граппы.

14:45. Ммм, обожаю вкуснейшую граппу!

15:00. Граппа и впрямь оч. хор. напиток, высшего класса. Марк прав – вполне возможно, что я от природы замечательно катаюсь на лыжах. Главное – выработать эту проклятую уверенность.

15:15. Вершина детского склона. О боже, это, чёрт возьми, проще простого! Вперёд! Вжж!..

16:00. Я – чудесная, фантастическая лыжница! Только что отлично спустилась со склона вместе с Марком – шшш, вжж... Всё моё тело изгибалось в совершенной гармонии, будто инстинктивно. Дикий восторг! Открыла для себя целое новое удовольствие в жизни. Я – спортсменка, как принцесса Анна! Переполнена новой энергией и позитивными мыслями! Уверенность в себе! Ура! Впереди – новая, уверенная жизнь! Граппа! Ура!

17:00. Мы пошли отдохнуть в горное кафе, и там Марка вдруг обступило целое стадо людей юристско-банкирского типа. Спиной ко мне стояла высокая, стройная блондинка, в белой лыжной юбочке, пушистых наушниках и с тенями от Версаче, и заливалась оглушительным смехом. Как в замедленной съёмке, блондинка откинула волосы с лица, и, когда они мягкой завесой вернулись на место, до меня стало доходить, что я узнаю этот смех, а потом завороженно смотрела, как она поворачивается к нам лицом... Это была Ребекка.

– Бриджит! – преувеличенно звонко воскликнула она, целуя меня. – Ты великолепна! Как я рада тебя видеть! Какое совпадение!

Смотрю на Марка: озадаченно ерошит рукой волосы.

– Эмм, не совсем совпадение, – смущенно проговорил он. – Это ведь ты предложила пригласить сюда Бриджит. То есть... я, конечно, очень рад всех вас видеть, но не ожидал, что вы тоже сюда приедете.

Что мне действительно нравится в Марке – всегда ему верю. Но когда она предложила это, когда?.. На секунду Ребекка смутилась, но тут же победно улыбнулась.

– Верно, но я тогда вспомнила, как чудесно в Куршавеле, и все остальные ехали... О-о-о! – Будто случайно повернулась в сторону и позволила себя «перехватить» заждавшемуся поклоннику.

– Хмм... – промычал Марк с видом не особенно счастливым.

Стою опустив голову, пытаюсь сообразить, что происходит, вести себя адекватно, но быстро устаю от такого напряжения и шепчу Марку, что намерена ещё разок прокатиться по детскому склону.

Добираюсь до очереди к лифту гораздо проще, чем раньше, испытывая большое облегчение – избежала дурацкой сцены. Первые две кабинки пропускаю – не могу за них ухватиться, – зато следующую ухитряюсь поймать.

Беда в том, что, как только кабинка поехала, происходящее показалось мне не совсем правильным: всё не так, будто я дезертировала с места боя. Замечаю, что ребёнок в соседней кабинке машет мне и что-то пронзительно кричит по-французски. В ужасе оглядываюсь на балкон кафе и вижу: все друзья Марка тоже кричат и размахивают руками. Что происходит?.. Вижу Марка – выскочил из кафе и несётся ко мне.

– Бри-иджи-ит! – вопит Марк, подбежав на достаточное расстояние, чтобы я могла его расслышать. – Ты забы-ыла надеть лы-ыжи!..

– Вот ду-ура! – прохохотал Найджел, как только мы вернулись в кафе. – Ничего глупее в жизни не видел!

– Хочешь я с ней побуду? – предложила Ребекка Марку, заботливо распахнув глаза, будто я занудный младенец. – А ты можешь спокойно покататься перед ужином.

– Нет-нет, у нас всё прекрасно! – отказался Марк.

Но я-то видела по его лицу, что ему очень хочется пойти и покататься, и правда сама была за то, чтобы он пошёл, ведь он это любит. И в то же время никак не могла допустить, чтобы эта чёртова Ребекка учила меня ездить на лыжах.

– Вообще-то, думаю, мне стоит отдохнуть, – решила я. – Попью горячего шоколада и приду в норму.

Пить шоколад в кафе очень приятно – будто тянешь из огромной чашки шоколадный соус, – к тому же это отвлекало меня от созерцания, как Марк и Ребекка поднимаются вместе на лифте в одной кабинке. Всё равно я видела, как она смеялась и кокетливо трогала Марка за руку.

Через некоторое время они появились на склоне и заскользили вниз, Снежные Король и Королева – он в чёрном, она в белом. Настоящая пара из рекламной брошюры Шале: подразумевается, что – кроме восьми спусков, четырёхсот подъёмов и полупансиона – вас ожидает грандиозный секс, такой, которым эти двое как раз собираются заняться.

– Ох, как же я устала! – засмеялась Ребекка Марку в лицо, поднимая на лоб тёмные очки. – Слушайте, хотите поужинать сегодня с нами? Мы собираемся есть фондю на вершине горы, потом спустимся с фонариками... ой, прости, Бриджит, ты можешь спуститься на фуникулере.

– Нет! – резко оборвал её Марк. – Я пропустил День Святого Валентина, так что приглашаю Бриджит на ужин вечером в этот день.

В Ребекке хорошо то, что всегда есть какая-то доля секунды, когда она выдает себя обескураженным видом.

– Ладно-ладно, как хотите, желаю приятно провести время! – опомнилась она, сверкнула рекламной отбеленной улыбкой, опустила очки и покатила в сторону города, подняв за собой снежную пыль.

– Где ты её встретил? – спросила я. – Когда она предложила тебе поехать в Куршавель?

Марк нахмурился.

– Она была в Нью-Йорке.

Ноги у меня подкосились, и я уронила палку. Марк рассмеялся, поднял её и крепко меня обнял.

– Не пугайся так. – И прижался щекой к моей щеке. – Кроме неё там была толпа народу, я и поговорил-то с ней всего минут десять. Не скрыл, что хочу сделать тебе что-нибудь приятное, потому что пропустил День Святого Валентина, и она предложила пригласить тебя сюда.

Я издала тихий, неопределённый звук.

– Бриджит, – сказал Марк, – я люблю тебя.

* * *

16 февраля, воскресенье

Вес – не волнует (да и взвеситься негде); количество повторений в воображении той возвышенной минуты, когда были произнесены слова Любви, – непомерное, бесконечное, как чёрная дыра.

Я так счастлива! На Ребекку совсем не сержусь – великодушна и всё прощаю. Она необычайно милая, кичливая и тупая саранча-корова. Мы с Марком чудесно, весело поужинали, оч. много смеялись да рассказывали, как мы друг по другу скучали. Преподнесла ему подарок – маленький брелок и трусы, всё с эмблемой «Ньюкасл юнайтед», – он был очень, очень рад. А он подарил мне красную шёлковую ночную рубашку, которая оказалась чуточку узковатой, но он, кажется, совсем не расстроился, скорее, наоборот, если уж совсем честно. Потом Марк поведал мне про всё, что случилось с ним в Нью-Йорке, а я высказала все свои мнения на этот счет, – охарактеризовал их как очень убедительные и «уникальные».

* * *

17 февраля, понедельник

132 фунта (га-а-а, га-а-а, проклятый горячий шоколад!); порций алкоголя – 4 (но включая самолет, так что оч. хор.); сигарет – 12; ошеломляющих нео-колониалистских действий, совершенных мамой, – 1, крупное.

Мини-брейк получился фантастический, если не считать Ребекки, но сегодня утром в Хитроу я испытала легкий шок. Стоим мы в зале ожидания и ищем вывеску такси – вдруг раздаётся голос: