Эбби Глайнс - Братья с юга Мейсон-Диксон

— Привет, — всё, что удалось мне продавить через эмоции, сжимающие моё горло, словно в тисках. Я двинулся к ней, и она подняла обе руки, чтобы остановить меня.

— Нет. — Её голос был почти твёрдым. Он колеблется слегка, но она скрывает это как может.

Как бы мне ни хотелось надёжно прижать её к своей груди, я не могу. Пока. Не тогда, когда она выглядит так, будто может ударить меня по лицу. Я бы с радостью принял бы от неё эту пощёчину, если бы ей стало лучше.

— Я купил грузовик. — Успокаивающий вдох, и я продолжаю: — Я уволился с работы. Мои вещи в грузовике.

Её глаза расширились, а губы слегка приоткрылись.

— Что? — прошептала она.

— Если это то место, где ты находишься, то я хочу быть здесь.

Слышала, что у людей бывают такие моменты, когда они полностью лишаются дара речи. Никакие слова не формируются. Их рты не шевелятся. Не издают никаких звуков. Я не верила, что это реально. Я имею в виду, как можно не выдавить ни единого звука?

Я стою, впитывая эту идею. Это возможно. Потому что я даже не уверена, что кислород поступает в мои лёгкие. Шок многое способен сделать с человеком. Должно быть, это один из таких моментов. Это продлилось всего несколько мгновений. Затем опасение, что я неправильно поняла, успокоило меня. Это имеет больше смысла. Брей сказал что-то, что я неправильно расслышала.

Он направился ко мне, и я наблюдаю, моя голова отклонилась, когда он приблизился, чтобы я смогла установить с ним зрительный контакт. Я жду вспышку его смеха или насмешку. Это больше похоже на Брея, чем этот мужчина, который, как я думаю, только что сказал, что хочет быть там, где я.

Любить его, нуждаться в нём так трудно. Он сделал невозможным не хотеть его. Когда он был милым, я цеплялась за него, надеясь, что этот момент никогда не закончится, но он всегда заканчивался. Затем я оставалась слишком пустой после мимолётного мгновения.

— Всё выглядит так, будто закончится розами и шоколадом, но мне нужно, чтобы об этих клиентах позаботились, прежде чем они все встанут и уйдут, — раздался голос Этель в зале. Испугавшись, я поперхнулась воздухом и повернулась. Я забыла, где мы находимся. Что я должна делать. Обо всём. Брей так повлиял на меня. И как же я ненавижу это. — Дизель, возьми лимонный пирог и за счёт заведения подай его всем, кто должен был сидеть здесь и наблюдать за драмой, пока они давились своей едой из-за того, что было нечего пить, — приказала Этель, а затем указала на Брея. — Ты найдёшь себе место. Останешься в нём. Если ты снова сбежишь, я могу достать дробовик со стены в моём офисе и последовать за тобой. Всё ясно?

Я побледнела. Этель угрожала Брею. Я не оглянулась на него, но низкий смех, вырвавшийся из его груди, стал для меня вторым сюрпризом за вечер.

— Да, мэм. Кристально.

Он говорил с уважением. Не сарказмом. Я начала поворачиваться, чтобы посмотреть на него, но Этель защёлкала пальцами перед моим лицом.

— Нет, не поворачивайся! Сосредоточься на деле, дорогая. — Этель подмигнула мне и вернулась на кухню.

Дизель последовал за ней. Либо он собирается спорить, чтобы Брей ушёл, либо зол из-за того, что будет подавать пирог. Уверена, что первое. Он зол на Брея. Не то чтобы это его дело. Интересно, как долго они будут спорить, прежде чем я приду. У Брея вспыльчивый характер, и вид Дизеля наступающего на него, заставил меня запаниковать. Я не знала, что Брей будет делать дальше, но образ Дизеля, растянувшегося на полу, промелькнул у меня в голове.

Схватив графин с водой, я начала прокладывать путь среди тех, кому нужно наполнить стакан, и несколькими клиентами, которых должна отпустить. Мои щёки тёплые из-за розовых пятен на них. Всё внимание было обращено на нас.

— Два хорошо выглядящих парня, борющихся за тебя, — проговорила шёпотом миссис Вариор с усмешкой, пока я наполняла её стакан водой, — напомнили мне о моей молодости.

Мистер Вариор издал горловой звук.

— Кто боролся за тебя, Джейн? Я должен был отдать им тебя, тогда они бы лишили меня кучи проблем и сэкономили бы мне немало денег.

Вариоры женаты шестьдесят лет. Знаю, потому что они не раз говорили мне об этом. Также они регулярно ведут пикировки, и миссис Вариор флиртует с другими мужчинами-пенсионерами в этом месте. Должно быть, когда-то она была хорошенькой, потому что преподносит себя так, будто все должны смотреть на неё.

— Я должна была выбрать одного из богатых парней, которые хотели ухаживать за мной. У меня была бы более интересная жизнь. Я побывала бы в Нью-Йорке. Всегда хотела увидеть ту большую ёлку на Рождество.

Мистер Вариор закатил глаза.

— Какие богатые парни? Уверена, что не перепутала свою жизнь с одной из тех историй, которые смотришь?

Миссис Вариор выпрямилась в кресле, меняя моё предположение, что не может сидеть прямо.

— Летние гости, — сказала она, будто мистер Вариор слишком ниже её, чтобы отвечать ему. — Богачи из больших городов приезжали на их уединённые пляжи, — сказала она мне между прочим. — Моя мама работала на некоторых из них.

