ситуацию проще. Это не исправит прошлого.

— Я не знаю, что делать с этим прямо сейчас. Возможно, я никогда не узнаю, что делать с

этим.

Я сделал паузу, когда ко мне пришло воспоминание, как Харрис стоял у забора, во время

одного моего школьного футбольного матча, он хорошенько разносил моего тренера

после того, когда меня выкинули из игры. Я пропустил тренировку днем ранее, потому

что моя мама заболела гриппом, и я был вынужден везти ее в центр Срочной медицинской

Помощи в Мобайле. Это была ближайшая бесплатная медицинская помощь.

Я был возвращен в игру после того, как тренер вернулся к боковой линии. Каждый раз, когда я смотрел на забор во время этой игры, Харрис стоял там, скрестив руки на груди, словно если бы он стоял на страже чего-то или кого-то.

— Та игра, в средней школе, когда я пропустил накануне тренировку. Я был на скамейке

запасных. Затем, после того, как тренер вернулся после очень жарких дискуссий с тобой, он поставил меня в игру, — я остановился и изучал его лицо и увидел ответ в выражении

его лица. — Ты заставил его поднять меня, не так ли?

Харрис печально улыбнулся.

— Не по твоей вине тебе пришлось отвозить твою мать к врачу. Это было несправедливое

решение тренера Мэдисон, и я напомнил ему, каким именно неразумным решением было

бы оставлять его лучшего принимающего на скамейке.

Это не исправляло всего неправильного. Но это говорило мне, что время от времени, даже

если я не осознавал этого, он присматривал за мной. Я просто не знал об этом. Другие

случаи в моей жизни, когда все выглядело плохо, а потом все вдруг становилось хорошо, без объяснения причин: это всегда был он?

— Тренер не был моим большим поклонником, — ответил я.

Харрис поднял одну бровь.

— Ну, ты не был самым надежным парнем в команде.

Я испустил короткий смешок.

— Я играл так же хорошо с похмелья, как и трезвым.

Улыбка на его лице не та, что я привык видеть, была направлена в мою сторону.

— Вероятно, так и было, — согласился он.

Мы стояли, глядя друг на друга, словно если бы мы боялись, что все вернется на круги

своя, в тот момент, когда он уйдет.

— Послушай, сынок, — он откашлялся, — или Бо, если ты предпочитаешь, чтобы я тебя так

звал. Если ты захочешь пойти поесть когда-нибудь, или выпить, или что угодно. просто

позвони. Я приеду.

Он развернулся и пошел прочь, когда я не ответил. Прежде чем он отошел слишком

далеко, я закричал:

— Ты можешь называть меня сыном, если ты этого хочешь.

Пять лет спустя…

Сойер и Лана — Свадьба

Сойер

— Сойер! — Лана завизжала, когда я полез в окно маминой гостиной. — Ты не должен видеть

меня до свадьбы. Это плохая примета, — хмурый взгляд в ее глазах не спрятал

взволнованный тон в ее голосе.

Я закрыл окно позади себя, затем повернулся, чтобы посмотреть на невероятно

великолепную невесту. Ее длинные рыжие волосы были завиты, и локоны каскадом

спадали вниз по спине. Белое платье, которое она надела было простым и элегантным.

Оно подчеркивало каждый ее изгиб, и мое сознание мгновенно перешло к позднему

вечеру, когда я буду самым счастливым человеком, снимая его.

Сокращая расстояния между нами, я по-хозяйски положил руку на ее бедра и притянул ее

к себе, стараясь не помять ее платье или мою рубашку. Не то чтобы меня это волновало, но я знал, что волновало ее.

— Это день моей свадьбы. Я ввожу новые правила. Кроме того, не видеть невесту — это

полный отстой. Я не мог вынести еще минуту, не видя этих красивых глаз.

Ее строгое выражение мгновенно растаяло, и она улыбнулась мне.

— Девушка точно не может поспорить с этой логикой, — промурлыкала она и встала на

цыпочки, чтобы прижаться ее губами к моим. Один маленький сладкий легкий поцелуй, прежде чем она отстранилась. — Мы не должны испортить мой макияж. Эш потратила

больше часа на него. Она будет расстроена, если мы смажем что — нибудь.

Эш была последней проблемой на мой взгляд. Прямо сейчас, я просто хотел мою жену.

Остановившись, я посмотрел на нее сверху вниз, и позволил этому слову дойди до

сознания. жена. Лана станет моей женой через час. Как я умудрился это сделать? Бог

знал, что я не заслуживаю ее.

Потянувшись, я убрал одинокий локон за ее ухо и нежно провел пальцем по

бриллиантовым серьгам в форме слезы, которые я купил ей на день рождения в прошлом

году. Она была самым дорогим человеком в моей жизни, и однажды я чуть было не

позволил ей тихонько ускользнуть прямо из моих рук.

— Сойер, ты должен уйти, — остановила она, кладя руки на мою грудь и мягко подталкивая

меня.

