—Близость, которая возникает у матерей.

—Не знаю. Они всегда ладили друг с другом, хотя, если можно так выразиться, обитали на разных планетах. Испытывали взаимную симпатию, хотя и не дружили. Мои родители и родители Кэла до сих пор общаются, а отец Кэла давал работу отцу Гейджа, когда никто в городе не хотел его брать.

—Почему?

Фокс задумался, сделал глоток пива.

—Это не секрет, — наконец сказал он. — Его отец пил. Теперь бросил. Думаю, уже лет пять. Мне всегда казалось, что мистер Хоукинс давал ему работу просто потому, что иначе не мог поступить. А также ради Гейджа. В любом случае мы всегда дружили.

—И никакой ревности, соперничества, постепенного отдаления друг от друга?

—Мы ссорились... и до сих пор ссоримся... время от времени. — Как и все браться, подумал Фокс. — Бывали, конечно, трудные моменты. Но не более того. Мы накрепко связаны. И ничто не может разрушить эту связь. Ревность? Это, скорее, свойственно девчонкам.

—Но Гейдж здесь больше не живет.

—На самом деле Гейдж нигде не живет. Он вольная птица.

—А вы? Остались в родных местах.

—Я подумывал о ярких огнях, суете большого города и даже уезжал ненадолго. — Фокс поднял голову, услышав разочарованный стон «Элли Кэтс», не сумевших использовать «добивочный» бросок. — Я люблю Холлоу. Люблю свою семью — большую часть времени. И как выяснилось, мне нравится работа адвоката в маленьком городе.

Он говорит правду, пришла к выводу Куин. Но не всю.

—Вы видели мальчика с красными глазами?

Растерявшись, Фокс поставил на стойку бокал с пивом, который уже поднес было к губам.

—Неожиданный поворот.

—Возможно. Вы не ответили.

—Мне нужно время на размышление. Кэл в этом больше разбирается.

—И вам не очень нравится, что он или кто-то другой говорит со мной о том, что может или не может здесь произойти.

—Я не уверен, следует ли обсуждать это с вами. И поэтому пока оцениваю поступающую информацию.

—Достаточно откровенно. — Она перевела взгляд на возвращающегося Кэла. — Ладно, мальчики, спасибо за пиво и пиццу. Мне пора возвращаться в свой уютный номер.

—В боулинг играете? — спросил Кэл, и Куин рассмеялась.

—Ни в коем случае.

—Ого, — пробормотал Фокс.

Кэл обошел вокруг стойки и стал вплотную к Куин, не позволяя ей слезть с табурета. Потом окинул ее ботинки оценивающим взглядом.

—Семь с половиной, да?

—Что... — Она тоже посмотрела на свои ноги. — Прямо в точку. Наметанный глаз.

—Сидите на месте. — Кэл похлопал ее по плечу. — Я мигом.

Куин хмуро посмотрела ему вслед, потом перевела взгляд на Фокса.

—Неужели он собирается принести мне туфли для боулинга?

—Именно так. Вы позволили себе пошутить над традицией, которая — Кэл вам расскажет, если вы дадите хоть малейший шанс, — насчитывает пять тысячелетий. Потом он опишет эволюцию игры, и так далее.

—Боже правый. — Больше ничего Куин не приходило в голову.

Кэл принес пару двухцветных туфель для боулинга, рыжих с кремовым, и еще одну пару, побольше, темно-коричневых, — очевидно, для себя.

—Пятая дорожка свободна. Хочешь сыграть, Фокс?

—Увы, мне нужно закончить один документ. В другой раз. До свиданья, Куин.

Кэл сунул туфли под мышку, взял Куин за руку и стянул с табурета.

—Когда вы последний раз играли в боулинг? — спросил он, ведя ее по проходу к свободной дорожке.

—Думаю, лет в четырнадцать. На вечеринке, которая вышла не очень-то приятной, поскольку объект моей страсти, Натан Хоббс, смотрел только на все время хихикавшую, уже созревшую Мисси Довер. Она все время хихикала.

—Нельзя, чтобы давняя любовная неудача портила вам удовольствие.

—Но и сам боулинг мне тоже не понравился.

—В таком случае, — Кэл усадил ее на гладкую деревянную скамью и сам сел рядом, — сегодня вам понравится больше. Вы когда-нибудь делали страйк?

—Мы по-прежнему говорим о боулинге? Нет.

—Тогда у вас все впереди. Ничто не может сравниться с чувством, когда в первый раз сбиваешь все десять кеглей одним броском.

—А как же секс с Хью Джекманом?

Кэл поднял голову и пристально посмотрел на нее.

—У вас был секс с Хью Джекманом?

—Нет. Но могу поспорить на любую сумму, что для меня секс с Хью Джекманом превзойдет удовольствие от сбивания десяти кеглей одним броском.

—Ладно. А я готов поспорить... скажем, на десять долларов... сделав страйк, вы признаете, что это одно из самых сильных удовольствий.

—Во-первых, у меня вряд ли получится бросок, хотя бы отдаленно напоминающий страйк. А во-вторых, я могу солгать.

—Получится. И не солжете. Переобувайтесь, Блонди.


