К величайшему удивлению Энни, ее сольный танец и дуэт с Моэмом прошли без единого замечания. Рэй даже ни разу не хрюкнул. Сольный же танец Моэма был воплощением хореографического и эмоционального совершенства. Энни горячо аплодировала ему. Она была уверена, что Моэм станет главным героем всего спектакля. Это заставляло ее добиваться идеального исполнения собственных номеров. И далеко не без успеха…

После отъезда Моэма Энни осталась, чтобы позаниматься. Хотя при этом ей очень хотелось избежать присутствия Рэя. Тот все же остался в зале и внимательно следил за каждым движением своей «примы». Когда она закончила танцевать и взяла полотенце, он вздохнул:

— Ну, ладно. Это, в принципе, приемлемо.

— Только — в принципе? Что вам не понравилось на этот раз? — с некоторым раздражением спросила Энни.

— Вы не вложили в танец сердца.

При одном упоминании о сердце Энни представила себе Стива. Она повесила полотенце на спинку стула и бросила на Рэя неприязненный взгляд.

— Что ж, я повторю.

— Пожалуйста, — донесся из зала его совершенно безразличный голос. — С Моэмом у вас все получалось — лучше некуда! Теперь давайте отработаем соло. По сюжету вы должны быть опечалены тем, что видели своего любовника с другой женщиной. Вложите частицу этого чувства в танец.

— Хорошо.

Концертмейстер Тони снова заиграл тот же танец. Энни постаралась думать о Стиве, представляя его с другой женщиной. Все ее движения сразу же приняли драматическую окраску.

Когда музыка смолкла, Рэй встал и зааплодировал.

— Я же знал, что вы сумеете это сделать, — удовлетворенно сказал он. — Теперь поезжайте домой и отдохните. Взбодритесь. А завтра утром приходите на репетицию.

Рэй так говорил с Энни только в первые годы ее занятий в студии. Сейчас это прозвучало своего рода напутствием. Энни уже давно знала, что подобный разговор непременно состоится, как только она даст понять Гиффорду о своем намерении уйти, а потом — чуть расслабится на репетициях. Сейчас именно это и происходило, виною тому стал Стив, выбивший Энни из привычной колеи. Она понимала, что в глубине души давно была готова к такой встрече. И желала ее.

Но не ценой ухода из искусства! Этого она никогда не сделает! Просто наступил момент резких перемен в ее жизни. А значит, нужна отчаянная попытка сочетать, казалось бы, несовместимое. В том, что она в каком-то качестве будет продолжать служить своему любимому делу, у Энни не было и тени сомнения. Но одновременно она непременно хотела стать женой Стива Хантера!

— Энни! — вновь раздался за ее спиной голос Рэя. — Вы очень неплохо сегодня танцевали. Не сомневаюсь, что на премьере все будет в порядке. Но я хотел бы спросить вас вот о чем. На днях вы обмолвились, что должны принять какое-то очень важное для себя решение. Могу я поинтересоваться, в чем оно заключается?

— Собираюсь выйти замуж за Стива Хантера.

Ждать реакции на свое заявление Энни не стала. Ее нетрудно было предвидеть. Ведь Гиффорд с самого начала предполагал, что знакомство Энни со Стивом может закончиться их свадьбой. И это удручало его…

Домой Энни поехала на метро. Она вошла в вагон, села на пружинистое сиденье и положила свою спортивную сумку на колени. Настроение было преотвратное! Ибо Энни не могла решить, как выйти из создавшегося положения. Сейчас ей предстоят ежедневные репетиции, затем начнутся спектакли. А в перерыве она должна успеть наладить свою личную жизнь…


Стив ждал у дверей ее квартиры. Энни бросилась к нему в объятия. Оба замерли в долгом, страстном поцелуе.

— Я думала, что вы уже забыли обо мне! — воскликнула Энни. — Или же разозлились за то, что я репетирую даже по воскресным дням.

— Это не такое уж преступление, — ухмыльнулся Стив. — А вы сказали Рэю, что намерены выйти за меня замуж?

— Сказала. Но сразу же ушла, не дожидаясь его ответа. А вы сообщили своим родителям, что женитесь на мне?

— Да, сегодня обрадовал их этой новостью.

— Ну, и как?

— Встречено с одобрением.

— Будто?

— Именно так, можете не беспокоиться.

— Я согласна стать вашей женой… — прошептала Энни. — Согласна…

— Мои родственники поняли, что это мой выбор. Что я хочу именно вас и никого больше. Что люблю и не мыслю жизни без вас.

Стив сжал Энни в объятиях. Она чувствовала тепло его рук, слышала биение сердца. Ей было хорошо, радостно и уютно…

— Я люблю вас, Стив Хантер!

Он чуть отстранился и ласково посмотрел ей в глаза:

— Я тоже люблю вас, Энни Росс! А по поводу моих близких не тревожьтесь. Начать с того, что все они будут присутствовать на вашей премьере.

— Надо будет не ударить перед ними в грязь лицом! Ведь они придут специально для того, чтобы судить меня.

— Не думаю. Поскольку мы женимся, все другое для них уже не имеет особого значения. Главное — наша любовь и наш брак.

— Вы так часто это говорите, Стив! Я тоже считаю, что брак — дело серьезное и… сложное. Но буду очень стараться преодолеть все трудности!

— Любимая…

Энни отперла дверь, и они вошли в квартиру. Очередной поцелуй был еще более горячим и многообещающим…

— Я хочу вас, Энни. Но все же, подождем окончания ваших спектаклей.

— Вы правы. Ведь тогда я смогу думать только о вас! А кроме того, разве не прекрасно с волнением ждать первой брачной ночи?

Она, конечно, сможет выдержать такой срок. Хотя очень любит Стива… Но он? Хватит ли у него сил переломить себя? Ведь он хочет ее прямо сейчас! Энни видела это по его страждущему взгляду, ощущала по горевшему огнем телу. Она провела ладонями по его груди, животу, бедрам, дрожащими от волнения пальцами попыталась расстегнуть пряжку ремня на его брюках. И тут же почувствовала, как Стив мягко, но решительно отстранился.

— Нет, Энни, давайте отвлечемся и подумаем о чем-нибудь очень земном и практичном.

— То есть?

— Хотя бы о том, чем бы сегодня поужинать.

Голос Стива прозвучал напряженно, и Энни тут же пришла ему на помощь, предложив нечто совершенно прозаичное:

— Я могу приготовить спагетти. Такие же, как делает Джони. Они сытные, после них чувствуешь прилив энергии.

— Прекрасно! А я тем временем займусь своими фирменными сырными тостами с чесноком. Вам, кажется, они пришлись по вкусу.

— Вот и чудесно! Наконец-то моя маленькая кухонька будет использована по назначению!

Какое это было счастье! Вместе готовить ужин, сидеть за столом друг против друга, уплетать за обе щеки спагетти и тосты с чесночным сыром. А главное — говорить, говорить без конца. Обо всем, что только придет в голову! И при этом еще успевать урывками смотреть телевизор, чего Энни не делала уже много лет. Не было времени. Ведь у нее в буквальном смысле не оставался свободным ни один вечер…

…Когда Стив ушел, оставив после себя свой, ставший для Энни таким привычным мужской аромат, она впервые поняла, что этот человек — ее реальность. И чувство к нему — тоже… Значит, не зря она надеялась, что настоящая любовь непременно изменит ее настороженное отношение к браку.


Джони и Чарльз проводили свой медовый месяц в горах близ Калгари. Энни пришла в голову мысль к их возвращению преподнести обоим сюрприз. Она решила устроить у себя дома небольшой прием, на котором вручить молодоженам кучу подарков, предназначенных, в основном, будущему малышу. Одной ей организовать это было бы не под силу из-за ежедневных репетиций, которые теперь начинались с раннего утра и продолжались до позднего вечера. Энни поделилась своей идеей с другими студийцами. Это вызвало всеобщий энтузиазм. Каждый предложил свою помощь. Включилась и Лючинда.

Когда Джони и Чарльз вернулись, Энни ничего не стоило соблазнить их прийти в гости. Тем более, что существовал благовидный предлог: обсуждение деталей будущего свадебного торжества Энни и Стива, о котором уже было официально объявлено. Радости Джони при этом известии не было конца…

Когда молодожены появились в квартире Энни, их тут же завалили подарками — от тостера новейшей модели до бесчисленного количества детских вещей. Джони сидела в кресле и от волнения не могла сказать ни слова. Лишь машинально гладила ладонью мягкий детский костюмчик. Глядя на эту трогательную сцену, Энни почувствовала, что вот-вот разрыдается. Она вскочила со стула и убежала на кухню.

У плиты стояла Лючинда и заваривала чай.

— Что-то случилось? — спросила она.

Энни в последнее время Лючинда стала очень нравиться. Но все же она не могла быть с ней до конца откровенной. А потому сейчас постаралась по возможности скрыть охватившие ее чувства. Из всех подруг и близких знакомых Энни делилась своими секретами только с Джони. Но даже от той скрывала ставшее уже почти навязчивой идеей желание иметь собственного ребенка.

— Ничего не случилось, Лючинда, — ответила Энни, смотря куда-то в сторону. — Я отлично себя чувствую.

— Понимаю. Ваши друзья начинают новую жизнь, это не могло вас не взволновать. Конечно, вам будет не хватать Джони. Но не надо расстраиваться. И вас тоже ждет счастье: я слышала, что вы собираетесь замуж за Стива Хантера.

— Да. Это может показаться смешным и глупым, Лючинда, но я влюбилась без памяти.

— Отчего же смешным и глупым? Стив действительно неотразимый мужчина. И то, что вы в него влюбились, замечательно! Надо, наоборот, расправить крылья!

— А Рэй тоже так считает?

— В душе — да. — Лючинда усмехнулась. — Но никогда этого не скажет. Не беспокойтесь, Энни, в глубине души Рэй всегда желает людям добра. Из вас же он хотел сделать балетную звезду. И сделал — а вы выходите замуж.

— Да, к сожалению, мой трудный, но очень интересный путь с Рэем должен закончиться. Вы понимаете, что я имею в виду?

— Отлично понимаю. Но не надо колебаться! Выходите замуж за Стива и идите своим путем. А Рэя оставьте мне.