— Я собираюсь. Но сначала, — Я остановился и полез в карман и достал письмо, которое я

хранил в течение пяти лет. — Я хочу прочитать тебе кое-что.

Лана обнаружила знакомые письмо в моей руке, и она нахмурилась. Я знал, что она

узнала его. Она же написала его в конце концов. Но она не знала, что я все еще прятал его

в безопасности все эти годы.

— Что ты делаешь с этим письмом? — тревожно спросила она. Я знал, что оно не содержит

воспоминаний для нее. Ей было больно и она была раздавлена, когда она писала слова, которые я запомнил.

— В день, когда я прочитал это письмо, я изменился. Полностью. Не потому, что я,

наконец, понял, что я был влюблен в тебя. Не потому, что я причинил тебе боль. Я

изменился, потому что я знал в тот момент, что ты стала моим номером один. Ничто

другое не имело значения, если у меня не было тебя.

Я хотел сказать больше, но Лана вцепилась в лацканы моего смокинга и притянула меня к

ней. С мыслями о ее макияже было покончено, когда ее мягкие губы жадно прижались к

моим. Одно маленькое скольжение ее языка по моей нижней губе, и я решил, что мне

реально пофигу, если мы помнем нашу одежду.

Лана

— Вы что делаете? — ужасный голос Эштон вырвал меня из дымки. Я быстро отстранилась

от рук Сойера и развернулась лицом к своей Фрейлине.

— Мы Э-Э, ну, мы были, Э-Э, — я запиналась нервно.

— Они сосались, — объявила Кэтрин, когда она ворвалась в комнату, улыбаясь, как

Чеширский Кот.

Сойер усмехнулся над замечанием младшей сестры, и мне пришлось побороть усмешку.

Эштон совсем не выглядела так, словно ее забавляла ситуация.

— Ты смазала свою помаду. Сойер, убирайся отсюда, пока я не пошла и не привела твою

маму! — Эштон ругалась и шагнула ко мне, выглядя, как сказочная принцесса в своем

бледно-розовом платье и с головой полной подпрыгивающих светлых локонов.

— Расслабься, Эш. Я ухожу. Мне просто нужно было увидеть мою девочку. Ты знаешь,

убедиться, что она все еще собиралась пройти по проходу, чтобы сделать меня самым

счастливым человеком на этой чертовой планете.

— Я думаю, меня сейчас стошнит, — усмехнулась Кэтрин со своего места на диванчике.

Кэтрин и Кэйд не были рядом летом, когда Сойер и я встречались. Они уехали провести

шесть недель с бабушкой. Я приспосабливалась к большой семье Соейра. У меня всегда

была я и мои родители, а когда папа ушел, остались только я и мама.

— Она пройдет по проходу. Я обещаю. А теперь иди! — потребовала Эштон и Сойер

подмигнул мне, прежде чем повернуться и выйти из комнаты через дверь кухни.

— Я клянусь, что вы оба такие сложные. Правила-

— Я вхожу замуж за Сойера, Эштон. Давай не будем беспокоиться о правилах, — перебила я

ее. Хмурый взгляд исчез и, легкая улыбка заняла его место.

— Я так счастлива за вас двоих, — ответила она, когда и ее глаза заблестели от не пролитых

слез.

— Не заставляй меня плакать. Ты должна подправить мою помаду. Ты не хочешь

подправлять также и мои глаза, не так ли?

Покачав головой Эштон схватила меня за руку и повела меня к стулу, на котором я сидела

больше часа, пока она красила меня первый раз.

— Я собираюсь подправить тебе все в этот раз, а ты держи свои губы подальше от Сойера, пока ты не скажешь: «я согласна.»

Белые огни покрывали каждую ветку дерева на заднем дворе Винсентов. Сотня белых

стульев выстроились в ряд с простыми белыми бантами, привязанными на спинке каждого

из них. Розовые лепестки роз покрывали дорогу передо мной, ведущую к Сойеру. Песня

"Навсегда" Бена Харпера начала играть из динамиков. Теперь пришел мой черед. Я

улыбнулась моему дяде, когда он удерживал свою руку согнутую в локте, чтобы взять

мою.

— Я не могу поверить, что я отдаю вас обеих, девочки, мальчикам Винсент и все это в

течение года. — Он мягко засмеялся. Я перевела взгляд обратно к беседке, покрытой

белыми огнями, где Сойер стоял и ждал меня. Его темные волосы завивались вокруг

белого воротничка его рубашки. Его красивые зеленые глаза мерцали удовольствием, когда он сосредоточился на мне. Он ждал меня. Пришло время, когда мы должны начать

нашу вечность.

Эпилог

Четыре года спустя…

Сойер

— Иди сюда, красотка, — крикнул я, сняв свой шлем и, держа мои руки открытыми для

Ланы, когда она бежала по полю в мою сторону. Она была одета в голубую майку с

эмблемой Florida Gator спереди. Я знал, что сзади было написано — Винсент #10. Я знал, что она была сделана для нее перед моей первой игрой в этом сезоне. Она запищала и