Его слова попали точно в цель. Энни удивленно подняла глаза на Стива:

— Вы никогда не хотели жениться?

— Никогда. Ибо все браки, которые мне пришлось наблюдать, оказывались несчастными.

— Но ваши родители, Стив? Они, как мне кажется, очень даже счастливы в семейной жизни.

— Это совершенно другое дело, Энни. Когда я был совсем молод, родители представлялись мне почти недостижимым идеалом. Я думал, что смогу, как они, создать прекрасную семью и жить счастливо. Однако так и не встретил женщины, которую смог бы полюбить всей душой. К тому же моя юридическая деятельность почти замкнулась именно на бракоразводных процессах. Так что перед глазами все время были лишь худшие стороны института брака.

— И вы почувствовали себя лишенным всяческих иллюзий?

— Можно и так сказать. Одним словом, Энни, вам не о чем беспокоиться. Через две недели я исчезну из вашей жизни. Это необходимо для моей карьеры, равно как и для вашей.

Стив развел руками, как бы давая понять, что не желает больше говорить на эту тему. Энни сначала удивленно подняла брови, а затем широко улыбнулась. Даже слишком широко…

— Что ж, пусть будет так. По крайней мере, у нас больше нет недоговоренностей.

На самом же деле все в ее душе было готово кричать. Уже во второй раз Стив воспользовался ее же оружием…

— Вернемся на палубу? — предложил он.

Энни взялась за перила трапа и стала медленно подниматься по ступенькам. Она думала о том, осознавал ли Стив, что делает, затевая дискуссии, от которых у нее голова шла кругом? В конце концов, он ведь юрист. А потому отлично знает многие тонкости и всевозможные трюки, служащие достижению той или иной цели. Каждое его слово могло быть частью детально продуманного плана. Но не поцелуи! В этом у Энни сомнений не было: Стив был целиком во власти чувств, когда целовал ее!

Они вышли на палубу. Стив посмотрел на небо.

— Сегодня ночью обещали шторм. Так что нам не следует особенно удаляться от берега. И тем более идти под парусом. Сейчас запустим мотор, отплывем на внешний рейд, где прохладно и спокойно. Там можно будет перекусить. Идет?

— Звучит очень заманчиво. Я ничего не понимаю в управлении яхтой, а потому буду вам плохим помощником. Тем более, если разразится шторм. Тогда мне будет очень плохо. Это я знаю наверняка!

— Вы сами похожи на ураган, дорогая, — усмехнулся Стив и похлопал ее чуть ниже спины.

Она вздрогнула и отстранилась. Но Стив привлек Энни к себе и крепко поцеловал в губы.

Затем он поднялся на мостик и взялся за штурвал. Мотор заработал, яхта отчалила от пирса. Сидевшие на траве парочки помахали на прощание, и изящное суденышко через проход между двумя дамбами вышло из гавани.

Они остановились сравнительно недалеко от берега и бросили якорь. Отсюда серебристые контуры Торонто выглядели легкими, воздушными и делали весь огромный город с его устремленной ввысь телевизионной башней похожим на космический корабль.

Стив положил ладонь на плечо Энни. На этот раз она не стала отстраняться.

— Мне очень хорошо, Стив! — воскликнула Энни, подняв голову и посмотрев ему в глаза.

— Тогда почему вы так печальны?

Их губы встретились. Этого не должно было произойти. Но произошло. Пальцы Стива с силой сжали ее загорелое плечо, а ладонь Энни легла на его грудь, почувствовав под тонкой тенниской тугие мускулы. Почти подсознательно Энни всем телом прижалась к Стиву, отчетливо ощутив биение его сердца и сразу же ставшее лихорадочным дыхание.

Стив оторвался от ее губ и прошептал:

— Вы мне очень нужны, Энни!

— О Стив, нет! — так же шепотом ответила она и отняла ладонь от его груди. Но тут же снова прильнула к нему и поцеловала в губы. Ответный поцелуй был страстным и длился долго. Энни обеими руками обвила шею Стива. Он целовал ее ухо, шею, оголенное плечо и снова губы. Они опустились на дощатую палубу и долго лежали, обнявшись и крепко прижавшись друг к другу. С каждым мгновением их поцелуи становились все более продолжительными и страстными.

Стив опомнился первым.

— Энни, — задыхаясь прошептал он, освобождаясь из ее объятий.

Она провела кончиками пальцев по его щеке.

— Это нечестно!

— Честно! Еще мгновение, и мы перешли бы запретную грань. Хотя, может быть, очень скоро пожалеем о том, что не сделали этого.

— Не знаю.

Его ноги продолжали переплетаться с ее ногами, и Стиву, наверное, не потребовалось бы много усилий, чтобы овладеть девушкой.

— Вы хотите того же, что и я, — прошептал он.

— Я хочу наслаждения ради наслаждения, — ответила Энни и тоже отодвинулась. Теперь между ними было расстояние почти в фут. Она натянула сбившуюся тенниску на плечи и на мгновение закрыла глаза, почувствовав головокружение.

— Но тогда давайте будем вместе столько, сколько захочется, — вкрадчиво сказал Стив. — Месяц, полгода, год…

Энни открыла глаза.

