— Какое же? — мистер Монтэгю был само радушие. Он предложил мистеру Кемптону разделить с ним трапезу, от чего тот любезно отказался. Он уже завтракал.

— Правда ли, что вчера вечером вы проводили мисс Гилмор от дома мистера Иствуда до её дома?

Ни один мускул не дернулся на лице Джулиана Монтэгю.

— Мисс Гилмор? Да, мы прошли пешком. Дом Гилморов недалеко от Грейт-Холла.

— И она… чувствовала себя… хорошо?

Монтэгю почувствовал, как вспотел под халатом.

— Кажется… несколько покашливала… Да, она говорила, что чувствует лёгкий озноб. А что с ней? Не заболела ли? Почему вы вообще, полковник, интересуетесь столь незначительным обстоятельством?

Мистер Кемптон, внимательно глядя на Джулиана Монтэгю, рассказал об утреннем происшествии с кучером Майлзом. Рассказанное зримо позабавило мистера Монтэгю. Он развёл руками.

— Полковник, это сущий вздор, уверяю вас, кучер, наверняка, — просто идиот. Кто мог напасть на него, кто мог напасть на мистера Иствуда? Какие планы похищения? Я всегда говорил, пока парламентом не будет введен сухой закон, — Монтэгю прихлебнул кларет, — для низших классов, — уточнил он, — порядка в стране не будет. Этот грубый сброд… Перепьются — и давай фантазировать. Я слышал, что мисс Иствуд, когда мы посетили её с мисс Гилмор, сетовала, что её дорогой брат оступился и упал со ступенек ландо. Подумать только — похищение! Нападение! Какой вздор!

«Чёртов идиот, кипел Монтэгю про себя. Как же я забыл-то про этого остолопа?!»

Полковник не мог спорить с мистером Монтэгю.

— Очень может быть, мистер Монтэгю, очень может быть… А кстати, я забыл поблагодарить вас за сведения о Макбейн-стрит и за рекомендацию… Они очень пригодились.

«Еще бы они тебе, хитрой лисице, не пригодились…»

Когда дверь за ним закрылась, Джулиан Монтэгю поморщился и махнул рукой. Что тут поделаешь? Он снова принялся за холодный ростбиф. Здраво поразмыслив, подумал, что показаний одного придурковатого кучера мало для весомых подозрений. Всё может обойтись, если не будет свидетельств мисс Гилмор и признаний Лоренса, а их не будет. Жаль, слухов теперь не избежать… Впрочем, тема помуссируется и заглохнет. Монтэгю почувствовал вялую слабость, распорядился наносить ему воду в ванную. После ванны решил поспать ещё часок-другой, и проснулся снова, когда его разбудил дворецкий с письмами, и тут же следом за ним вошла Кэт. «Что это тебе вздумалось целый день валяться в постели? Поднимайся же! Тебя ждут».

Этого ещё не хватало! Опять Кемптон?

— Кто там?

— Две девицы. Мисс Энн Гилмор и… эта… мисс Иствуд. — Последнее имя Кэтрин произнесла сухо и колко, с оттенком явной недоброжелательности в голосе. — Они пришли ко мне, но потом сказали, что хотели бы видеть тебя.

Монтэгю подбросило на постели.

* * *

Этому неожиданному визиту предшествовали некоторые обстоятельства. И первым из них была бессонная ночь мисс Иствуд. Когда дом погрузился в конце концов во тьму, Кора задумалась о весьма многом.

Брат. Она никогда не видела от него ни любви, ни братской поддержки, ни даже простого понимания. Раньше она недоумевала о причинах подобного, но, чем более взрослела, тем больше осознавала, что её Лоренс — просто ничтожество, не знающее и не желающее знать ничего, кроме своих эгоистичных потребностей. Кора ни на минуту не поверила, что братец влюбился в подругу, Кора уже понимала, что Лоренс вообще не мог никого полюбить. Никогда. Она вспомнила горничную матери, с которой у него была интрижка, видела приходившие ему счета, сталкивалась с его кредиторами и от души радовалась, что отец перед смертью передал деньги, предназначенные ей в приданое, в особое управление их поверенного, мистера Леггита, а то Лоренс и от её приданого ничего не оставил бы!

Лоренс просто хладнокровно просчитал, что у Энн нет братьев и вступиться за неё некому, что мать Энн не сможет защитить репутацию дочери, а сорок тысяч приданого мисс Гилмор, видимо, решали все его проблемы. Негодяй.

Задумалась Кора и о подруге. Энн стала ей теперь особенно дорога. Коре понравилось достоинство, с каким та вела себя, ведь могла бы наговорить кучу гадостей и порвать с ней, сестрой негодяя, всякие отношения. Но — ни слова упрёка, никакого обидного жеста. Энн выросла в глазах Коры на целую голову. Какое счастье, что Лоренс не сумел добиться своей низкой цели! Какое счастье, что невесть откуда подвернулся мистер Монтэгю…

Мистер Монтэгю… На вечере в Шелдонхолле, танцуя с Раймондом Шелдоном, Кора заметила, что сейчас, когда мистер Шелдон был уже женат, она могла — вначале просто делая вид, что ничуть не задета тем, что виконт выбрал другую, а потом и не делая никакого вида, — говорить с ним свободнее и раскованнее, и с радостью отметила, что и его улыбки, утратив церемонную галантность, стали сердечней и искренней. И потому, сопоставляя свои впечатления о мистере Тэлботе и мистере Монтэгю, мисс Иствуд неожиданно спросила будущего хозяина Шелдонхолла, почему он раскланивается с господином Монтэгю, но никогда не приветствует мистера Тэлбота? Ведь не может же он не понимать, что они одинаковы? Этот вопрос давно занимал её. Виконт тогда спокойно ответил ей, что мисс Иствуд заблуждается, выразив уверенность, что, если ей когда-нибудь доведётся ближе узнать мистера Монтэгю, она непременно откроет в нём и ум, и честь, и мужество, и нежность.

