— Где ваши вещи? — резко спросил он.

Раздраженная его обвинениями и грубостью, Энни процедила сквозь зубы:

— Вон там — два чемодана и мой жакет.

— Хорошо. Но не хотите ли вы перед уходом принять душ? Все-таки на улице очень душно. Вам неплохо было бы ополоснуться.

— Равно, как и вам.

— Согласен. Вон душевая. Сначала идите вы, а затем — я.

Энни мылась под душем долго и очень старательно. Потом ее сменил Стив. У него вся процедура заняла не больше пяти минут, но вышел он из душевой довольным и посвежевшим. Однако, прежде чем взяться за чемоданы, сел на край кровати дедушки Рэя.

— Не давайте Рэю себя обижать, — мрачно сказал он. — Я лично ему этого никогда не позволяю.

— Это заметно, Стив.

— Просто я в деталях знаю его последнюю любовную историю. И Рэй побаивается, что подробности станут известны и еще кому-нибудь. Вот и не хочет со мной ссориться. Хотя я привык свято хранить чужие тайны.

Стив встал и взялся за чемоданы.

— Пошли?

— Пошли, Стив.

Пока он аккуратно складывал вещи в багажник, Энни села на переднее сиденье и с наслаждением откинулась на спинку кресла.

— Ремень безопасности, — напомнил ей Стив.

— А я и забыла!

— Не надо забывать.

Энни удивленно посмотрела на него.

— Почему вы так грубо со мной разговариваете? В конце концов, мне еще не поздно взять такси!

— Что вас так разозлило?

— Ваше отношение.

Стив нагнулся и поцеловал Энни в губы. Она тайно хотела этого. Но демонстративно отодвинулась подальше и сделала недовольную гримаску. Ибо уже успела вычислить, что Стив ревнует ее к Рэю. А ревность непременно предполагает жажду обладания и власти. Этого она не могла допустить. И сейчас уже стала жалеть о том, что бросилась через лужайку удерживать Стива, когда тот хотел уйти. А также — что не взяла такси. Можно было уехать и больше уже никогда не встречаться с этим человеком!

— В чем дело? — мягко сказал Стив, снова придвигаясь к Энни и касаясь губами ее щеки. — Опять проблемы?

Он вновь прильнул к ее губам. Энни пыталась сопротивляться, хотя безумно хотела обхватить Стива за шею и крепко прижать к себе.

— Я… я не готова к этому, — растерянно прошептала она, хотя глаза говорили о совершенно противоположном.

— Я тоже, — смущенно признался Стив, отодвигаясь.

— Тогда зачем вы это делали?

— Что?

— Целовали меня!

— Потому что не смог с собой справиться.

Он снова подвинулся к Энни, обнял ее и поцеловал сначала в ухо, а затем опять в губы. Она слегка вздохнула, ее губы раскрылись навстречу его поцелую. И уже потянулась, чтобы обнять Стива, но тот вдруг резко отпрянул и взялся обеими руками за баранку.

— Повторите, куда мы сейчас едем? — спросил Стив отчужденным голосом.

— В Лейкфрант.

— Хорошо.

Пока они ехали по улицам, Стив искоса посматривал на Энни, любуясь ее совершенным профилем. И чувствовал, как во всем его теле растет напряжение. Он никогда так не хотел женщину, как сегодня. И еще никогда это желание не наступало настолько быстро после знакомства. Уже не говоря о том, что чувство ревности, которое он испытал полчаса назад к Рэю, раньше Стиву было просто неведомо. Что это? Любовь с первого взгляда, в которую он никогда не верил? Но, может, таковая случается? Или его просто одолела похоть? Стив часто думал о том, какой будет его первая настоящая любовь. И должен был признать, что происходившее в данный момент имело с этим очень мало общего. В душе его царили одновременно боль и блаженство, такого он никогда не испытывал и не хотел…

Они выехали к озеру. Вдоль берега Онтарио тянулось длинное, серое, как почти все муниципальные постройки, здание.

— Вот здесь я и живу, — сказала Энни, показывая рукой, где надо остановиться.

Они поднялись на третий этаж и вошли в ее квартиру. Стены большой комнаты были выкрашены в белый цвет с бисером рассыпанных малюсеньких разноцветных кружочков. Стулья — обиты красной кожей. Вдоль спинки дивана теснились подушки всяких цветов — черного, зеленого, пурпурного, желтого… Пол устилали пушистые коврики, которые легко было сдвинуть в сторону, освободив место для занятий танцами. Одна из стен комнаты представляла собой сплошное зеркало, перед ним от окна до двери тянулся балетный станок.

Из окна открывался вид на озеро. В углу стояло мягкое кресло, в котором можно было расслабиться и любоваться бескрайними водами Онтарио.

— Замечательная картина! — не удержался от восторженного восклицания Стив. — Вы, вероятно, любите смотреть из окна, сидя в этом кресле?

Энни состроила печальную мину и со вздохом сказала:

— Угол служит, в основном, складом для вещей. Любоваться же озером у меня просто нет времени. К тому же за последние два года я очень редко бывала дома.

— Но ведь таков стиль вашей жизни! И он, насколько я успел понять, вас вполне устраивает. Ведь так?