— Пока будут идти спектакли, это невозможно, Стив. Поймите, я не могу допустить ничьего влияния и никаких посторонних чувств в это время. И уж тем более позволить себе предаться страсти. Все свои эмоции я должна отдавать сцене. И даже когда спектакли «Свадебных бубенцов» пройдут, не стану полностью свободной. Буду готовиться к следующей постановке.

— Я смогу все это вынести.

— Не уверена. Сегодня, во всяком случае, ничего серьезного между нами не будет. Будьте к этому готовы!

— Надеюсь, что вы не играете мною, Энни? Нельзя же постоянно дразнить меня! Это несправедливо! Кроме того, вы поставили жесточайшее условия: две недели и ни дня больше!

— Вы же понимаете, Стив, что и две недели — слишком долгий срок, чтобы постоянно находиться в состоянии подобного возбуждения. Я же не нарочно так себя веду. Просто не могу справиться со своим чувством к вам.

Стив демонстративно замолчал. Энни поняла, что он обижен. Так продолжаться не могло. Взаимное раздражение и обиды на протяжении двух недель? Она этого не выдержит. Да и Стив, верно, тоже… Надо срочно исправлять ситуацию!

— Ну, не дуйтесь же, Стив! — с доброй улыбкой сказала Энни, нежно посмотрев на кусавшего губы Хантера. — Я сказала вам все, что думала. Сказала совершенно честно. Не пыталась вас дразнить, не затевала никаких игр. Поверьте, мне тоже нелегко!

Энни вытерла ладонью пот со лба и судорожно вздохнула. Стив с беспокойством посмотрел на нее.

— Вам плохо?

— Нет, просто разболелась голова. Наверное, от голода. Ужасно хочется есть!

— Извините меня, Энни! Я совсем забыл, что нам надо перекусить.

— Ничего. Это, насколько я понимаю, исправимо. Судя по той сумке с продуктами, что вы оставили в каюте. Но, Стив, ваши старания выжать из меня все, что возможно, очень утомительны. Вы пытаетесь заставить меня сказать вам то, чего я никогда не говорю тем, кто не хочет ничего понимать…

— Я понял все, что вы сказали, Энни.

— Прекрасно. Значит, вы знаете, каково мне сейчас приходится. Это уже лучше. Только не забывайте: я есть я!

— Понимаю. Вы есть вы. И я хочу, чтобы вы такой и оставались. Ладно, давайте перекусим.

Стив сбегал в каюту и принес оттуда объемистый сверток. В нем оказался жареный цыпленок, салат и несколько рогаликов. Оба с жадностью набросились на еду, позабыв на некоторое время про разговоры.

Заморив червячка и расслабившись, Энни принялась расспрашивать Стива о его работе. Тот с охотой отвечал, а ее действительно интересовало, чем конкретно занимается адвокат Хантер.

— Значит, вы посвятили жизнь разрешению бракоразводных споров?

— Не совсем так, я занимаюсь и другими делами. Например — завещаниями. И на этой ниве создал себе вполне солидную клиентурную базу.

— Это хорошо. Значит, ваша карьера развивается так, как вы того хотите.

— Как и ваша.

— Наверное, да.

Энни вовсе не хотелось снова говорить со Стивом на эту тему. Тем более что в ее карьере балерины было множество сложнейших проблем, о которых она уже устала думать.

Стив вынул из сумки несколько банок с напитками, распечатал одну и, сделав пару глотков, сказал:

— Вы знаете, о чем я сейчас думаю, Энни? А почему бы вам не создать собственную балетную труппу? Сделаться своего рода Рэем Гиффордом? Подумайте: вместо того чтобы кому-то подчиняться, вы сами будете руководить балетным коллективом, помогать своим воспитанницам делать карьеру. «Балетная компания Энни Росс» — разве плохо звучит?

Об этом Энни и сама не раз задумывалась. Не меньше, чем о ребенке. Конечно, Гиффорд многие годы направлял ее. Но при этом заботился, в основном, о своем личном успехе и славе балетмейстера. На это ей не так давно открыла глаза одна из подруг по труппе.

— Знаете, Стив, — задумчиво ответила Энни, — наверное, мне действительно стоит попытаться сделать нечто подобное. Тем более что официальный документ, разрешающий занять такой пост, у меня уже есть. Пока я еще не знаю, когда смогу этим заняться. Ведь у меня договор с Рэем в отношении «Бубенцов», он истекает лишь в следующем году. Конечно, тут же будет предложен какой-нибудь другой. Я еще не решила, как быть.

— У вас — поворотный пункт в жизни Энни. Впрочем, не будь этого, вас не выбило бы из колеи наше знакомство.

— Возможно, вы и правы. Но ведь вы тоже сейчас очутились на жизненном перекрестке. И все же находите время для меня. Мужчины и женщины в этом смысле не похожи друг на друга.

Неожиданный удар грома заставил Энни и Стива одновременно поднять головы. Небо заволокло тучами, спускавшимися все ниже.

— Это еще что такое? — воскликнула Энни.

— Предупреждение свыше.

— Надвигается шторм?

— Похоже, что так.

— Тогда надо поскорее возвращаться!

Энни вскочила, отряхнула крошки с шорт и принялась собирать в сумку оставшиеся продукты. Стив поднял якорь, встал у штурвала и завел мотор. Яхта развернулась и направилась обратно в гавань, чтобы успеть пришвартоваться к пирсу…