— Взгляните, мисс Иствуд, как озабочен мистер Монтэгю успехами сестры. Это, по меньшей мере, свидетельствует о том, что он умеет любить. Разве хоть раз мистер Монтэгю совершил нечто бесчестное? У него есть честь. Я часто беседовал с Джулианом, и знаю, что он очень умён. Кроме того, Монтэгю отличный наездник, фехтовальщик и стрелок. Такие мужчины трусами не бывают, поверьте. Ну, а то, о чем вы говорите… — Шелдон пожал плечами, — юношеские заблуждения все мы перерастаем.

— Сэр Чилтон говорил не о заблуждениях.

Раймонд Шелдон грустно посмотрел на неё.

— Сэр Чилтон говорил с вами о мистере Монтэгю?

Кора не поняла странную тоску, прозвучавшую в его голосе.

— Он… нет, он говорил не со мной, а с братом. Это было ещё до нашей встречи в парке. Я случайно услышала его слова…

— Вот как, — мистер Шелдон, как ей показалось, был хмур и огорчён чем-то. Он помолчал, потом всё же договорил, — мне кажется, что сэр Остин судил излишне резко.

— А вы… тоже имели юношеские заблуждения, мистер Шелдон?

— О, да, дорогая мисс Иствуд, должен признаться, что имел. И не только имел, но и имел глупость упорствовать в них. Они, правда, были иного свойства, чем у мистера Монтэгю — но сути дела это не меняет. Но мне кажется, что в последнее время, — Шелдон улыбнулся, — я и мистер Монтэгю — мы оба поумнели.

Прошедшая ночь убедила Кору Иствуд в том, что Шелдон был прав. И, по крайней мере, в том, что у этого человека есть мужество и благородство — она теперь не сомневалась. Она давно, ещё на вечере у Сейвари, отметила неординарную внешность Монтэгю. Кокетство — кокетством, но ей было приятно танцевать с ним, такой грации она в мужчине никогда не видела. Ей было приятно и его внимание. И когда мистер Чилтон назвал его распутным, почему она так расстроилась? Или рассердилась?

Неожиданно Кора поняла. Да, она расстроилась!

Была огорчена почти до слёз! Но почему?

Почему она так злилась на него?

Почему презирала Тэлбота, но Монтэгю — ненавидела?

Да потому что…. она… Она влюбилась в него! Монтэгю показался ей похожим на корсара. Кора улыбнулась. Он был мужчиной её мечты! Не предметом материнских восторгов, не богачом Шелдоном, о котором толковал братец и вздыхали все девицы вокруг, а её идеалом — решительным, бесшабашным, мужественным. Именно таким, каким ей хотелось бы видеть своего любимого. Потому-то слова сэра Чилтона так больно отозвались в ней! Монтэгю оказался недостойным любви — вот что заставляло её злиться и ненавидеть его. Ей нельзя было любить его — того, к кому влекло сердце!

Было и ещё одно, мелкое, но странное обстоятельство, запавшее в эту ночь ей в душу. Девицы её лет видели обнаженных мужчин только в мраморе — в лондонских галереях, и то — на них приличным девушкам не рекомендовали засматриваться. Несколько раз Кора полуголым видела братца Лоренса — и это зрелище ничего, кроме жалости, в ней не вызывало. Вчерашний вечер… Когда Монтэгю снял окровавленную рубашку, Кора вздрогнула и ощутила странную дрожь в теле. Это не Лоренс! Плечи мистера Монтэгю были необыкновенно широки, на руках перекатывались наросты мускулов, остановив кровь и перебинтовывая ему руку, она почувствовала стальную жёсткость этих мышц, и сама не могла понять, почему это так волнует её…

Утренние беспокойства, связанные с визитом мистера Кемптона, не заставили её забыть ни вчерашние впечатления, ни ночные размышления, однако встревожили, хоть волновалась мисс Кора только из-за подруги. Мать причитала около сына, Кора же, с омерзением взглянув на стонущего братца, надела шляпку и сообщила матери, что намерена прогуляться, и пойдет к мисс Энн Гилмор.

В доме Гилморов, где три часа тому назад не приняли мистера Кемптона, перед ней — двери распахнулись. Энн уже давно встала и теперь предавалась беспокойству по поводу визита полковника. Как ни странно, Энн, несмотря на то, что так перенервничала, ночь спала, как убитая, а обдумала происшествие утром, на свежую голову. Энн вовсе не думала, подобно мистеру Монтэгю, что никакой опасности не подвергалась. Она изумилась, как легко мистер Монтэгю одолел негодяя Лоренса, но сама хорошо помнила, сколь испугалась, когда Лоренс набросился на неё в карете, каким сильным он ей показался, и в каком ужасе она была, поняв, чего добивается мистер Иствуд. Опоздай мистер Монтэгю на десять минут — и ей бы пришлось стать женой такого подлеца… Эта судьба пострашнее того, что случилось с несчастной Элизой Харди!