Лиза Джексон - Бремя страстей

Кэссиди не могла скрыть своего разочаро­вания и поддала ногой кусочек гравия.

— Я… м-м, я знаю, что вы… проявляете к нему интерес…— Она резко вскинула голову, думая, что он дразнит ее, но Чейз был серь­езен. Он помолчал, глядя вдаль, словно взве­шивая свои возможности, и тихо добавил: — Если я услышу что-нибудь, то дам вам знать.

— А ваша мать?

— Лучше спросите у нее сами.— Он пока­чал головой и внезапно показался ей очень усталым и постаревшим.— Впрочем, мать ужасно не любит говорить на эту тему. Она очень плохо переносит всю эту историю.

— Мне очень жаль.

— И мне,— сказал он тихо.— И мне тоже.

Она повернулась, чтобы уйти, но он схва­тил своими сильными, огрубевшими от рабо­ты пальцами ее запястье, словно хотел нащу­пать пульс.

— Послушайте, я знаю, что вам тяжело, и, наверное, не стоит говорить об этом, но я сде­лаю для вас все, что смогу. И… ну, если вам что-нибудь понадобится— я понимаю, это звучит глупо, учитывая ваше положение и мое, но я говорю серьезно,— если вам что-нибудь понадобится, вы можете рассчитывать на ме­ня.— Она перевела дыхание, глядя в его пол­ные тревоги глаза.

— Спасибо. Ничего не надо. Я просто хоте­ла узнать хоть что-нибудь о Бриге.

Тень побежала по лицу Чейза.

— Мое дело предложить,— сказал он рез­ко, отпустив ее и быстро пошел вдоль автомо­бильной стоянки к открытым воротам лесо­пилки, надевая на ходу защитный шлем.

Выросшая в роскошном особняке, постро­енном ее отцом для своей первой жены, Кэс­сиди испытала острое чувство вины за то, что в отличие от нее, не знавшей ни в чем нужды, Бриг и Чейз жили здесь, в этой тесной, убогой конуре.

С бьющимся сердцем Кэссиди припаркова­ла автомобиль своей матери за машиной Сан­ни. Плюшевая кошка смотрела на нее стеклян­ными глазами без всякого выражения, пока Кэссиди прятала ключи от машины в сумочку. Она взяла машину без разрешения, когда Дена и Рекс были в Портленде, так как больше не могла пребывать в состоянии полной неизвест­ности. Всю дорогу она молилась, чтобы ее не остановила полиция — у нее еще не было води­тельских прав. Впрочем, пока ей везло.

Пот выступил у нее на лбу от волнения, и она подождала секунду-другую, пытаясь успокоиться. Откладывать свою миссию надол­го она не могла, времени у нее было в обрез — родители могли вернуться в любую минуту.

Нижняя ступенька дома Маккензи почти совсем сгнила, а ржавая металлическая вывес­ка, которая качалась над дверью, выгорела и проржавела. Да, фургон, служивший домом семье Маккензи и знавший лучшие времена, уже начал ржаветь.

Теперь или никогда, сказала она себе и под­няла руку, чтобы постучать. Однако дверь рас­пахнулась прежде, чем Кэссиди успела кос­нуться ее. Взор Санни был мрачен и суров, глубокие морщины залегли возле ее губ.

— Ты дочь Рекса Бьюкенена.— Это было скорее утверждение, чем вопрос.

— Да, и я хотела поговорить с вами, изви­ниться за то, как с вами обошлись в моем доме. Я… я прошу прощения…

Дверь открылась шире.

— Твой отец обвиняет Брига в поджоге и гибели твоей сестры.

— Нет, не он, а шериф и мой брат. — Что она еще могла сказать? Она подняла ясные глаза на пожилую женщину.— Я уверена, что он ни в чем не виноват.

Улыбка мелькнула у Санни на губах.

— Но твой отец… Он обожал свою стар­шую дочь, и теперь у него словно вырвали сердце. Он хочет найти виновного!

— Думаю, да. — Предчувствуя недоброе, Кэссиди со страхом заглянула в темно-карие глаза Санни.

— Входи.

Внутри фургончик был таким же обшарпан­ным, как и снаружи: узор на линолеуме стерся, обои на стенах выгорели и засалились. Из радиоприемника, стоящего на кухонном столе, звучала духовная музыка. Санни подошла и выключила его.

— Ты хочешь узнать о нем,— без всяких вступлений произнесла Санни и кивнула на пластмассовый стул возле стола,— о моем сыне.

— Да.

Глаза Санни заблестели.

— Разве мы все не хотим того же? Он не позвонил, не написал, и он далеко. Возможно, он мертв. Я не знаю ничего.

— Он не должен, не может умереть! — Кэс­сиди никогда бы не поверила, что Брига нет в живых.

— Надеюсь, что ты права,— печально улыбнулась Санни. — Но я предвижу, что на его долю выпадут большие страдания.— Она печально покачала головой.— И смерть! Огонь и вода.

— Послушайте, я ничего не понимаю из того, что вы говорите. Я пришла сюда просто потому, что хотела узнать, есть ли у вас хоть какие-то вести от него…

Неожиданно Санни наклонилась вперед и схватил Кэссиди за руку. Девушка хотела было выдернуть руку, но боялась шевельнуть­ся, потому что темноглазая женщина смотрела поверх ее плеча куда-то вдаль, очевидно, по­грузившись в одно из своих очередных виде­ний.

У Кэссиди мурашки побежали по спине, и она закусила губу. Эта женщина была так не похожа на своих сыновей — в ней было что-то зловещее. На улице поднялся ветер, и вывеска над дверью громко заскрипела.

Страх сковал душу Кэссиди.

Санни тяжело вздохнула.

— Я… я верю, что Бриг жив, — произнесла Кэссиди, вырвав наконец руку. — Он жив и здоров, он вернется в наш округ и докажет, что невиновен.

Взгляд усталых карих глаз задержался на ней.

— Впереди лишь страдания, — удрученно сказала Санни, лицо которой внезапно стало совсем измученным и старым.— Страдания и смерть ждут его, и ты, Кэссиди Бьюкенен, явишься причиной этого.

— Нет,— прошептала Кэссиди, направля­ясь к двери. Зачем она пришла сюда? Эта странная женщина только еще больше напуга­ла ее. В одном шериф был прав: Санни следо­вало запереть, отправить в психиатрическую клинику, пусть там болтает с другими боль­ными о своих видениях.— Прошу вас, передай­те Бригу, что я беспокоюсь о нем, что я хотела бы знать, все ли в порядке, что…

— Это уже предначертано. Ты выйдешь за­муж за моего сына!

— Выйду замуж за него?— повторила она. — Но вы же говорите, что он, возможно, мертв? — Кэссиди с трудом нащупала ручку двери и сильно дернула. Порыв ветра вырвал дверь из ее рук, и она с грохотом ударилась о стену.— Нет, нет! Вы ошибаетесь…

Определенно эта женщина была невменя­ема. Кэссиди, споткнувшись о сломанную сту­пеньку, поспешила к автомобилю, но голос Санни следовал за нею, словно тень, от кото­рой невозможно отделаться:

— Кэссиди Бьюкенен! — гремел этот го­лос, перекрывая шум поднявшегося ветра. — Человек, за которого ты выйдешь замуж,— мой другой сын.

О Боже, нет! Быстрее бы выбраться отсюда! Кэссиди нервно искала ключи от машины.

— Когда-нибудь, дочь моя, ты станешь же­ной Чейза!..

перевод: Т.А. Луковниковой (1-3 главы); Е.А. Каца (4-5 главы); Е.Г. Печерской (6-11 главы)

Во вторую книгу романа «Бремя страстей», по­строенного по всем канонам жанра «лав-стори», Лайза Джексон смело вводит элементы романа-рас­следования.

Страшные вопросы, невыносимым бременем терзающие душу Кзссиди Бьюкенен в течение дол­гих семнадцати лет, находят свое разрешение лишь на самых последних страницах. И там же находят счастливую развязку не менее сложные любовные отношения героев.

Умирающий, скорее всего, был Бригом.

Другого объяснения не было. Иначе откуда взялся этот медальон святого Христофора? Правда, такие медальоны не были большой редкостью, и, вероятно, десятки жителей Про­сперити имели их. Но слишком уж много сов­падений! Человек, пострадавший при пожаре на лесопилке, встречался с Чейзом, он же сжи­мал в руке этот злополучный медальон и тихо бормотал ее имя. Он не мог быть не кем иным, как Бригом!

Бриг. Многие годы она принуждала себя не думать о нем, не любить его, не надеяться больше, что он вернется. Вначале это было трудно, но с годами, не получая от него ника­ких известий, она наконец убедила себя, что, живой или мертвый, он навсегда ушел из ее жизни. По мере того как она взрослела, ей стало казаться, что ее чувства к Бригу были всего лишь увлечением школьницы, детской любовью, стечением обстоятельств, началом сексуального пробуждения. Тогда ведь она по­лагала, что не сможет спать с мужчиной без любви и привязанности на всю жизнь.

Такой уж она была тогда наивной глупой фантазеркой. Бригу было лучше вдали от нее.

Но теперь он вернулся. И умирает…

Он встречался с Чейзом, который, вероят­но, всегда знал, как связаться с ним. Несомнен­но, Чейз лгал ей, когда говорил, будто ни он, ни его мать не получали никаких сведений о Бриге и давно считали его мертвым.

Если Бриг и жив, говорил ей Чейз много лет тому назад, еще до того, как они пожени­лись, для нас с тобой он умер. Он знает, как связаться с матерью. Она ведь никуда не пере­езжала, не меняла номера своего телефона в постоянной надежде, что он позвонит, да и мое имя также есть в телефонной книге. Было бы желание найти нужный телефон. Ста­ло быть, он мертв. Или решил позволить нам так думать. А разве это не одно и то же?..

Но оказалось, что Чейз лгал. Зачем же? Чтобы спасти их брак? У нее раскалывалась голова от таких размышлений, она почувство­вала себя преданной и безумно усталой. Последние два дня стали для нее кошмаром, измо­тали до предела. И до пожара у нее сущест­вовало много проблем. Серьезных проблем. Между ней и ее мужем.

Она взглянула на свое обручальное коль­цо — простой золотой ободок с одиноким бриллиантом, который, отразившись от зер­кала, заговорщически подмигнул ей, будто разделяя личный ее секрет, что брак с Чейзом так и не стал союзом, полным любви и взаимо­понимания, как она надеялась. Они пожени­лись, исходя из совершенно ошибочных моти­вов, причем оба сознавали это — даже тогда. Со вздохом она провела пальцами по волнис­тым каштановым волосам. Но, хорошо это или плохо, брак был заключен, и повернуть время вспять теперь не представляется воз­можным…