— Что, не вышло?

Весь гнев и разочарование Колина сфокусировались на стоящем перед ним молодом человеке. Он уже проиграл в уме все возможные причины, которые могли заставить его таинственную гостью пойти на такой невероятный шаг во имя этого недоумка, и все они вызывали в нем бешенство.

— Не удалась ваша затея?

— Милорд Сент-Моур, я вас не понимаю, — с достоинством сказал Робин Беллингем. — Я пришел обсудить с вами вопрос о деньгах, которые я вчера проиграл вам.

— Кто она? — злобно перебил его Колин. (Надо же так бесстыдно врать) — Или ты мне скажешь, или я задушу тебя как котенка!

Беллингем отступил на шаг от разъяренного Колина.

— Миссис Ремплинг?.. Я ее почти не знаю, милорд. По-моему, она вдова…

— Плевать я хотел на Барбару Ремплинг! Ты прекрасно знаешь, что я говорю не о ней. Кто эта женщина, которая явилась ко мне, чтобы отыграть твои расписки?

— Женщина? — Беллингем выпучил глаза. — Я понятия не имею, о ком вы говорите, милорд.

Уэрхем смотрел юноше в лицо. Кажется, он и правда не понимает, о ком идет речь. И тут Колину бросилось в глаза нечто иное. Он подошел к Робину ближе и всмотрелся в черты его лица.

Беллингем отступил еще на шаг.

— Я… я надеялся… то есть я пришел просить у вас отсрочки, — с трудом выговорил он. — У меня сейчас трудно с деньгами. Я знаю, что вы…

— Я не беру денег с зеленых юнцов, — перебил его Уэрхем, словно все эти объяснения его нисколько не интересовали. — Я бы сказал тебе это вчера, если бы ты так поспешно не сбежал. Да и вообще отказался бы с тобой играть, если бы мог это сделать, не оскорбив тебя. — Он не мог оторвать глаз от белокурого юноши. Колин буквально впился глазами в его лицо. И вдруг заметил, как тот слегка наклонил голову набок, слушая его.

— Сэр. — В голосе Робина Беллингема уже звучали негодующие нотки. — Я не маленький мальчик. Я веду самостоятельный образ жизни…

— Ну да, целых полгода, — оборвал его Уэрхем. Ему виделось что-то знакомое в чертах молодого человека. И этот серебристый оттенок светлых волос… Как же он сразу не заметил? Такой необычный цвет!

— Не возьму я твои деньги.

Беллингем, вспыхнув, сжал кулаки.

— Поступайте, как хотите, но я считаю себя обязанным выплатить вам всю сумму.

— Тогда можешь считать себя ослом, — безразличным тоном отозвался Уэрхем.

— Милорд! — Беллингем побледнел. — В таком случае… в таком случае я…

— Не вздумай вызвать меня на дуэль, — усталым голосом сказал Уэрхем. — Я не приму ваш вызов, молодой человек. — Он вздохнул. Очевидно, для того чтобы вытянуть из юноши какие-нибудь сведения о незнакомке, в первую очередь надо его успокоить. — Это не касается вас лично. Я никогда не принимаю крупного выигрыша от людей, которые моложе меня на десять лет. Это против моих принципов.

— Но я… — Беллингем явно чувствовал себя униженным, хотя в голос его закралась нотка облегчения. — Не могу же я отказаться платить долг чести, — неуверенным голосом возразил он.

— Взамен вы можете оказать мне услугу, — сказал Уэрхем.

Молодой человек выпрямился.

— Все, что в моих силах, милорд.

Колин слегка наклонился вперед.

— Скажите, у вас есть сестра?

— Кто?

— Сестра, — повторил Колин. — Старшая сестра. Значительно старше вас.

У молодого человека отвисла челюсть.

— Ну, в чем дело? — нетерпеливо спросил Колин. — Разве это такой трудный вопрос? Неужели вы не знаете, есть у вас сестра или нет.

— Есть. То есть, нет. Вернее, была, но…

— Но что?

— Мне запрещено упоминать ее имя, — наконец выговорил Беллингем. — Отец запретил.

— А…

Догадка Колина подтверждалась. Этот юноша был очень похож на ночную гостью. И теперь у Колина выстроилось вполне удовлетворявшее его объяснение, почему она попыталась выручить этого молодого человека. Больше того, теперь он все о ней узнает. Да, за всем этим скрывается какая-то тайна!

— Вашему отцу я ничего не скажу. Но в обмен на ваши расписки я хочу, чтобы вы рассказали мне о своей сестре… все, что знаете.

Беллингем изумленно вытаращился на него.

— Хотите кофе? — вдруг радушно предложил хозяин дома. (У него даже как будто прошла мигрень.) — Может быть, позавтракаете со мной?..

Через несколько минут они уже сидели друг против друга в глубоких креслах, попивая кофе.

— Ну-с, — нетерпеливо начал Уэрхем. Его буквально распирало от предвкушения загадочной истории. — Рассказывайте о сестре.

Беллингем откашлялся.

— Я плохо ее знаю, как ни странно это звучит, — начал он. — Она старше меня на восемь лет, поэтому у нас было мало общего в детстве. Я был еще совсем маленьким, когда сестра уже готовилась к своему первому светскому сезону.

— Не важно, — отмахнулся Уэрхем. — Расскажите то, что знаете.

— Хорошо. — Беллингем опять нервно откашлялся. — Ее зовут Эмма.

— Эмма, — повторил барон, словно пробуя имя на вкус. — Отличное имя!