— Думаю, что так. — Она помолчала несколько секунд. Потом спросила: — А вы тоже занимаете апартаменты в каком-нибудь солидном доме?

— Нет, у меня собственный дом. Очень традиционный по архитектуре. — Стив изобразил на лице улыбку и, как бы невзначай, спросил: — Вы сказали, что свободны в ближайшие выходные дни?

— В субботу я хотела навестить маму. А в воскресенье свободна.

— Прекрасно. В воскресенье моей сестре Джейнет исполняется двадцать один год. Она празднует это событие. И устраивает барбекю в доме моих родителей. Я вас приглашаю.

Опять ты делаешь глупости, Стив! — подумал он. Не надо заходить слишком далеко!

Энни медлила с ответом. Стив истолковал это по-своему и задал вопрос, который давно вертелся у него на языке:

— У вас кто-то есть? Какой-нибудь парень? Или уже вполне солидный мужчина?

— Нет-нет! Просто…

— Но это не имеет значения, не так ли? Во всяком случае, я вас приглашаю.

— Это имело бы значение, Стив. А пока я с удовольствием пойду с вами на барбекю.

— Превосходно!

Энни повернулась к Стиву и посмотрела ему в глаза.

— Хотите чашку чаю? У меня есть отличный цейлонский чай.

— Нет, спасибо. Мне сейчас лучше уйти и дать вам возможность отдохнуть.

Энни рассмеялась.

— Чему вы смеетесь? — несколько обиженно спросил ее Стив.

— Чему я смеюсь? Извольте: во-первых, мне потребуются большие усилия, чтобы заставить себя расслабиться и отдохнуть, так что ваш уход мало что может изменить; во-вторых, вы чувствуете, что сами хотели бы чуть успокоиться. В общем, не ищите благовидного предлога, чтобы уйти.

Пальчики Энни проникли за галстук Стива и стали игриво щекотать его грудь. У него закружилась голова. Нет, она должна ему принадлежать! Пусть в реальной жизни они представляют собой явные противоположности — юрист и балерина. Каждая из этих профессий накладывает свой отпечаток. Так что между ними не может не возникнуть недопонимание. Но Стив был готов закрыть на это глаза. Хотя, конечно, не должен бы, будучи в здравом уме и трезвом рассудке…

Стив чувствовал, что Энни хочет его. Как и он ее. Но неожиданно подумал о том, что было бы нечестно воспользоваться этим внезапным порывом. Завтра оба будут об этом жалеть. Хотя так хотелось сейчас поднять эту очаровательную девушку на руки и отнести в спальню, дверь в которую была раскрыта настежь!.. Силы явно изменяли им обоим. Стив, лихорадочно дыша, взял ее руку и поцеловал ладонь. Потом — тыльную ее сторону. А когда его губы коснулись запястья, Энни закрыла глаза и тихо застонала.

Нет, надо опомниться! Стив сделал шаг назад. Энни все поняла, протянула руку, коснулась его волос и печально посмотрела в глаза.

— Вы могли бы остаться, — скороговоркой сказала она. — Конечно, в первый день после приезда из далекого путешествия от меня будет немного толка. Я слишком устала. Но не это главное. Проблема в том, что я не могу позволить себе каких-либо долговременных отношений. Ни с кем. Моя профессия и карьера не дают мне подобной возможности. А на случайную связь я никогда не пойду. Поэтому вам действительно лучше уйти. Не обижайтесь.

Стив помолчал несколько секунд. Потом улыбнулся.

— Но наше свидание в воскресенье состоится?

— Несомненно.

— Вот и прекрасно! А теперь — ухожу. До свидания. Я очень рад, что мы познакомились.

— Я также рада нашей встрече! — прошептала Энни, когда дверь за Стивом закрылась.

Она вошла в ванную и посмотрела на себя в зеркало. В потемневших глазах отражалось глубокое душевное волнение. Да, Стив был ей нужен. Она хотела, чтобы он остался на ночь. Но не могла причинять ему боль. Стив явно был очень добрым, хорошим человеком. А она была не в состоянии дать ему то, чего он хотел. Ее профессия не оставляла в жизни места для мужчин. Энни убедилась в этом пять лет назад, когда познакомилась с Троем. С тех пор она иногда ходила на свидания, но ничего серьезного себе не позволяла.

А сейчас? Серьезно ли то, что произошло сегодня? Скорее всего нет. Стив и она — несовместимы друг с другом. Юрист — и балерина… Что ж, одно-единственное свидание уже произошло. Это все, что она могла себе позволить с ним. Энни вела себя по отношению к Стиву правильно и серьезно. Так подсказывал разум. А сердце щемила боль сожаления.

ГЛАВА 3

Нет ничего ненавистнее телефонного звонка ранним утром, когда отсыпаешься после дальней дороги и полных нервного напряжения событий!.. Энни закутала голову толстым пледом. Черт бы побрал этот телефон!

Но звонок, настойчивый и безжалостный, легко преодолевал пушистое препятствие. Ругая на чем свет стоит несносный аппарат, Энни протянула руку, нехотя сняла трубку и, положив ее на подушку рядом с ухом, проворчала: