– Я спущусь через пятнадцать минут, – пообещал Гаррет, начав раздеваться на ходу.

В своей комнате он быстро стянул с себя одежду, небрежно швырнув ее на спинку широкого дивана у дальней стены. На столике для умывания стоял наготове кувшин с горячей водой, и Гаррет с удовольствием умылся, прежде чем надеть свежую рубашку и парадный сюртук.

Аккуратно причесав густые волосы, Гаррет по верхней галерее прошел в кабинет. У него еще оставалось в запасе несколько минут, и он, плеснув в стакан немного бренди, уселся у окна на круглый стул, обтянутый кожей, и позволил себе ненадолго расслабиться и мысленно вернуться к бурным событиям последних дней.

Казалось, прошла целая вечность с того момента, как он впервые беседовал с Лейси. Как много успело произойти с тех пор! Разочарование от встречи с Себастьяном, ужасные известия о «Мирабелле», за которыми последовала печальная необходимость лично встретиться с семьями тех, кто был на борту…

Последняя мысль отозвалась в душе такой нестерпимой болью, что молодой человек постарался вызвать в памяти милое лицо Лейси, чтобы забыть хотя бы на время искаженные горем лица жен и детей погибших моряков «Мирабеллы».

Гаррет откинулся на спинку стула, с радостью представляя себе свою «соучастницу». Она, несомненно, красива. И к тому же смела, решительна и предана своей семье. Никогда прежде Гаррет не допускал даже мысли, что ему понравится женщина такого типа. И все-таки, когда Лейси стояла рядом с не менее прелестной Фрэнси, Гаррет видел только ее одну.

Молодой человек вновь почувствовал, как по всему телу пробежала дрожь страстного желания. Почему его так влекло к этой девушке? Забыв о благих намерениях, он не удержался и поцеловал ее на прощание. Гаррет сделал попытку объяснить себе этот поступок: видимо, он хотел проверить, действительно ли им было так хорошо вместе или в воспоминаниях он преувеличивал очарование первых объятий. Ответ не оставлял сомнений: он не ошибался.

Жизнь Гаррета всегда была наполнена разнообразными событиями. Развлечения, которых он старательно избегал, если встречался с молодыми неопытными девушками, легко было найти на Квинс Роу за вполне умеренную плату. Но, заметив, что с ним происходит от близости сладких губ и нежного тела Лейси Вебстер, любой из его друзей решил бы, что Гаррет давным-давно не прикасался к женщине…

Стук колес подъехавшего экипажа прервал размышления Гаррета. Выглянув в окно, юноша понял, что прибыли гости. С тяжелым вздохом он наблюдал, как из роскошной коляски появилась наследница богатства семейства Бишопов.

Критически оглядев светлые волосы и стройную фигуру девушки, молодой человек решил, что ее, по крайней мере, нельзя было назвать непривлекательной. Правда, с такого расстояния он не мог отчетливо видеть ее лица, но какое это имело значение? Даже если Лейси удастся осуществить ее план – что было весьма вероятно, – для него выигрыш окажется лишь временным решением проблемы.

Союз с Эдит Бишоп был необходим, чтобы обеспечить надежное существование «Морских перевозок Армстронга» в будущем. С потерей «Мирабеллы» компания – единственное, что пока спасало Гаррета от нищеты, – оказалась на грани разорения.

Сам Гаррет еще мог бы смириться с таким поворотом событий, но мать этого бы не перенесла. Не представляя действительных размеров долгов, которые остались после смерти мужа, она, тем не менее, решительно настаивала на браке Гаррета с Эдит, чтобы найти выход из финансового тупика. Его нынешнее положение до смешного напоминало положение Лейси Вебстер, с иронией оценил ситуацию молодой человек.

Прежде чем поставить стакан на столик и направиться вниз навстречу гостям, Гаррет задержался на секунду, еще раз вернувшись к мысли о своей договоренности с Лейси. В глубине души молодой человек по-прежнему был уверен: лучшее, что он может сделать, – это как можно скорее поговорить с Лейси и убедить ее отказаться от безумной затеи.

Не потому, что Лейси не могла стать прекрасной женой. В ней чудесным образом сочетались красота, нежность, преданность своей семье и надежность. К тому же, по ее собственным словам, она хорошо подготовлена к настоящей светской жизни.

Все-таки было что-то недостойное в замужестве ради денег. То, что он собирался извлечь выгоду не только от своего брака с Эдит, но и от союза Лейси с Себастьяном, мучило его еще больше.

Однако Гаррет понимал, что уже не может отказаться от данного Лейси обещания. Предположим, как это ни отвратительно, он убедит Бишопа помочь ему деньгами, если они с Эдит объявят о помолвке, но что это даст Лейси? Ведь она, доведенная до отчаяния, первая пришла к нему со своим абсурдным предложением. Не попытается ли Лейси предпринять что-нибудь еще более невероятное?

Нет, обратной дороги у него не было. К тому же он согласился только изобразить, что увлечен Лейси Вебстер. Что в этом плохого? В конце концов, это даже не будет ложью. Лейси Вебстер действительно интересовала его. Очень интересовала.

