— Вы можете быть спокойны, — обратился он к девушке, — его нигде нет. Сегодня он, наверное, не станет снова стрелять. Теперь расскажите мне все, мисс Мертенс.

Англичанка сообщила следующее. Она знала, что Елизавета пойдет сегодня в деревню, и отправилась ей навстречу по узкой тропинке. Медленно спускаясь с горы, она сделала то же открытие, что и молодая хозяйка Гнадека. Намерение негодяя стало ясным для нее, но она в первую минуту так растерялась, что не могла двинуться с места. В этот момент позади преступника показалась Елизавета, которую она раньше не заметила. Испугавшись за девушку, она вскрикнула, и этот-то крик прозвучал одновременно с выстрелом.

— И откуда в вас столько храбрости? Вы ведь без раздумий набросились на этого человека, — сказала англичанка. — Я, к примеру, только закричала бы, но ни за что не решилась бы дотронуться до него.

— Если бы я закричала, — пояснила Елизавета, — непроизвольное движение Линке как раз и могло бы привести к несчастью.

Фон Вальде с большим вниманием, но спокойно выслушал рассказ англичанки, затем наклонился к руке Елизаветы и поцеловал ее.

Мисс Мертенс, заметив, что это проявление благодарности совершенно смутило Елизавету и заставило ее сильно покраснеть, встала со своего места, подняла лежавший на земле револьвер и подала его фон Вальде.

— Как это мерзко! — пробормотал он. — Негодяй к тому же воспользовался оружием, принадлежащим мне.

Елизавета поднялась и на участливые вопросы англичанки отвечала, что совсем оправилась от испуга и может идти домой. Обе женщины хотели попрощаться с фон Вальде, но тот крепко привязал свою лошадь к роковому дубу и сказал шутливым тоном:

— У Линке, как мы сегодня убедились, очень мстительная натура. Весьма возможно, что он ненавидит теперь мою спасительницу больше, чем меня самого, и я не могу допустить, чтобы вы отправились домой без охраны.

Они стали подниматься на гору. Мисс Мертенс быстро пошла вперед, чтобы тем самым вынудить и фон Вальде поторопиться, так как следовало как можно скорее предпринять меры для задержания преступника. Однако ее старания были напрасны. Он молча шел рядом с Елизаветой, которая после долгих колебаний робко попросила его не возвращаться за лошадью, а послать за нею.

Он улыбнулся.

— Мой Велизар очень упрям, вы ведь это знаете, и пойдет только со мной. Но тот трус, без сомнения, не решится вторично напасть на меня, ну а если бы… Так ведь я теперь застрахован от неприятностей — сегодня для меня взошла счастливая звезда. — Он остановился и вдруг спросил, понизив голос: — Как вы думаете, смею ли я надеяться, что она будет светить мне всю жизнь?

— Я вас не понимаю, — произнесла изумленная Елизавета.

— Ну да это вполне естественно, — с горечью проговорил он. — Ваши желания и мысли имеют совершенно другое направление. Нет-нет, не говорите мне ничего…

Фон Вальде ускорил шаг и присоединился к мисс Мертенс. Елизавета молча следовала за ними и ломала себе голову над вопросом, почему фон Вальде снова заговорил тем резким тоном, который так оскорблял ее.

Фон Вальде не произнес больше ни слова. Когда же показались стены древнего Гнадека, он сухо попрощался и быстро пошел обратно.

Мисс Мертенс с изумлением посмотрела ему вслед.

— Странный человек! — сказала она, недоумевающе качая головой. — Даже если он ни в грош не ставит свою жизнь, в чем я только что убедилась, то все же мог бы сказать хоть слово благодарности за то, что вы ради него подвергли себя опасности.

— Я не вижу в этом необходимости, — отозвалась Елизавета, — да и вы придаете слишком большое значение моему поступку. Ведь я только исполнила свой долг по отношению к ближнему и поступила бы точно так же, если бы, наоборот, опасность угрожала Линке. Я очень хотела бы, чтобы господин фон Вальде взглянул на мой поступок с этой точки зрения, так как этот гордый человек будет очень тяготиться мыслью, что он кому-то обязан.

В эту минуту в душе Елизаветы шла борьба между страхом за фон Вальде и досадой на него, но при мысли об опасности, которая, быть может, все еще угрожала ему, она отмела все доводы рассудка и, к изумлению англичанки, внезапно повернула на дорогу, ведущую к Линдгофу. Но тут она убедилась, что фон Вальде возвращается домой невредимым. Мисс Мертенс последовала за ней, и у нее тоже отлегло от сердца, когда она увидела, что мужчина выехал из леса.

Глава 14

Вечером вся семья Ферберов собралась под липами. Хозяйка дома и мисс Мертенс занимались изготовлением теплого коврика из кусочков сукна, который зимой должен был лежать под роялем.

Госпожа Фербер все еще не могла успокоиться после происшествия, случившегося днем, несмотря на то что с ее дочерью все было в порядке. Она была вне себя, выслушав рассказ мисс Мертенс, и то и дело посматривала на дочь, опасаясь, что это событие отразится на ее здоровье.