— Твоя мама мыла их туалеты. Перестань болтать так напыщенно, и пусть девушка выполняет свою работу, — проворчал мистер Вариор.

Я улыбнулась и поспешила к следующему столику. Знаю, останься я в разгаре сражения и мне не остаться вне их битвы. Я взглянула на Брея и увидела, что он всё ещё здесь. Его взгляд неотрывно следует за мной. Он не выглядел злым, когда ему сказали присесть. Или поторопиться уехать. Он был… другим.

— Можно мне кофе перед дорогой, сладкая? — спросил мужчина за моим следующим столиком, и я сконцентрировалась на деле, пытаясь не думать о Брее. По крайней мере, пока. Но он здесь. Он не бросил меня ранее. Он ушёл, чтобы вернуться. Не знаю, что об этом думать. Или могу ли я поверить в подобное. — Не думаю, что кое-кто собирается уйти, — сказал мужчина, а затем подмигнул.

Мои и без того тёплые щёки вспыхнули от жара, и я поспешила за его кофе. Могу сказать по запаху табака, мятой одежде и огромному количеству выпитого кофе, тягач снаружи принадлежит ему.

Дизель вышел с пирогом и хмурым взглядом, когда я добралась до столика с напитками.

— Ты умнее этого, Скарлет, — сказал он на выдохе. Я ничего не ответила. Он — парень, который вёл машину своего друга-наркодилера и отправился за него в тюрьму. Он сам не так уж умён. Кроме того, он не знает нашей истории. Только предполагает, что знает. И я не интересовалась его мнением. — Этот парень — бабник. Ему нравится погоня, — продолжил он.

Я посмотрела на него. Натянула улыбку.

— У тебя есть люди, которые ждут своего бесплатного пирога, — сказала я с фальшивой доброжелательностью, а затем отошла, чтобы отдать водителю его кофе и счёт.

— Можно ли мне ещё сладкого чая, Скарлет? — спросил Гензель Мейерс. Ему тридцать, он живёт со своей матерью и носит галстук-бабочку. Он также ужинает здесь в её ночи лото. Для большинства людей он убогий или жалкий, но у него есть мать, которая любит его. Хочет, чтобы он был рядом. Думаю, ему повезло.

Я схватила кувшин и наклонила его, чтобы налить ему ещё.

— Спасибо, — застенчиво сказал он. Он всегда краснеет от корней волос до груди, когда говорит со мной.

— Всегда пожалуйста, Гензель. Я оставлю твой счёт прямо здесь, — ответила я.

Я начала уходить, и он выпалил:

— Если с остальными не получится, я свободен в эти выходные.

Готова поспорить, Гензель свободен почти во все выходные. Я просто улыбнулась ему и кивнула. Не знаю правильных слов, чтобы ответить. Мои глаза метнулись к Брею, который незаметно закрыл рот рукой. Его глаза пляшут от смешинок. Он смеётся… и пытается скрыть это.

Брей, которого я знаю, не стал бы волноваться о чувствах Гензеля. Я стою, уставившись на него, снова растерянная. Тепло в его глазах, когда он смотрит на меня, заставляет мою грудь чувствовать себя странно. Это не то, с чем я знакома. Это ощущается хорошо. Нет… лучше, чем хорошо. Будто меня окунули в покалывающую от мяты ванну. Я задрожала.

— Боже, — пробормотал Дизель с отвращением, проходя рядом.

Я проигнорировала его, потому что он не понимает. Брей Саттон не только первый мужчина, которого я полюбила, но также мой первый во многих вещах. Он первый мужчина, с которым я почувствовала себя в безопасности. Что для меня немаловажно. Прямо сейчас я почувствовала что-то новое и не могу дать этому определение. Возможно, это и не нужно определять или объяснять. Просто не хочу, чтобы это чувство когда-либо исчезло. С Бреем ты никогда не знаешь, когда он уйдёт.

После того как закусочная опустела и Скарлет стала поднимать стулья на стол, я встал и начал делать то же самое. Она замерла и наблюдает за мной. Я ухмыльнулся и продолжил. Она отошла от меня, чтобы закончить, а затем начала пылесосить полы, чтобы потом помыть их.

Бензин один раз заходил, но развернулся и вышел. Скарлет, кажется, не заметила, но я знаю, что он разочарован. Он хотел привлечь её внимание. Я рад, что ей даже не пришлось делать вид, что ей всё равно. Нам со многим нужно разобраться. И другой парень усложнил бы всё. Не то чтобы я не боролся бы за неё и не победил бы, потому что я победил бы. Я рад, что он не станет препятствием. Не хочу сосредотачиваться на драме с другим парнем, когда знаю, что Скарлет нуждается в исцелении повреждений, которые наносились ей всю жизнь. Напоминание обо всём, что я прочитал, снова заставило меня почувствовать боль. Я с трудом сглотнул и глубоко вдохнул.

Знаю, что схватить её и удерживать, пока требую, чтобы она столкнулась с этим — плакала, вопила, била меня — всё, что я хочу увидеть, что она делает — не способ справиться с проблемой. Даже я понимаю это. Чертовски уверен, что как только она узнает, что я прочитал её дневник, она будет в ярости. Выяснить, как объясниться с ней и избежать попыток вышвырнуть меня из её жизни, важно. Не то чтобы она сможет избавиться от меня, но борьба за то, чтобы остаться с ней, только усложнит всё.