Гаррет наблюдал за лицом матери, отражающимся в зеркале над камином, и с трудом сдерживался, чтобы не расхохотаться. Ей пришлось призвать на помощь свою безупречную воспитанность, все запасы светской учтивости, чтобы удержаться и не выставить за дверь невежественных гостей, как только закончился ужин.

Проклятые деньги! Бишопы ни цента не потратили, чтобы научиться вести себя в обществе.

Старик Говард Бишоп орал так, что, казалось, у Гладис Армстронг вот-вот лопнут барабанные перепонки. К тому же он прямо за столом вытащил из кармана своего новенького парадного сюртука сигару и, похоже, собирался закурить.

Незаметно для окружающих Гаррет покачал головой: его матушка была на грани обморока. К счастью, дочь, заметив реакцию матушки Гаррета, не дала отцу допустить подобный промах.

Эдит оказалась весьма милой девушкой, белокожей и стройной. Заметив это, Гаррет все-таки не мог удержаться, чтобы не сравнить ее с Лейси Вебстер. Лейси держалась бы с благородным изяществом, там, где Эдит явно чувствовала себя неловко и скованно в незнакомом окружении. Или, может, она боялась, что ее неотесанный отец совершит еще какую-нибудь ошибку?

Миртл Бишоп, ничуть не уступая грубияну мужу, откровенно рассматривала бокалы баккара и золоченые канделябры.

– Я хочу такие же, Говард, – громко объявила она, наконец, словно приняв какое-то важное решение. – Может, вы их уступите нам?

Вопрос был обращен к матери Гаррета. – Покраснев до корней волос, Гладис Армстронг уронила вилку на тарелку и приглушенно вскрикнула.

Внимание Эдит было приковано к матери, когда Гаррет заметил, что отец девушки вновь запустил руку в карман сюртука. Решив, что пора спасать и так почти обезумевшую от ужаса родительницу, Гаррет поднялся: из-за стола.

– Я, пожалуй, тоже не отказался бы от сигары, – улыбнулся он Говарду Бишопу. – Не выйти ли нам в курительную комнату? Надеюсь, дамы извинят нас.

– Как скажешь, – гаркнул Бишоп, с грохотом отодвигая стул.

Свысока взглянув на дочь, он вытащил из кармана другую сигару. Не успел Гаррет закрыть двери столовой, как Бишопа окутали клубы табачного дыма.

– Славная сигара! – хвастливо сказал Бишоп, вертя в коротких толстых пальцах темно-коричневый цилиндрик. – Хочешь, открою секрет? – спросил он у Гаррета, доверительно склоняясь прямо к его уху.

Гаррет подошел к бару, украшенному изображениями Бахуса, выдвинул специальный ящичек и выбрал для себя куда менее дорогую сигару. Закурив, он с интересом кивнул, налил бренди в два бокала и передал один гостю.

– «Дешевые товары Поттера», – шепотом сообщил Бишоп, кивком подтверждая истинность своих слов. – Нигде в городе не найти хорошие сигары по такой низкой цене. Ты идешь к табачнику, и он обдирает тебя как липку только за то, что у него красивая лавка. – Бишоп хитро подмигнул. – Я бы никогда не сколотил своего состояния, если бы швырял денежки на ветер.

Гаррет слегка вскинул брови, стараясь сохранить заинтересованное выражение лица. Он и сам знал о распродажах в магазине Поттера. У него были все основания для того, чтобы покупать вещи подешевле. Однако всем известно, что Поттер – ужасный скряга. Со своими работниками он обращался, словно это рабы, а не свободные служащие. Поэтому Гаррет принципиально не желал помогать такому человеку становиться все богаче.

– Хочешь одну из моих? – широким жестом Бишоп предложил Гаррету сигару.

Юноша согласился, стараясь, чтобы его взгляд выражал при этом соответствующую степень благодарности, и одновременно пытаясь понять, для чего разыгрывался весь этот спектакль. Ответ не заставил себя ждать.

– Ты-то не слишком часто можешь позволить себе такое в последнее время, если правда то, о чем болтают в городе.

Гаррет почувствовал, как в горле запершило, а легкие наполнились горячим горьким дымом, пока он пытался сдержать кашель.

– Простите, что?

Говард дружески хлопнул его по спине и грубовато хохотнул.

– Я никогда не хожу вокруг да около, запомни это, мой мальчик.

– Тогда, может, вы перейдете к сути дела? – решительно предложил Гаррет, чувствуя, что его благожелательности приходит конец.

– Ходят слухи, что ты вот-вот обанкротишься.

– Слухи всегда ходят, и обычно они очень далеки от правды, – уклонился Гаррет от прямого ответа, приходя в ярость от того, что этот человек имел наглость совать нос в его дела.

– Чушь! Уж я-то знаю, что дыма без огня не бывает, – отрезал Бишоп, и его узкие глазки, пристально изучающие юношу, превратились в щелочки.

Второй раз за неделю Гаррет почувствовал себя бабочкой, пришпиленной булавками к стене, в то время как совершенно посторонние люди беспардонно вмешивались в его денежные дела. Юноша понял, что вмешательство Бишопа оказалось для него куда менее приятным, чем участливое внимание Лейси Вебстер. К тому же теперь его мучил вопрос: сколько же людей в курсе его сегодняшних трудностей?

Гаррет не нашел в себе сил признаться этому человеку в бедственном положении и только пожал плечами.