5

Это оказалось не так нелепо, как ей представлялось сначала. Глупо, конечно, но она могла позволить себе глупости.

Шары были белыми в черную крапинку — маленькие, без отверстий. Нужно было запускать их по длинной гладкой дорожке в сторону кеглей с красной полоской на узком горлышке, которые Кэл называл «утками».

Он наблюдал, как Куин подходит к линии броска, размахивается и отпускает шар.

Шар несколько раз подпрыгнул и ушел в параллельный желоб, не докатившись до кеглей.

—Ладно. — Куин повернулась, отбросила за спину волосы. — Ваша очередь.

—Еще два шара на фрейм.

—Ух ты.

По губам Кэла скользнула улыбка.

—Сначала поработаем над замахом и самим броском, потом займемся разбегом. — Он подошел и протянул еще один шар. — Держите обеими руками, — проинструктировал Кэл, поворачивая ее лицом к кеглям. — Теперь делайте шаг вперед левой ногой, согните колени, словно собираетесь присесть, и наклонитесь.

Он стоял прямо позади нее, как бы нависая над ней. Куин обернулась и посмотрела ему в глаза.

—Это ваш способ ухаживать за женщинами, да?

—Совершенно верно. Восемьдесят пять процентов успеха. Нужно целиться в переднюю кеглю. О промежутках между кеглями и оптимальной зоне пока забудем. Теперь отведите правую руку, затем плавно выбрасывайте ее вперед, чтобы пальцы были направлены на переднюю кеглю. Отпускайте шар, он должен катиться по линии пальцев.

—Гм, — с сомнением произнесла Куин, но все же попробовала. На этот раз шар не соскочил в желоб, а сумел удержаться на дорожке и сбил две крайние кегли справа.

Хотя радоваться особенно нечему — на соседней дорожке женщина, которой было никак не меньше шестидесяти, плавной походкой подошла к линии, бросила шар и сбила семь кеглей.

—Уже лучше.

—Два шара, две кегли. Не думаю, что по такому поводу стоит исполнять танец победителя.

—Я не прочь посмотреть на танец победителя в вашем исполнении, и поэтому я вам помогу. Движение должно начинаться от плеча. Превосходные духи, — прибавил он и отправился за следующим шаром.

—Спасибо. — Сделать шаг, наклониться, размахнуться и отпустить шар, напомнила она себе. И сбила одну кеглю с другой стороны дорожки.

—Перестарались. — Кэл нажал кнопку сброса. Решетка с грохотом опустилась, убирая кегли, а на их месте появился новый комплект.

—Она сбила все. — Куин кивком указала на женщину на соседней дорожке, которая села на скамейку. — И никаких эмоций.

—Миссис Кифейфер? Играет два раза в неделю и уже пресытилась. Но это внешнее. Внутри, можете мне поверить, она исполняет танец радости.

—Вам виднее.

Кэл поправил плечи Куин, чуть сдвинул ее бедра.

Да, теперь стало понятно, почему этот способ ухаживания дает такой высокий процент успеха. В конечном счете, после бесчисленных попыток, она научилась сбивать несколько кеглей одним шаром, «отгрызая» куски от правильного треугольника.

Здесь было очень шумно — громыхание катящихся шаров, лязг падающих кеглей, возгласы и крики игроков и зрителей, звон автоматов для игры в пинбол.

Куин вдыхала запах пива, воска и мягкого оранжевого сыра — ее любимого — от начо[9], которую кто-то жевал на соседней дорожке.

Типичное американское развлечение, не подвластное ни времени, ни моде, рассеянно подумала Куин, мысленно делая наброски статьи на тему боулинга. Древний спорт — тут требуется дополнительная информация — и прекрасный отдых для всей семьи.

Она подумала, что уже немного набила руку, хотя была еще довольно неловкой и время от времени запускала шар в желоб, так что Кэлу приходилось корректировать ее стойку.

В такие моменты Куин склонялась к мысли несколько изменить характер статьи, подчеркнув не семейный характер, а сексуальность боулинга. Эта мысль заставила ее улыбнуться. Куин приготовилась к броску.

И это случилось. Куин отпустила шар, и он покатился прямо по центру дорожки. Удивленная, она попятилась. Затем еще отступила назад и прижала ладони к щекам.

В животе образовалась пустота, сердце учащенно забилось.

—Ой, ой. Смотрите! Он сейчас...

Удар и грохот падающих кеглей звучали для нее настоящей музыкой. Шар ударил по кеглям, и они полетели в разные стороны. Сталкивались друг с другом, отскакивали, вращались, пока последняя не закачалась, словно пьяная, и не повалилась набок.

—Бог мой! — Куин едва не пустилась в пляс, привстав на носки взятых напрокат туфель. — Вы видели? Вы... — Она повернула к Кэлу светящееся от удивления и радости лицо и натолкнулась на его улыбку.

—Сукин сын, — прошептала Куин. — Я должна вам десять баксов.

—Вы быстро учитесь. Хотите попробовать с разбега?

Она нетвердой походкой побрела к нему.

—Кажется, я... устала. Но как-нибудь вечером зайду сюда еще раз и возьму второй урок.

—Буду рад. — Усевшись рядышком на скамью, они переобулись. — Давайте провожу вас в гостиницу.