— Да. Я помню, что она была очень красива и много смеялась. Вальсирует, бывало, по гостиной и дразнит отца. — Робин сделал гримасу. — Тогда он был совсем другим человеком. Он…

— Вы говорите так, точно она умерла, — сказал Колин. Ему вдруг стало зябко. Неужели он ошибся?

— Нет. Она не умерла. — Беллингем нервно заерзал в кресле. — Но отец заявил, что для нашей семьи она все равно, что умерла.

Ага, вот оно что! — подумал Колин.

— Почему? — спросил он.

— Она вышла замуж против воли отца.

— Замуж?!

Колину показалось, что на него свалилось огромное дерево.

— Да. Она обручилась с человеком, которого он не одобрял, а когда отец отказал ей в своем благословении, поступила по-своему.

Робин, казалось, жалел, что сам не способен на такой поступок.

— Расскажите мне все по порядку, — севшим голосом потребовал Колин.

Беллингем кивнул:

— Я расскажу вам все, что сам знаю. Во время своего первого светского сезона Эмма влюбилась в Эдварда Тарранта, старшего сына сэра Филиппа Тарранта.

— Того самого, что разорился на скачках в Нью-маркете? — прорычал Колин. Слово «влюбилась» царапнуло его слух.

— Да. Кажется, это случилось в тот самый год, когда Эмма познакомилась с его сыном. Во всяком случае, Тарранты разорились, и отец запретил ей даже близко подходить к Эдварду. Дело в том, что Эмма унаследовала от бабушки значительное состояние, и отец считал, что Эдвард хочет наложить лапу на эти деньги, ко всему прочему у младшего Тарранта была репутация заядлого игрока.

— А-а… — проговорил Колин.

Теперь он понял отвращение Эммы к азартным играм.

— Но Эмма не желала никого слушать. Говорят, Эдвард был очень красивый мужчина и большой сердцеед. — Робин умолк. — Вы что-то сказали, сэр?

Колин покачал головой.

— Продолжайте.

— Они поженились, как только Эмме исполнилось восемнадцать лет, и уехали за границу. Отец, кажется, пытался спасти от Тарранта состояние Эммы. Он советовался с адвокатами, но ему так и не удалось ничего сделать. Я хорошо помню, как он тогда бушевал по этому поводу, проклиная Тарранта и обзывая Эмму последней дурой. Он был абсолютно уверен, что Таррант спустит ее состояние за пять лет и оставит ее без гроша в кармане.

— Ну и что? Так и случилось?

Беллингем пожал плечами:

— Мы уже много лет ничего о ней не знаем.

— Ни о ней, ни о ее муже? — спросил Колин.

Ему еще никогда не было так противно произносить слово муж.

— Ни о ком из них. По крайней мере… я ничего не слышал. У него, наверное, были друзья, но…

Ну, это легко выяснить, — подумал Колин.

— Может быть, она… они вернулись в Англию? — спросил он.

Беллингем покачал головой, потом задумался.

— Я просто понятия не имею, где они, — сказал он. — К тому же, встреть я Тарранта на улице, я бы его не узнал. — Он нахмурился. — А почему вы меня расспрашиваете об Эмме?

— Мне кажется, я вчера вечером видел вашу сестру, — рассеянно ответил Колин.

— Эмму? Где?

Колин хотел было сказать: «У себя дома», но передумал.

— В салоне Барбары Ремплинг. После того, как вы ушли.

— Вы ее узнали? — взволнованно воскликнул Робин. — Мне столько раз хотелось поговорить о ней с отцом, но он…

— Нет, — перебил его Уэрхем. — Я ее не узнал. Она появилась в свете семь лет назад, а я в то время находился в Португалии.

— Да? — разочарованно проговорил Робин. — Ну вы хотя бы с ней разговаривали? Где она остановилась? Я поеду к ней, что бы там ни говорил отец.

Надежды Уэрхема, что Робин прячет сестру, развеялись как дым. Да теперь это и не важно. Какое ему дело до замужней леди!

— Понятия не имею, — ответил он юноше. — Мне просто стало любопытно.

— А, — огорченно проговорил Робин. Он был настолько взволнован этой новостью, что даже не полюбопытствовал, с чего это судьба его сестры заинтересовала барона Уэрхема. — Как жаль, что я так поспешно ушел… Мне очень хочется увидеть сестру.

На Колина навалилось привычное чувство усталости. Он встал, подошел к письменному столу и вынул из ящика расписки Робина.

— Возьмите, — сказал он, подавая их юноше. — Мы в расчете.

Робин медленно протянул за ними руку. — Вы уверены?

— Абсолютно, — уже с некоторым раздражением отозвался Колин. — А теперь я вынужден с вами попрощаться. Мне надо ехать.

— Разумеется, — сказал Робин, поспешно вставая. — Благодарю вас.

— В другой раз играйте поосторожнее, — посоветовал Колин.

При этих словах молодой человек вспыхнул и насупился. Молча он повернулся на каблуках и вышел из кабинета. Колин проводил его задумчивым взглядом. Обиделся! Ну и ладно, в конце концов, какое ему дело до Беллингема и его замужней сестры? Барона опять окутало черным облаком уныние. Наверное, ему уже не суждено испытать радость жизни. Мрачный, он подошел к столику и налил себе еще чашку кофе.


На другом конце Лондона, в районе, далеко не аристократическом, Эмме тоже не спалось после бурно проведенной ночи. Она сидела в бедно обставленной столовой за чашкой чая, подперев рукой раскалывающуюся голову.