Отец отнесся к этому совсем иначе.

— Ты молодец, дочурка! Тобой можно гордиться!

Госпожа Фербер всегда видела в своем муже идеал мужчины, всегда слепо доверяла ему во всем и считала его мнение непреложной истиной. Но при такой его похвале дочери у нее невольно вырвался вздох, и она заметила, что мать все-таки любит своих детей больше, чем отец.

— Не больше, просто иначе, — спокойно сказал на это Фербер. — Именно потому, что я люблю Эльзу, я хочу, чтобы из нее получился человек мужественный и смелый, а не какое-нибудь безвольное создание, которое каждый может направить, куда захочет.

Елизавета тоже принесла с собой работу, однако Эрнст не желал с этим мириться.

— Так не пойдет, Эльза! — негодующе воскликнул он. — Если господин фон Вальде спросит меня в другой раз, я не скажу, что люблю тебя. Ты больше не играешь со мной и, наверное, вообразила, что такая же большая, как мисс Мертенс. Только это совсем не так!

Эти слова были встречены хохотом. Елизавета поспешно встала, подобрала платье, сосчитала, кому водить, и началась бесконечная беготня по саду.

Между тем у калитки раздался звонок. Фербер пошел отворять, и вскоре в саду появились доктор Фельс, Рейнгард и лесничий.

— Вот это да! — останавливаясь, рассмеялся доктор. — Какое невероятное превращение! Днем — валькирия, вечером — бабочка!

Лесничий подошел к племяннице, обнял ее и прижал к себе.

— Молодец, девка! — воскликнул он, наконец отстраняясь от нее и веселым взглядом окидывая ее стройную фигурку. — Посмотрите только, с виду как статуэтка из слоновой кости, а сердце и руки сильны, как у мужчины. Жаль, что ты не парень, а то быть бы тебе лесничим!

Доктор Фельс подошел ближе и протянул Елизавете руку.

— Господин фон Вальде был в городе и попросил меня приехать сюда. Он очень беспокоится, не сказались ли испуг и волнение на вашем здоровье.

— Нисколько, — отозвалась она, густо покраснев, и добавила шутливо: — Как видите, я вполне могу исполнять свои сестринские обязанности. Эрнст только что досадовал на то, что меня трудно поймать.

— Ну-с, я дословно передам господину фон Вальде ваш ответ, — сказал с улыбкой доктор. — Пусть он сам решит, насколько эти слова успокоительны для него.

Фербер предложил гостям сесть. Доктор закурил сигару, судя по всему, он чувствовал себя очень хорошо в этом обществе. Говорили главным образом о покушении Линке. Сразу же после его увольнения обнаружился целый ряд махинаций, которые он проворачивал в отсутствие хозяина. Слухи об этом быстро распространились, и, хотя фон Вальде решил не привлекать мошенника к ответственности, Линке все же не получил места, на которое рассчитывал. Это обстоятельство, по-видимому, и толкнуло его на сегодняшний поступок. Были приняты все меры, чтобы поймать преступника. Лесничий со своими молодцами прочесал весь лес, но тщетно. Рейнгард сообщил, что фон Вальде строго-настрого запретил всем в замке рассказывать что-либо об этом происшествии своей сестре, потому что испуг мог повредить ей. Баронесса Гольфельд и старая камеристка также не должны были ничего знать об этом.

— В Л. по желанию господина фон Вальде об этом деле не будут распространяться, — продолжал он, — ведь назавтра в замок приглашено чуть ли не полгорода.

— Да, все животные и птицы на серебряном или золотом поле, — язвительно заметил доктор, — то есть все дворянские гербы и все чиновники, начиная с тайного советника. Отбор самый строгий, как при дворе. Поэтому я упросил жену одеться очень скромно, будет этакой галкой между благородными соколами. Нас, к величайшему нашему изумлению, тоже «просили пожаловать».

— Да, между прочим, доктор, — со смехом воскликнул Рейнгард, — сегодня в Л. мне рассказали, что старая принцесса Екатерина хотела сделать вас своим лейб-медиком, а вам как-то удалось от этого отказаться. Это правда? Весь Л. не может прийти в себя от изумления.

— Ах, это случается каждый день! Впрочем, это истинная правда. Я дерзнул отказаться от этой чести.

— Но почему?

— Во-первых, потому что мне жаль тратить время на истерические причуды высокопоставленных особ, а во-вторых, я испытываю священный ужас перед придворным этикетом.

— Да-да, — рассмеялся лесничий, — я тоже всегда крещусь, когда ухожу из замка. Наша добрейшая княгиня не обращает внимания, если не так поклонишься, как предписывает этикет, но это возмущает придворную челядь, которая тотчас кричит: «Караул!»

Спустились сумерки. Все семейство Ферберов и мисс Мертенс проводили гостей до калитки. Когда все вышли на площадку, снизу, из долины, донеслись звуки музыки. Это музыканты из Л. исполняли серенаду в честь фон Вальде.

Глава 15

На следующее утро обитатели Гнадека были разбужены в пять часов утра пальбой из ружей.